Книга Великая степь - Виктор Точинов

Все договоры и пакты даже в том мире имеют силу ровно до тех пор, пока не ослабнет один из подписавших эти куски бумаги. И здесь все точно так же, ничего за долгие века не изменилось и не изменится.

Кроме того — Таманцев переоценивает силы. Считает, что один его боец с автоматом стоит сотни вооруженных холодным оружием конников. А то и двух сотен. Может, оно и правильно — если сравнивать лишь тактико-технические характеристики. Но Ткачик видел, как атаковали колонну на Ак-Июсе. Так — на стволы, на огонь, на смерть — могут идти лишь люди, для которых главное — победа. А своя жизнь — дело десятое или двадцатое. Много ли таких на Девятке? Солдатики, привыкшие копать и разгружать — никогда воинами не станут. В большинстве — не станут. Даже в Отдел, где собрались лучшие люди, добровольцы приходят по разным причинам. Устали сидеть за проволокой, хотят повысить свой статус… А некоторым, что скрывать, просто нравится убивать. Не побеждать — убивать. И идут (точнее — шли) к Карахару. К ныне отстраненному от командования Отделом Карахару.

Звягинцев же, проверенный таманцевский соратник, выезжал после Прогона в степь два или три раза. Зато руки чисты, это точно.

Тревожно было Ткачику…

2

Но, по мнению Ткачика, Нурали-хан оказался неплохим мужиком. Крепким. Иной тридцать лет в кулаке буйные степные роды и не удержит.

Повел себя хан так, будто тела не его воинов усыпали вчера степь у водозабора. Гордо повел… Вручил Таманцеву тамгу на вечное и наследственное владение территорией Девятки — здоровенный кусок кожи с вытесненными сложнейшими узорами. Всю ночь документ готовили? Или запаслись загодя, просчитав и этот поворот событий?

Еще получил генерал в дар ловчего сокола-балабана. Были и другие подарки, но сокол Ткачику не понравился. Совершенно не понравился, хоть и красивая птичка… Слышал морпех краем уха от Сереги Кулая, что птица ханских охот — исключительно беркут. И никто другой с этими степными красавцами охотиться права не имеет. И что? Значит, не признает хан Таманцева ровней? Очень похоже… Тут власть и богатство измеряется количеством отар. Овцы кормят и одевают степняков, почти не нуждающихся в овощах и тонких тканях. Второй критерий — земля. Пастбища. Чтобы пасти тех же овец. Сколько отар у Аксара-Таманцева? Сколько пастбищ за колючей проволокой? А все остальное — вторично. Воинов женщины нарожают. Оружие у врага захватить недолго… Кстати, об оружии. В качестве ответного дара получил хан от генерала охотничью многозарядку. «Сайгу». Подарочный, штучный экземпляр. И — подробную, на пальцах, инструкцию о пользовании. Остался Нурали невозмутим, но… Показалось Ткачику — что-то в глазах степного владыки мелькнуло. Конечно, один ствол перелом в ход войны не внесет. Тем более войны, вроде как законченной миром.

Но сам Ткачик на месте хана не стал бы единолично изводить приложенные к подарку коробки с патронами. Не стал бы палить по сайгакам и тудакам, или держать оружие на стене, как символ своего авторитета. Нет, Ткачик немедленно обучил бы владеть стволом два-три десятка самых толковых воинов. И дал бы расстрелять им все патроны — для тренировки. Компоновка и частично устройство «Сайги» содраны с Калашникова, между прочим. Не обязательно ведь перековывать захваченные автоматы в дротики. А кто сказал, что Нурали-хан глупее Ткачика?

С огнем играет Таманцев… Североамериканские индейцы вообще в каменном веке жили, колеса не знали — а через поколение лихо палили из проданных белыми торговцами мушкетов. В белых же и палили.

Тревожно было Ткачику, когда он шел к бывшему начальнику Отдела — поделиться кое-какими соображениями. Он не знал, что у Гамаюна тоже имеются интересные мысли.

Касающиеся самого Ткачика.

3

— Я вот что думаю, товарищ подполковник. Кто здесь, в степи, может пользоваться арбалетами с титановыми стрелами? Да еще и с оптикой, судя по всему. Кто тут мог окопаться, и замаскировать, скажем, подземную базу в горах — не оставив снаружи ничего, кроме вентиляционных отверстий? Кто мог грамотно и профессионально внедрить людей в окрестные племена и найти там агентов влияния? У кого тут может быть опыт в создании резидентур? И, самое главное: кто, кроме России, имеет и совершенствует систему ПРО с громадными радарами? Которые, как выяснилось, имеют побочные свойства? Ясно кто, айдахар ему в душу…

— Интересно… — протянул Гамаюн равнодушно и скучающе. — Но больше меня сейчас интересует другой вопрос. Дисциплинарный.

Вариант, озвученный Ткачиком, в голову подполковнику приходил. И казался объясняющим многое. А если допустить, что заокеанские враги-коллеги Камизова работали в том же направлении и с большим успехом — белых пятен в событиях почти не оставалось.

Но час назад (Звягинцев был в степи, на переговорах) на стол подполковнику лег предмет, не оставляющий камня на камне от версии о цеэрушниках, овладевших механикой межвременных странствий.

Рука.

Восьмипалая рука, принадлежавшая кому угодно, только не человеку.

Даже если этот человек из Лэнгли.

4

— Вопрос в следующем, — сказал Гамаюн. — Какие дисциплинарные меры надлежит применить к военнослужащему, злостно, в течении полугода, не исполняющего требование устава? В частности, не доложившему по прибытии на новое место службы непосредственному начальнику свое имя и звание?

Повисла пауза. Молчали, мерились взглядами секунд десять. Потом Ткачик вывернул подкладку кармана, расширил, надорвав, имевшееся там отверстие. И протянул Гамаюну узкую бумажную полоску.

Акцизная марка. Украшающая горлышки бутылок и свидетельствующая, что государство получило свою долю дохода в деле отравления собственных граждан производными этилового спирта. И в самом деле, отчего бы не заваляться такой бумажке в кармане мичмана? Моряки, известное дело, выпить не дураки.

Да только не простая была та марка.

Гамаюн внимательно ее изучил, потом поглядел на просвет. В номере на одну цифру больше — именно на ту, что нужно. И водяные знаки чуть отличаются от разработанных акцизным ведомством. Да и бумага хитрая — в воде не размокнет. А чтобы вспыхнула, нужна температура гораздо большая, чем 451 градус по Фаренгейту…

Личность предъявителя сия бумажка никоим образом не удостоверяла. Но любой военный контрразведчик обязан по получении такой марки позвонить по известному ему номеру и продиктовать имеющие место на ней цифры… Жаль, что ни спецсвязи, ни банальной междугородки в ближайших окрестностях не наблюдалось.

Ткачик вытянулся в образцово-уставной стойке:

— Товарищ подполковник! Капитан второго ранга Ткачик в ваше распоряжение прибыл. Виноват, не доложил своевременно. Готов понести заслуженное наказание.

Приказ о снятии Гамаюна и назначении Звягинцева Ткачик проигнорировал.