Книга По рукоять в опасности - Дик Фрэнсис

Я во все глаза уставился на Криса Юнга.

— Враждебная реакция, — озабоченным тоном сказал он, — верный признак того, что у вас нервы не в порядке.

— А вы начитались всяких книжек!

— Я был несколько раз бит, и каждый раз это меня кое-чему учило. Вас ведь тоже, верно?

— Пожалуй, да.

— Вот видите! Если вас поколотят еще раз, извлеките из этого должный урок.

— Я вовсе не собираюсь быть еще раз битым.

— Нет? И поэтому, наверное, спрашивали о личной охране?

— Именно поэтому. Он широко улыбнулся:

— У меня есть друг — жокей. У него переломов было штук двадцать. Так вот всякий раз он говорит — все, больше такого не случится.

— Неисправимый, — согласился я.

— Вы были когда-нибудь знакомы с жокеями?

— Как вам сказать? Моя бывшая жена — тренер в Ламборне.

— Эмили Кокс? — спросил он утвердительным тоном.

Я не спешил подтверждать его осведомленность.

— Предпочитаю знать, кому оказываю услуги, — сказал Крис Юнг.

— И заодно проверяете, не вру ли я вам?

— Большинство моих клиентов этим грешат.

И я бы врал ему, если бы захотел. Уж себе-то самому я мог в этом признаться.

На столе у Юнга зазвонил телефон. Юнг поднял трубку и произнес дежурную фразу. «Юнг и Аттли». Чем могу быть вам полезен?

Слушая собеседника, он с полдюжины раз сказал «спасибо», записал что-то в блокнот и вернул трубку на место.

— На вашем кубке, — обратился он ко мне, — выгравированы строчки из какой-то Песни на смерть Беды. Звучит довольно смешно. Кубок сделан в 18б7 году по заказу мистера Хэнворта Хилла из Вонтиджа, Берншир. Скорей всего чтобы произвести впечатление на соседей. Стоит эта штука прилично: золото высокой пробы, инкрустировано изумрудами, сапфирами и рубинами.

— Настоящими? — удивился я. Крис Юнг заглянул в свои записи.

— Геммы кабошон. Неполные. — Он поднял глаза на меня. — Что значит «кабошон?»

— Значит шлифованные, но не ограненные. Закругленные, как галька. Не сверкающие. — Я припомнил внешний вид самоцветов на кубке. — Они не похожи на настоящие. Слишком крупны.

— Вы думаете, что в самом деле видели эту штуку?

— Я думаю, именно из-за нее мне намяли бока.

— А где этот кубок теперь?

— Вы, я надеюсь, примете меры, чтобы кто-нибудь еще не повторил попытки выбить из меня эту информацию? — спросил я, стараясь казаться беспечным.

— О! — Он подмигнул. — А трудно будет заставить вас проболтаться?

— Очень даже легко, — сказал я. Но это, подумал я, будет зависеть от того, кому такая информация понадобится.

— Вы сломались? Удивлен.

— Кубок не мой.

— Понял. Начну поиски в тренировочных залах.

— Будьте осторожны, — сказал я.

— Ясное дело, — синяки обойдутся вам дополнительной платой, — небрежным тоном отозвался он.

Он пожелал узнать, серьезно ли говорил я о личной охране, и мы сошлись на том, что приоритетным направлением должен оставаться поиск грабителей.

Так тому и быть...

* * *

* * *

В Лондон я вернулся поездом, не теряя времени спустился в метро, а последнюю часть пути до Кресчент-парка прошел пешком. Меня встретила мать, чем-то очень взволнованная. Казалось, она едва дождалась моего возвращения и, не дав мне опомниться с дороги, сказала, чтобы я немедленно позвонил Эмили.

— А в чем дело? — спросил я.

— Гольден-Мальт пропал.

Проклятье, подумал я, этого еще не хватало!

— Как чувствует себя Айвэн?

— Неплохо. Позвони Эмили, прошу тебя. Я позвонил.

— Гольден-Мальт вырвался на свободу недалеко от Фонксхилла. Ты знаешь, ездить на нем не так-то легко. Ну, в общем, он сбросил с седла своего всадника, какого-то зеленого парнишку, и сбежал. Поймать его не сумели.

— Но скаковые лошади часто сами возвращаются в свои конюшни, ведь так? Гольден-Мальт еще найдется, я уверен...

— Он уже нашелся, — перебила меня Эмили. Вернее, нашел обратную дорогу сюда. Только не спрашивай как. Он у меня уже пять лет, с тех самых пор, как Айвэн купил его, тогда еще жеребенка. Вот он и вернулся домой при первом же удобном случае.

— Черт побери!

— У тебя есть еще какое-нибудь дело ко мне?

— Следи за Гольден-Мальтом. Я подумаю, что делать.

— Мне звонил Сэртис. Сказал, что приедет забрать Гольден-Мальта.

— Что? Что он сказал?

— Он говорил, Гольден-Мальт — собственность Пэтси.

— Гольден-Мальт — собственность Айвэна.

— Сэртис говорит, что Пэтси собирается продать Гольден-Мальта, чтобы ты не нагрел на нем руки. И еще он говорит, что ты украл «Золотой кубок короля Альфреда» и что Гольден-Мальта ты тоже украдешь и ограбишь Пэтси и пивоваренный завод. Я сказала, что ты не способен на такое, но Сэртис тащит сюда прицеп, чтобы погрузить на него и увезти Гольден-Мальта на свою коневодческую ферму, где ты до него не доберешься.

Я пробовал собрать разбегающиеся мысли.

— Когда ты ждешь его? — спросил я у Эмили.

— Он, должно быть, уже едет сюда.

Кажется, я застонал. Только-только приехать из Ридинга — и опять катить за тридцать миль в Ламборн!

— Откуда Сэртис узнал, что Гольден-Мальт снова у тебя? — спросил я.

— Не знаю. Но ему известно и то, что Гольден-Мальт был в Фоксхилле. И все мои парни тоже знают об этом. Снова отправить туда Гольден-Мальта я не могу.

— Ладно. Я буду у тебя, постараюсь доехать как можно быстрее. Не позволяй Сэртису забрать Гольден-Мальта

— Но как я сумею помешать ему? — почти крикнула Эмили.

— Спусти шины прицепа. Построй Великую китайскую стену, делай все, что угодно, но только помешай.

Я кратко изложил суть дела матери, и она сразу же сказала, чтобы я воспользовался машиной Айвэна

На машине до Ламборна ехать по меньшей мере два часа. Дорожные работы, пробки. Машины ползут как черепахи. К тому же еще после субботней поездки надо пополнить бак, и мне придется заехать на заправку.

Я решил ехать поездом. Мне повезло. Не пришлось ждать поезда в метро, и я успел сесть в экспресс из Паддингтона до Дидкота. Сойдя с поезда, я сразу поймал такси, и водитель домчал меня до Ламборна с ветерком — разумеется, за приличное вознаграждение. Я взял с собой в дорогу кредитную карточку матери и все деньги, которые были у нее в распоряжении, а также свою новую кредитную карточку и чековую книжку. Прихватил я и сумку с вещами, которые десять дней назад позаимствовал у Эмили: со шлемом, курткой, галифе и сапогами. Моя мать так и не успела вернуть это снаряжение его владелице.