Книга Мои посмертные приключения - Юлия Вознесенская

— Ты ее видел после смерти?

— Где я мог ее видеть? Не ревнуй, пожалуйста, хоть сейчас!

— А ты что, совсем не был в Раю?

— Не все такие счастливые, как ты, не всем повезло иметь дедушку среди святых. Я-то умер, как обухом по голове. Один миг — и я очнулся, окруженный бесами. Это было жутко, я ведь никогда не думал о смерти и совершенно не был к ней готов.

— Да уж, могу себе представить! Как же ты перебрался через мытарства?

— Не спрашивай! Я так и не прошел их до конца, и бесы сбросили меня в ад.

— Подожди-ка… А откуда ты знаешь, что у меня есть дедушка святой?

— Сама рассказывала.

— Когда? Чего ты мелешь?

— Когда, когда… Совсем недавно, когда мы сидели на балконе нашей виллы, пили вино и ты мне рассказывала о своих райских каникулах…

— Что-о?!

— А вот то-о! Еще надо посмотреть, кто кому изменял: «Лопоухенький! Лопоухенький!»

— Как тебе не стыдно! К мальчишке ревновать! А откуда ты, собственно, о нем знаешь?

— Анна! Ты что, совсем меня не узнаешь? А уши?

Господи! Да как же… Я обалдело уставилась в лицо своего мужа. Потом с визгом бросилась ему на шею:

— Лопоухенький! Чудище мое ненаглядное!..

Когда я отплакалась и отсмеялась, Георгий Лопоухий спросил:

— Хочешь посмотреть мою работу?

— Конечно!

— Видишь вон там, над входом в церковь, незаконченный орнамент? Это моя работа! Ну, не только моя, конечно… Я пока еще только прямые полоски и зигзаги высекать научился. Видишь, во-он там!

Я не смогла различить в сложном орнаменте Жоркины зигзаги, но очень за него порадовалась.

— Замечательный орнамент! Это так здорово, что ты трудишься для церкви. А где ты живешь? У тебя тут есть какой-нибудь свой уголок?

— Келья, как у всех. Идем, я тебе покажу!

Мы вышли из церкви в широкий коридор, откуда Георгий провел меня в один из боковых ходов. Этот более узкий коридор был с обеих сторон испещрен неглубокими низкими пещерками. Они не имели дверей и даже ничем не были завешены. В некоторых было темно, в других горели свечи. Проходя, мы видели сестер и братьев, молившихся или просто сидевших в раздумье на каменных скамьях.

— А вот и моя келья, — сказал мой муж, подводя меня к одной из последних келий.

Пещерка, скорее даже просто углубление в каменной стене. В маленькой нише горит тонкая свеча. В противоположной стене высечена скамья, над ней копотью нарисован большой православный крест. Откуда-то доносится хоровое пение:

— Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!

Пели мужские и женские голоса, пели тихо и очень печально.

Значит, вот это будет теперь наш последний дом? Ну что ж, мне он нравится больше, чем все наши с Георгием Лопоухим дома.

Здесь можно молиться, здесь есть церковь.

Может, и Хранитель будет иногда прилетать…

— Мой Ангел ждет меня. Давай пойдем к нему!

— Тебе здесь не нравится?

— Нравится, хотя и непривычно. Но здесь нам жить и жить, я успею еще привыкнуть, а вот с Ангелом моим я не знаю, когда теперь увижусь.

— Он что, ничего тебе не сказал?

— О чем?

— Тогда я тоже ничего не скажу. Что ж, идем к твоему Ангелу-Хранителю.

Мы вышли из пещеры. Ангел сидел на парапете, свесив ноги над бездной, и ждал меня.

— Простились? — спросил он.

Я похолодела.

— Твой муж что, ничего тебе не сказал? — Я помотала головой.

— Анна! Ты возвращаешься на Землю. В свое тело, в свою жизнь.

Я молчала.

— Ты не рада?

— Не знаю. Это Господь так решил?

— Да. Поскольку твое тело там, в больнице на Земле, продолжает оставаться живым, твой Дед умолил Господа дать тебе возможность вернуться и дожить до естественной кончины. Он просил передать тебе, что это должна быть другая жизнь. Ты теперь знаешь, какая.

Я кивнула.

— Что же ты молчишь, Анна?

Я еще немного покивала, помотала головой, а потом кое-как выдавила из себя:

— Что я могу сказать на это? Только одно. Слава Богу за все!

Ангел улыбнулся. Как я люблю его улыбку! Неужели я на Земле совсем-совсем не буду ее видеть, до самой следующей смерти? Ну, тогда я хоть буду стараться, чтобы он всегда улыбался, глядя на меня. Пусть я не смогу этого увидеть, но я буду стараться угадывать, улыбается мне мой Ангел или нет?

— Ну что ж, за твое смирение будет тебе и награда. Мария, подойди к нам, не бойся!

В сторонке тихой стайкой стояли послушники и послушницы, с восторженными улыбками взирая на моего Ангела. И среди них я увидела…

— Мамочка!

Мы кинулись друг к другу, столкнулись, обнялись. Господи, еще и это… Какой же щедрой рукой, — нет, обеими руками! — Ты раздаешь милости, когда милуешь нас!

Оказалось, что мама и Георгий встретились сразу, как только его принес сюда Ангел.

Конечно, они обрадовались друг другу. Мама рассказала ему о нашей встрече в больнице.

Он, конечно же, поведал ей о наших совместных странствиях по адским пустыням и весям.

Можно представить себе, как мама стала молиться о моем вызволении из зыбучих песков!

Я очень обрадовалась, что Георгий и мама вместе, что у них тут маленькая, но семья.

— Мамочка, а я опять возвращаюсь на Землю!

— Я знаю. Смотри, не повторяй прежних ошибок! И молись, молись за себя и за нас. Я надеюсь, что теперь уж ты сумеешь подготовиться к смерти как подобает христианке, и когда придет твой настоящий срок, ты попадешь прямо в Рай, а не сюда.

— Разве здесь так уж плохо?

— О, нет! Конечно, тут нет ни птички, ни былинки, но Господи! — да ведь мы и этой милости не заслужили, чтобы жить в молитве, с церковью, а главное — в стороне от бесов. Вот и ангелы когда-никогда нас посещают…

Нашу беседу нарушил странный равномерный стук по дереву.

— Что это, мама?

— Это било, — сказала она. — Это так нас созывают на вечернюю молитву.

Мама простилась со мной и, пряча слезы, пошла в пещерную церковь с другими послушниками.

Георгий подошел ко мне и обнял за плечи.

— Благодаря тебе я оказался здесь. Если бы не ты, меня или бесы сожрали бы в лагере, или я сам ушел бы к озеру Отчаянья и там погиб.

— Ошибаешься, Георгий, — вмешался Хранитель. — Анна спасла тебя от худшей участи. Души бессмертны: те, кого бесы пожирают в одном круге ада, таким образом переносятся ими в другой, еще более ужасный.