Книга Низкий город. Книга 1. По лезвию бритвы - Дэниел Полански

Я достал из-за стойки перо и листок пергамента, затем быстро нацарапал коротенькую записку:

Избегай встреч с Клинком и его людьми, пока не получишь от меня других известий. Кого бы он ни послал за тобой, не встречайся ни с кем. Буду у тебя завтра в полдень.

Я сложил листок пополам, перевернул его и согнул еще раз пополам.

— Отнесешь это в дом Йансея и передашь записку его матери, — распорядился я, вручая послание Воробью. — Вероятно, его не будет дома, но ты скажешь матери, чтобы обязательно передала записку, как только Йансей появится. После этого ты свободен. Будешь делать то, что скажет Адольфус.

Воробей умчался с моим поручением.

— И не смей читать письмо! — крикнул я ему вслед, возможно напрасно.

Голос Адольфуса был едва слышен из-за болтовни посетителей трактира.

— Что случилось?

— Который час? — Я быстро схватил свою куртку. — Если не вернусь сегодня, передай Криспину, чтобы хорошенько присмотрелся к лорду Беконфилду и в особенности ко всем бывшим военным из его свиты.

Не дожидаясь ответа, я развернулся и вышел из «Графа», подальше от шумной толпы, в тишину вечера.

23

Я немного расслабился, когда, приближаясь к заднему входу в имение герцога Беконфилда, заметил, что Дункан приветливо машет мне рукой.

— А я-то уж думал, что не увижу вас сегодня. Ваш мальчуган не знал, когда вы придете, а у меня почти закончилась смена.

— Привет, Дункан, — ответил я и с искренней улыбкой пожал его руку. — Вроде тепло?

Привратник добродушно рассмеялся, лицо почти приобрело оттенок его рыжих волос.

— Холоднее, чем титьки у ведьмы, как говаривал мой батюшка! Строго между нами, джентльменами, конечно, я вооружился секретным оружием против яростной атаки зимы. — Он достал из жилетки безымянную бутылку и интригующе взболтнул ее. — Смею ли я надеяться, что соблазню вас глоточком?

Я хлебнул из горлышка — и в следующее мгновение желудок наполнился жидким пламенем.

— Хорош, что скажете? — спросил Дункан.

Кивнув в ответ, я сделал еще глоток. Напиток был недурен, крепок, точно удар ослиным копытом, но с приятно сладковатым послевкусием.

— Варится над тлеющим торфом. Его можно приготовить только таким способом. Во дворе у моего двоюродного брата стоит перегонный куб, вот он и присылает мне напиток каждый месяц. Когда-нибудь накоплю деньжат, вернусь домой и открою настоящую винокурню — Баллантайн и K°. Такие, в общем, планы. Конечно, я могу еще передумать и спустить все на потаскух!

Мы вместе от души посмеялись. Славный малый.

— Когда откроешь дело, не забудь прислать мне бочонок из первой партии.

— Обязательно. Ну, довольно о пустяках. Уверен, у вас есть вещи и поважнее, которые надо еще обсудить. Я дал знать, что вы пришли. Старая Пила, должно быть, уже вас заждался. Если буду еще на посту, когда пойдете назад, крикните мне, и мы опрокинем еще по капле.

— Рассчитываю на это, — ответил я и прошел через ворота.

Привратник не солгал мне, и прежде чем я успел постучать в грязно-белую дверь, она распахнулась, и Старая Пила, как прозвал его Дункан, уставился на меня сощуренными глазками над заостренным носом.

— Вы пришли, — произнес он.

— Похоже на то.

Холодный ветер задувал внутрь, а дворецкий был без шляпы и без пальто. Меня забавляло наблюдать за тем, с каким старанием он пытается сохранить благочинное хладнокровие.

— Не зайдете ли? — пригласил он меня, когда зубная дрожь уже начала слегка скрадывать блеск его утонченных манер.

Уважив столь теплый прием, я прошмыгнул внутрь. Фанфарон хлопнул в ладоши, и тут же откуда-то появился мальчик, чтобы принять у меня верхнюю одежду. Бросив ему свою тяжелую шерстяную куртку, я понял, что забыл разоружиться перед выходом из «Пьяного графа». Фанфарон задержал пристальный взгляд на моем вооружении, давая понять, что заметил его, однако вскоре отвел глаза, как бы показывая, что не усматривает в этом каких-либо препятствий.

Затем он снял со стены фонарь и осветил коридор впереди нас.

— Хозяин в своем кабинете. Я провожу вас. — Как обычно, его речь напоминала нечто среднее между приказанием и мольбой, включая все худшие свойства и того и другого.

Я последовал за ним, подмечая по пути особенности планировки. Среди череды комнат, мимо которых мы проходили, я не заметил ничего похожего на камеры для детей или алтари, запачканные их кровью, но ведь в доме таких размеров можно спрятать почти все, что пожелаешь. Фанфарон обратил внимание на мое любование архитектурой, и, дабы отвлечь его от размышлений о моем любопытстве, я решил немного его расшевелить.

— И часто ваш хозяин принимает торговцев дурью в своих личных покоях? — поинтересовался я, когда мы начали подъем по главной лестнице.

— Кого принимает хозяин, вас не касается.

— Ну, в некотором роде это касается меня, раз уж он собирается о чем-то меня спросить.

Поднявшись наверх, мы повернули направо и прошли еще немного в полном молчании. Я уже начал подозревать, что раздражающая медлительность дворецкого объяснялась не столько его возрастом, сколько желанием помучить меня, ведь в действительности ему было всего немногим более сорока, и только по причине занудства своих манер он выглядел старше. Его чопорность казалась ничтожной местью, хотя я бы не сказал, что она не возымела надо мной результата: к тому времени, когда мы добрались наконец до кабинета Веселого Клинка, я желал избавиться от общества Фанфарона так же страстно, как и он от моего.

Пришлось запастись терпением, чтобы выдержать еще одну утомительно долгую паузу, пока Фанфарон набирался сил постучать в дверь. Изнутри донеслось шарканье шагов, и дверь отворилась.

Беконфилд смягчил вычурность своего внешнего вида по сравнению с тем нарядом, который я видел на нем в прошлый раз, то есть, выражаясь иначе, герцог больше не выглядел размалеванной шлюхой. Темный камзол закрывал ему грудь, пара скромных, хотя и с вышивкой, панталон оказывала ту же услугу нижней половине тела. Лицо герцога лишилось грима или какой-либо искусственности, а шея и длинные пальцы казались голыми без прежних украшений. Единственное, что осталось неизменным в его наряде с прошлой вечеринки, — это рапира, висевшая на бедре. Надел ли он ее ради меня или носил при себе оружие даже в стенах собственного дома?

— Благодарю, Фанфарон. Пока все.

Дворецкий стрельнул в меня колким взглядом и многозначительно прочистил горло.

— Смею ли я напомнить, милорд, что у вас назначена аудиенция для мага Брайтфеллоу?

— Разумеется. Сообщите, когда он появится, — серьезно кивнул Беконфилд.

Фанфарон удалился с блаженным выражением прирожденного слуги. Беконфилд знаком пригласил меня войти.