Книга Красным по черному - Александр Огнев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Резкий крик одинокой чайки вывел девочку из оцепенения. Вскочив, она огляделась: закатное солнце уже кровавило воду, на пляже не было ни души…
Дрожа всем телом, Агата начала лихорадочно собираться.
«Приснится же такое! Могла ведь вообще не проснуться! Господи, какая жуть! Как было страшно! За такие сны молоко давать надо! Чёрт, где же часы? Уже наверняка больше семи! Тётка прибьёт! И правильно сделает. Ну куда же делись часы… А это что?»
Нащупав «что-то», она засунула руку в карман и достала оттуда… овальной формы чёрный камень в простой серебряной оправе.
— Весёлый конспектик: земля с кладбища, подвалы, кровь младенцев… — Олег убрал записную книжку и ручку в карман пиджака, висящего на спинке стула. — Готовый сценарий фильма ужасов. Остаётся только придумать, что я скажу народу, отправляя его на поиски этих, с позволения сказать, вещдоков.
— А тебе ничего никому говорить не надо. Для начала найди народ, который не жалко. — В тоне Саныча не угадывалось и намёка на шутку. — Пусть проведут дополнительную экспертизу и дадут официальное заключение. Хотя, повторяю: я бы на твоём месте не торопился играть с огнём! — так же сурово добавил он и поднялся. — Ещё по кофейку?
— Да у меня и так сна — ни в одном глазу!
— У меня — ни в двух, но кофе сварю, уж извини.
— Извиняю. А знаешь, Саныч, из тебя бы классный следователь получился.
— Не подхалимничай, лучше чашки ополосни пока.
— Слушаюсь. Так я не совсем понял, могу ли рассчитывать на твою помощь?
— Видишь ли, как это ни грустно, ситуация у нас с тобой, похоже, тоже… безальтернативная…
— То есть? Безальтернативная «да» или безальтернативная «нет»?
— Ты будешь смеяться, но это решать тебе, друг мой.
— Я уже вообще ничего не понимаю!
— Да всё очень просто, — пояснил Саныч, помешивая в джезве «кофеёк». — Я не до конца уяснил пока, что за фрукт этот полковник. Одно могу повторить: он всё больше мне не нравится. При этом цель его — совершенно очевидна и отвратительна. И если ты по-прежнему намерен помогать ему в её достижении, то я тебе, безусловно, не помощник. Причём руководствуюсь не только нравственными принципами! Судя по всему, тебя впечатлила вся эта история с уголовниками. Тем не менее ты, естественно, не в состоянии правильно и в полном объёме оценить силу и, так сказать, профессиональные возможности этого или этой мистера — миссис Икс. А равно и степень опасности, которая угрожает любому, кто попытается что-то предпринять против этого «икса». Однако, можешь поверить, так же, как для меня, это не секрет для тех, кто консультировал вашего комитетчика. Вот он и решил отличиться за чужой счёт, подставив кого-то и максимально обезопасив себя, а заодно и свой департамент. — Саныч иронически усмехнулся. — А то без уголовного розыска, несомненно, ФСБ — совершенно беспомощная структура!
— Во-первых, мы — не совсем уголовный розыск. А во-вторых… Положим, мне этот Белов тоже мало симпатичен. Но и допустить продолжения деятельности пресловутого «икса» мы просто не имеем права.
— Да? Что ж, валяй, не допускай, — хмыкнул Саныч, наливая кофе в чашки. — Только позволь полюбопытствовать, о какой такой «деятельности» ты говоришь?
— О переориентации на государственные и политические институты и возможности незаметного прихода во власть так называемых криминальных авторитетов!
— Ага, а то там их уже сегодня мало! Не смеши меня. Это байка, придуманная Беловым для вас с твоим генералом. И вот больше всего меня интересует, как раз, для чего ему это понадобилось. Здесь — ключ к разгадке всего ребуса. Поэтому-то я и предлагаю тебе самому определиться с приоритетами. Решай, что для тебя важнее: неоправданно опасная и малоперспективная охота за ни в чём особо не провинившимся перед людьми человеком-невидимкой, которого полковнику ФСБ Белову почему-то очень хочется найти и уничтожить, или реальная возможность — с моей помощью — размотать весь клубок уже произошедшего фактически криминального передела, расставив всё на свои места. — Саныч с явным удовольствием отхлебнул кофе. — Иными словами, выполняешь ли ты, прости за высокий стиль, свой долг и непосредственные служебные обязанности или идёшь в услужение к мало приятному типу из спецслужб, подвергая себя и своих людей смертельному риску во имя достижения сомнительной цели и удовлетворения его кровожадных амбиций.
— А ты можешь объяснить, почему так уверен, что Белов парит нам с шефом мозги?
— Если в нескольких словах, то ответственно заявляю: вхождение во власть таким нетрадиционным путём, мягко говоря, проблематично.
— Почему?
— Это называется: в нескольких словах, но подробно. Ладно. Видимо, без небольшого ведьмовского ликбеза нам, всё же, не обойтись. Ты знаешь, какой аргумент в защиту подлинности «Слова о полку Игореве» привёл в своё время Пушкин? Он посадил в лужу всех сомневавшихся одним вопросом: «У кого из современников хватило бы на это таланта?» Чему ты улыбаешься?
— Нет, ничего. Просто я сегодня постоянно ощущаю себя опять в роли ученика на твоём уроке. Теперь ещё и Пушкин!
— Между прочим, я абсолютно убеждён, что гений Пушкина был явлен миру князем Тьмы. Я уж не говорю про внешность, характер, образ жизни и биографию поэта… Возьми только его творчество! Первое же большое произведение — «Руслан и Людмила» — насквозь пронизано дьявольщиной и ведовством. А «Медный всадник»? А «Каменный гость»? А поздняя проза?! Даже сказки… Нет, Александр Сергеевич, определённо, был там своим человеком. Так вот, возвращаясь к нашей теме… Думаешь, это так просто: пошептала бабушка что-то, поплевала, в ладоши хлопнула — и дело в шляпе? Колдовство, магия, ведовство — называй, как хочешь, — вещь серьёзная, работа тяжёлая и совсем не такая безопасная, как кажется. И товар продуцирует штучный, который «на поток» не поставишь.
— То-то все газеты забиты объявлениями!
— Угу. Надеюсь, тебе не нужно объяснять разницу между генералом и ефрейтором? Так вот, девяносто девять процентов объявлений в газеты дают «ефрейторы», зарабатывающие на человеческой беде и глупости. А оставшийся процент — в лучшем случае — «сержанты». Ни один «генерал» этого делать не станет. Ему это просто не нужно, потому что те, кому он помог, рассказали о нём другим куда лучше, чем дешёвая заказная статейка в бесплатной газетёнке. Я ведь не случайно привёл тебе слова Пушкина. Не так много найдётся даже среди «генералов» тех, кто, во-первых, сможет, а во-вторых, захочет делать что-то подобное тому, что сотворили с твоими уголовниками. Тем более — лезть в политику. Я уже говорил, что деление на чёрную и белую магию очень условно. Правильнее было бы разделить самих «магов» на три категории — хотя и эта классификация не бесспорна: тех, кто совершает только добро (я лично таких не знаю), тех, кто исключительно творит зло (их совсем не так мало, между прочим) и — самая распространённая категория — те, кто делает и то, и другое. Чтобы было совсем понятно, возьмём первое попавшееся объявление в газете, типа: «Сниму порчу и сглаз, верну любимого». Для человека несведущего, вроде тебя, это совершенно равнозначные процедуры, на самом же деле — вещи диаметральные. Потому что, если снятие порчи, пусть с натяжечкой, можно считать добром, то «возврат любимого» — иначе говоря, приворот или отворот — самое настоящее наведение порчи. Вернуть любимого таким образом можно. Только — без любви. Это страшное насилие над человеком, воздействие на его психику, в результате которого он оказывается прикованным некой невидимой цепью к тому, с кем решил расстаться, кого, быть может, ненавидит всеми фибрами души. А разорвать эту цепь — не в силах! В итоге подобная процедура укорачивает «любимому» человеку жизнь и, как и любая другая порча, ведёт вообще к очень негативным для него последствиям — от несчастных случаев и тяжёлых заболеваний, типа рака или так называемого «высыхания», до сумасшествия или самоубийства. Что? Знакомая симптоматика?
