Книга Боевая стая - Сергей Самаров

Таким образом, профессора Идрисова «обложили» полностью, как «обкладывают» медведя в берлоге охотники, и теперь каждый его шаг был под контролем Антитеррористического комитета. Первой записью разговора, с переводом на отдельном листке, оказалась запись встречи Идрисова с Тофиком. Профессор явно был обеспокоен исчезновением Хасбулата Магиддинова, на которого он очень рассчитывал. Вернее, рассчитывал не на него самого, а на людей, которых Хасбулат обещал предоставить в распоряжение Исмаила Эльбрусовича. Хасбулат вышел из дома, как сказала жена, и не вернулся. Перед этим кому-то звонил и ругался с собеседником. Жена не знает, что ей делать. Она давно подозревала, что Хасбулат завел женщину на стороне, слишком часто он не ночевал дома. Впрочем, Тофику показалось, что жена не совсем искренно говорила, суетилась, старалась в глаза не смотреть. Может, у нее вообще такое поведение считается обычным, но, похоже, Хасбулат просто спрятался, а она лжет, покрывая его.

После этого уже ругался профессор, забыв про свою интеллигентность. В распечатке ругань не переводилась, просто обозначалась словом «мат», но Шереметев представлял, что Идрисов, как все кавказцы, разговаривая на своем языке, крепкие выражения заимствует из русского.

Потом Идрисов позвонил Шамсутдину, с которым недавно расстался у своего подъезда. Шамсутдин заверил, что у него все хорошо и он будет готов к завтрашнему дню полностью. Доверенности на водителей уже выписаны, сейчас они машины осматривают и приводят в порядок все, что требуется.

Исмаил Эльбрусович успокоился. Звонок Шамсутдину был проверочным. Если бы и у того что-то пошло не так, то, скорее всего, Идрисов отказался бы от своих планов. Любые неприятности у второго помощника можно было бы считать работой федералов. Значит, капитан Шереметев правильно просчитал ситуацию. И хорошо, что в том же ключе просчитал ее и с Магомедом-Огородником, к которому Исмаил Эльбрусович вскоре поехал, заскочив по дороге в банк и сняв со счета большую сумму денег. Деньги ему были нужны, видимо, не только для покупки «Стингера», но и на экипировку своей небольшой банды. Даже продукты Идрисов вынужден был закупать за свой счет. Впрочем, был ли этот счет его, сказать пока трудно, обычно подобные счета подпитываются из-за границы. В случае с профессором капитан Шереметев был готов поспорить, что счет его пополняется из различных фондов, вплоть до фондов защиты животных, хотя неизвестно, кто за этими фондами стоит.

Новых сообщений не поступало. Пока было свободное время, Григорий Владимирович решил все же освежить память и почитать в Интернете материалы по гипнозу животных, чтобы понять его основные принципы, и сразу нашел несколько статей.

При поступлении новых сообщений капитан даже раздражался на то, что его работой загружают, когда он занят таким увлекательным чтением. Прочитав все, что нашел, Григорий Владимирович отыскал еще и монографию Идрисова, снова сделал компьютерный перевод и внимательно прочел ее…

17

Прослушивание разговоров дало свой результат. Определились время и дата выступления банды Борзова – утро дня, когда прилетают мнимые генералы. К тому времени профессор уже все, кажется, подготовил, закупил необходимое снаряжение, даже оставил себе какой-то срок на проверку и доводку. И о лыжах позаботился, потому что в горах, если забраться повыше, уже лежал снег, и о лыжных мазях побеспокоился, обратясь поочередно к двум специалистам по лыжному спорту. Но специалисты только запутали профессора, один утверждал, что в течение дня приходится иногда менять состав лыжной мази трижды, а второй вообще решил, что мазь нужно варить самому на специальном спиртовом примусе за полчаса до начала гонки. К счастью, профессор Идрисов не видел разницы между лыжными гонками и горнолыжным спортом, иначе обратился бы еще и к специалисту по горнолыжному спорту, и тот такого наговорил бы, что Исмаил Эльбрусович вообще отказался бы от идеи тащить с собой лыжи. Но, главное, определился вопрос с моментом выступления банды.

С этими данными сразу отпадал один из вопросов. Капитан Шереметев до конца испытывал сомнения. Вдруг Идрисов рискнет произвести нападение на «генералов» на дороге? С использованием снайперов все было ясно. Снайперов, даже если бы они очень просились, никто не выпустил бы из следственных камер ФСБ. Значит, этот вариант отпадал, и относительно него можно было не беспокоиться. А дорога все же слегка волновала Григория Владимировича, хотя там незаметно были выставлены дополнительные посты, и всю трассу усиленно патрулировали не только машины МВД, но и сотрудники ФСБ на машинах с гражданскими номерами. О том, что «генералы» должны будут поехать в гарнизонный городок через Каспийск, никто из посторонних не знал, не знали этого даже в ФСБ, маршрут движения разрабатывали лично майор Коваленко с капитаном Шереметевым. «Генералов» планировалось отправить в бронетранспортере при сопровождении двух БМП, и даже не прямой асфальтированной трассой, а кружным путем, который посторонним просчитать трудно.

Но теперь необходимость в таких мерах предосторожности отпадала.

Подслушивающая аппаратура позволила также узнать, что сам Шамсутдин не намеревается отправляться в горы вместе с профессором. Но задача перед ним все же была поставлена – просмотреть пассажиров, прилетающих из Москвы, определить генералов и проверить, кто и как их встречает. Для этого Шамсутдину специально был куплен мощный бинокль.

Операция начала раскручиваться и пока шла точно по плану, который наметил Григорий Владимирович. Конечно, капитан прекрасно знал, что любой план в какие-то моменты может нарушиться, и тогда придется действовать, исходя из обстоятельств. И заранее определить моменты, когда такое случится, как правило, невозможно…

Из всей роты капитан решил взять с собой только два взвода. И, как обычно это делал, два лучших взвода, где большинство солдат имели опыт проведения сложных операций – взводы старшего лейтенанта Медведя и лейтенанта Лукашенкова, естественно, вместе с командирами. Этого должно было хватить для того, чтобы полностью блокировать бандитов и не дать им уйти.

По третьему разу проверялись бронетранспортеры, хотя в их задачи входила лишь доставка спецназовцев до вертолетов. Сами вертолеты проверяли, наверное, вертолетчики, но это уже не забота спецназа. Особо капитан давал указания относительно красных волков, предупредив всех о возможном нападении животных. Конечно, отстрел красных волков, зверей, внесенных в Красную книгу, был делом противозаконным, но, памятуя трагедию прошлой засады на перевале, Шереметев разрешил в случае агрессивности животных красных волков расстреливать. А такой агрессивности стоило ожидать, потому что, спасая свою жизнь, Идрисов мог послать против спецназа свою стаю. При этом капитан посчитал за признак агрессивности любое приближение к бойцу на расстояние, возможное для атаки.

В день вылета Шереметев решил не загружать солдат занятиями, и оба взвода отдыхали в казарме, дожидаясь команды.

Дожидался пресловутого часа «Х» и сам капитан Шереметев. Он взял на себя командование в операции как-то нечаянно, не задумываясь над тем, что отстранен от должности командира роты. Старший лейтенант Медведь не возражал, и все шло своим обычным чередом. Майор Коваленко, возможно, и заметил это нарушение, но промолчал. В принципе, если эта операция изначально разрабатывалась в голове капитана, он и должен был, согласно элементарной логике, ее проводить, иначе и быть не могло бы.