Книга Загадка Эндхауза - Агата Кристи

Вайз промолчал. Он лишь постукивал тихонько карандашом постолу.

– Я полагаю, мистер Вайз, – заговорил Пуаро, слегканаклоняясь в его сторону, – что как ближайший родственник вы могли быоспаривать это завещание. Насколько мне известно, на карту поставленоколоссальное состояние, а когда завещание писалось, его еще и в помине не было.

Вайз холодно посмотрел на него:

– Завещание абсолютно законно. Я и не подумаю оспариватьзавещание моей кузины.

– Вы честный малый, – одобрительно сказала миссис Крофт. – Япозабочусь, чтобы вы не пострадали.

Чарлза передернуло от ее щедрого, но несколько бестактногопосула.

– Ну, мать, – заговорил мистер Крофт, и, несмотря на всестарание скрыть радость, в голосе его прозвучали ликующие нотки. – Вот сюрпризтак уж сюрприз! А мне Ник ничего не говорила.

– Славная девочка, – прошептала миссис Крофт, прикладывая кглазам носовой платок. – Как бы мне хотелось, чтобы она могла видеть нассейчас. Кто знает, может быть, она и видит.

– Возможно, – согласился Пуаро.

И вдруг его осенило.

– Идея! – Он окинул взглядом комнату. – Мы как раз оченьудобно расположились вокруг стола. Давайте проведем спиритический сеанс.

– Сеанс? – переспросила миссис Крофт. – Но, право… – Онабыла несколько шокирована.

– Да, да, это будет необыкновенно интересно. Ведь Гастингспревосходный медиум. («К чему это он еще меня припутал?» – подумал я.) Нампредставляется редкая возможность получить послание из иного мира! Я чувствую,что обстоятельства благоприятны. Вы тоже чувствуете это, Гастингс?

– Да, – отозвался я, решительно вступая в игру.

– Прекрасно, я так и знал. Ну, быстро, свет.

Он проворно вскочил и погасил лампы. Это было такнеожиданно, что если бы кто-нибудь и захотел протестовать, то просто не успелбы. К тому же никто из присутствующих, по-моему, еще не оправился от изумления,вызванного завещанием.

В комнате было не совсем темно. Вечер был теплым, окнаоставили открытыми, шторы не задернули. И в комнату просачивался слабый свет.Через минуту или две я начал различать смутные очертания мебели. Я не имел нималейшего понятия, что мне полагается делать, и от души клял Пуаро за то, чтоон вовремя не дал мне инструкций.

На всякий случай я закрыл глаза и шумно задышал.

Вскоре Пуаро встал и на цыпочках приблизился к моему стулу.Вернувшись на место, он прошептал:

– О да, он уже в трансе. Скоро начнется.

Когда сидишь в темноте да еще ждешь чего-то, тебя невольноохватывает невыносимое предчувствие беды. У меня, конечно, просто разыгралисьнервы, как, впрочем, и у всех остальных. Но я-то хоть догадывался о том, чтодолжно произойти, мне заранее было известно самое главное, о чем другие и неподозревали.

И все же у меня екнуло сердце, когда я увидел, что дверь вгостиную начала тихо отворяться. Она открывалась совершенно бесшумно, ее, каквидно, смазали, и это производило жуткое впечатление. Вот она медленнораспахнулась, прошла минута, другая. Нам показалось, что в открытую дверьворвался порыв холодного ветра. Наверно, это был просто сквозняк или потянуловетерком из распахнутых окон, но мы ощутили тот леденящий холод, о которомобязательно упоминается во всех рассказах о привидениях.

И вдруг все мы увидели призрак. В дверях белела смутнаянеясная фигура. Ник Бакли!..

Она двинулась к нам так медленно и бесшумно, словно легкоплыла по воздуху, и от этого в самом деле казалась потусторонним существом.

Тут я понял, какой большой актрисы лишился мир. Когда-то ейхотелось поставить в Эндхаузе спектакль и сыграть в нем главную роль. Сейчасона играла эту роль, и я видел, что она упивается ею. Она играла вдохновенно.

Ник подплывала к нам все ближе, и вдруг тишина разорвалась.

Из инвалидного кресла подле меня раздался сдавленный крик.Мистер Крофт издал какой-то звук, напоминавший бульканье. Челленджер испуганновыругался. Вайз, как мне показалось, отодвинулся на своем стуле, а Лазарус,напротив, подался вперед. И лишь Фредерика была безмолвна и неподвижна.

И вдруг нас полоснул пронзительный вопль. Это кричалавскочившая со стула Эллен.

– Это она! Это она к нам воротилась. Она идет! Убитые, онивсегда приходят. Это она! Это она!

Щелкнул выключатель, зажегся свет.

Пуаро смотрел на нас, улыбаясь, как цирковой артист послеудачно исполненного номера. А посредине комнаты стояла Ник, закутанная в белоепокрывало.

Первой пришла в себя Фредерика. Она нерешительно протянуларуку и дотронулась до подруги.

– Ник, ты… живая!

Она сказала это чуть ли не шепотом.

Ник засмеялась и шагнула вперед.

– О да, – ответила она. – Вполне живая. Я очень благодарнавам за то, что вы сделали для моего отца, миссис Крофт. Только боюсь, что выпока не сможете воспользоваться преимуществами этого завещания.

– О господи, – шептала миссис Крофт, корчась в своем инвалидномкресле. – Господи! Забери меня отсюда, Берт. Увези меня. Я просто пошутила,дорогая… я пошутила, вот и все. Честное слово.

– Странные шутки, – сказала Ник.

Дверь снова отворилась, и кто-то вошел так тихо, что я дажене услышал его шагов. К моему удивлению, это оказался Джепп. Он мельком кивнулПуаро, словно отвечая на какой-то вопрос, потом вдруг просиял и шагнул кинвалидному креслу.

– Хелло-ло-ло! – воскликнул он. – Кого я вижу! Стараязнакомая! Милли Мертон собственной персоной. И снова за свое, моя дорогуша?

Не обращая внимания на протестующие вопли миссис Крофт, онповернулся к нам и начал объяснять:

– По части подлогов она не знает себе равных, Милли Мертон.Мы слышали, что, когда они смывались в последний раз, их машина попала в аварию.И что же? Милли снова за свое. Спину сломала, а все не оставляет своих фокусов.Артистка, настоящая артистка.

– Так это завещание поддельное? – воскликнул изумленныйВайз.

– А как по-вашему? – презрительно сказала Ник. – Неужели выдумаете, что я написала такое дурацкое завещание? Вам я оставила Эндхауз,Чарлз, остальное Фредерике.

При этих словах она перекрестилась, шагнула к подруге, итут… Да, как раз в это мгновение все и произошло. Над подоконником полыхнулогонь, просвистела пуля, затем послышался еще один выстрел, раздался стон, и заокном что-то упало. В следующую секунду мы увидели, что Фредерика стоит посредикомнаты, а по ее руке стекает тоненькая струйка крови.