Книга Укрощенная горцем - Пола Куин

Генри ненавидел себя за то, что не мог ненавидеть обманщицу так, как она заслуживала. Элизабет права на его счет. Он безвольный осел, потому что все еще любит Мейри, хочет ее, несмотря на то, что она сделала с его лицом. Ему хотелось простить ее. И он простил бы, если бы она его любила. Но вот она стоит и целует единственного капитана-католика на службе у короля Якова. Шепчется с ним, смеется. Вполне вероятно, что они смеются над ним. Ему следовало убить Мейри, как только он узнал, кто она такая.

Кто-то шепнул его имя. Генри обернулся. Лиззи. Он сделал ей знак молчать и жестом подозвал к себе — пусть посмотрит на своего капитана. Лиззи так резко втянула воздух ноздрями, что Генри едва не рассмеялся. Лучше, чтобы она знала правду, как узнал ее он.

Лиззи в бешенстве убежала в дом. Генри бросил последний мрачный взгляд на любовников и последовал за сестрой. Та кинулась на него в тот же момент, когда они остались наедине.

— Я же просила тебя что-нибудь с ней сделать!

— Я пытался…

— И не смог. Потому что ты безвольный осел, Генри! Я и отцу это говорила!

Лиззи хотела уйти, но брат поймал ее за руку.

— Что ты имеешь в виду? О чем ты говорила отцу?

— Что он не может на тебя положиться без моей помощи.

— Это неправда, — возразил он. — Я придумаю, как нам обоим получить то, что мы хотим, Лиззи.

Глава 26

Стоя у косяка двери, ведущей на тренировочную арену, Мейри наблюдала за Коннором, который под дождем выполнял в одиночестве фехтовальные упражнения. Ей хотелось увести его в дом: ведь он только что оправился после ранения, у него была тяжелая лихорадка, и нельзя допустить, чтобы началась следующая, — но ноги словно приросли к полу. До нападения Коннор тренировался каждый день. Мейри знала об этом и не позволяла себе наблюдать за ним. Теперь она не могла оторвать от него глаз. Удары Коннора были точные и сокрушительные, шаги — легкие, быстрые. Мейри вспоминала прошедшую ночь, когда он клялся, что сердцем никогда ей не изменял, когда целовал ее, смешил, а ей хотелось плакать над временем, которое они упустили. Коннор легко простил ее за недоверие к нему, и ей было горько, что сама она так долго простить не могла. Поверила ли она его любовным клятвам? Ей хотелось верить, видит Бог, хотелось, но, представляя Коннора с другими женщинами, Мейри сходила с ума. Вот он скачет по площадке — влажные пряди липнут ко лбу, синие глаза сверкают ледяным огнем, рука с клинком без устали рассекает воздух и наносит удары. Мейри смотрит и не верит, что какая-нибудь женщина может устоять перед ним. Тонкая маркизетовая рубашка Коннора промокла и облепила тело, подчеркивая каждый мускул. Влажные бриджи на длинных мощных ногах казались второй кожей и ясно очерчивали выпуклость между ними. Неужели он мог любить только ее?

Коннор заметил ее в проеме двери, улыбнулся и опустил клинок. Мейри сама видела, что так он действительно не улыбался ни одной женщине при дворе, — как будто солнце выглянуло из-за туч.

Коннор вложил клинок в ножны и пошел к ней. Мейри восхищала его медлительная, слегка небрежная походка. Он казался ей воплощенным соблазном. Каждый жест, каждая улыбка, каждое слово — все говорило о ленивой уверенности, о терпении охотника, который знает, что добыча никуда не денется от него. Если только добыча не станет бороться.

— Ну и как я поработал?

Мейри сдержала вздох.

— Неплохо для человека с дырой в животе.

Ямочки на щеках стали глубже.

— Дыра запечатана и хорошо заживает. Сама посмотри.

Он взял ее за руку и прижал ладонь к своему животу. Ухмылка на его лице доказывала, что Коннор доволен ее внезапным смущением. Мейри осторожно ощупала рану.

— Я бы сказала, что не все так хорошо.

Коннор расхохотался, потом состроил недовольную мину.

— Клянусь, девушка, ты бы упекла меня в постель еще на две недели.

Мейри отвела взгляд. На самом деле он не так уж не прав. К несчастью, Коннор заметил легкий румянец у нее на щеках.

— Знаешь, если подумать, — произнес он низким, рокочущим голосом, от которого у нее задрожало внутри, — то я и правда не слишком хорошо себя чувствую.

Мейри испуганно подняла глаза — вдруг ему станет плохо? Но Коннор облизывал губы, как будто собираясь ее поцеловать.

— Я сейчас же пошлю за королевским доктором, — поддразнивая его, сказала она и развернулась, чтобы уйти.

Коннор поймал ее и притянул к себе.

— Ты единственное лекарство, которое мне нужно.

Он несколько раз поцеловал ее в губы. Мейри ощутила сладкую боль — тело требовало большего, не столь невинного.

Коннор издал рокочущий звук и отстранился.

— Ты искушаешь меня. Я ведь могу забыться и взять то, что мне нужно.

То самое, из-за чего его взгляд вспыхивал синим огнем каждый раз, когда он смотрел на нее.

Мейри хотелось сказать: «Возьми!» Однако она не сдастся без боя. По-другому ему не нравится — это любой дурак может увидеть, — а она как раз дурочка.

— Тогда мне придется подрезать тебе крылья, и вовсе не языком.

Губы Коннора изогнулись в ленивой, чувственной улыбке.

— Я получу тебя, девушка, и никакой кинжал меня не остановит.

Он что, смеется над ее умением владеть кинжалом? С чего бы это? Коннор ни разу не видел, как она им действует. Может, ему пора узнать, какой она стала?

— Вы так в этом уверены, капитан Грант? — прошептала Мейри ему на ухо и одновременно кольнула ножом в бедро.

Коннор посмотрел вниз и, рассмеявшись, отпустил ее, отступил на шаг и развел руки в стороны.

— Хочешь попробовать? — с вызовом произнес он и усмехнулся.

Хочет ли она? Проклятие! Конечно, хочет! Клер велела меньше показывать свои умения в Англии, чтобы не пробуждать излишнего интереса к воинам со Ская. Мейри не тренировалась уже две недели, а сейчас кивнула и направила на Коннора острие кинжала. Он снова рассмеялся, и в этот раз она поддержала его веселье.

— Давай наконец выясним, — предложил Коннор, вытягивая клинок из ножен, — дерешься ли ты не хуже любого мужчины.

— Скорее всего, лучше.

Мейри проследила за взмахом клинка Коннора. Как ловко и плавно он орудует клинком!

Коннор сделал взмах, и кинжал вылетел из рук Мейри. Она тут же достала второй откуда-то из своего английского платья и направила его на Коннора, правда, его клинок был по крайней мере на фут длиннее, чем ее кинжал. Она знала, что не сможет долго сохранять дистанцию, но пока, мгновенно передвигаясь, сумела отразить с полдюжины ударов. Один раз ей удалось скользнуть ему за спину, но Коннор среагировал мгновенно. Как быстро он двигается: быстрее, чем любой мужчина, с которым ей доводилось сражаться прежде! Когда он выбил из ее рук второй кинжал и схватил за кисть, Мейри дотянулась до пистолета на его поясе.