Книга Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони - Иосиф Гольман

– Для меня это день, – ухмыльнулся тот.

– Тогда доброго дня, – не стала спорить она. – Ну и как вам мои свидетели?

– Никак, – коротко ответил следователь.

– Я уверена, что деньги Митяшеву были переданы, – убежденно сказала Шеметова.

– Может быть, – не стал спорить Колышкин.

– Ну, а вы сами-то как считаете? – спросила Ольга.

Вообще-то не дело адвоката допрашивать следователя. Но в два часа ночи – можно.

– Пока не знаю. Думаю, – ответил Владимир Евграфович.

– А можно вместе подумаем? – улыбнулась Шеметова.

– Давление на следствие? – осведомился Колышкин.

Но как-то не всерьез. Не видел он в адвокатессе плохого человека.

– Не давление, а помощь. Чем могу. Вот, например, справочек мне в местном реестре нарыли, – она положила на стол три бумаги.

Следователь молча взял одну, потом другую. Третью смотрел дольше всех.

– Андрей Юрьевич еще умереть не успел, а первая квартира уже куплена, – мягко сказала Ольга. – Обычно, когда глава семьи болен, не до таких покупок.

– Да, – без каких-либо эмоций ответил следователь. Ответил ли?

– Следующие две квартиры куплены наследниками покойного в течение полугода после его смерти, – продолжила гнуть свою линию девушка. – Как будто опасались, что чужие деньги отберут.

– Могли накопить, – бесцветным голосом предположил Колышкин.

– Не могли, Владимир Евграфович, не могли. Они не смогли его даже в Москву в онкоцентр отправить, хотя справки наводили. А тут три квартиры. Не считая машин.

Еще две справки легли на стол следака. Тот повертел их в руках, равнодушно положил обратно.

– Ладно, – сказал он. – Допустим, Незванову хотели вернуть бабки. Так не вернули же.

– Есть такое дело, – согласилась Шеметова.

– Значит, вы со мной согласны? – удивился тот.

– Абсолютно, – снова согласилась адвокат. – Вашего вице-губернатора, с его точки зрения, практически обокрали.

– Вот-вот, – теперь уже согласился с ней Колышкин. – Нехорошо получается.

– Но это уже не вина моего подзащитного, – упрямо гнула свое Ольга.

– Конечно, он белый и пушистый, – кивнул следователь. – Только подпись свою на договоре поставил. А Незванов остался без акций и без денег.

– Можно откровенно? – спросила Шеметова.

– Пожалуйста. – Он удобно откинулся на спинку своего старого протертого кресла.

– У меня, как защитника Бориса Семенова, есть только два пути. Первый – доказать, что Семенов не виноват в мошенничестве. Если он действительно передал деньги для Незванова Митяшеву, то виноват Андрей Юрьевич, а не Борис Викторович.

– Покойник всегда виноват, – буркнул Колышкин. – И во всем.

– Итак, первый путь, – мягко гнула свое Шеметова. – Есть два свидетеля, которые показывают, что мой подзащитный деньги отдал.

– Почему только два? – удивился следователь. – Я думал, у вас их будет больше.

– Можно найти и больше, – согласилась она. – Люди потихоньку вспоминают, может, кто-то и добавится.

– Вот-вот, – кратко прокомментировал тот.

– То есть свидетели подтверждают выдачу денег Митяшеву. Справки о покупке недвижимости и автомобилей подтверждают то же самое. В любом случае, если Борис пытался отдать деньги, пусть и через посредника, то это уже не мошенничество, так как исчезает умысел.

– Или свидетели лгут, – усмехнулся Владимир Евграфович.

– Свидетели, конечно, бывает, и лгут, – допустила Ольга. – Но справки точно не лгут. Да и Борис точно не мошенник. Они тогда такие деньги зарабатывали, что заплатить за те акции было просто финансовым чихом. Вывод однозначен: это эксцесс, а не мошенничество.

– Вы хорошая девушка, – вдруг выдал Колышкин. – Но разрешите вам не поверить. Я знал таких богатых людей! А воровали по-мелкому, вплоть до «жучков» в коттеджном электросчетчике. Вор – это, знаете ли, пожизненно.

– Согласна! – обрадовалась Шеметова. – И если не вор – тоже пожизненно!

– Мне кажется, наш разговор начинает идти по кругу, – сказал Владимир Евграфович и посмотрел на часы. За окном светало. – Вот когда ваш подзащитный с извинениями вернет деньги истцу, тогда можно говорить об эксцессе.

– Вы прямо с языка сняли, – снова обрадовалась Шеметова.

– Что снял? – не понял Колышкин.

– Борис завтра напишет ходатайство о перечислении истцу требуемой суммы.

– То есть вы заявили свидетелей, его реабилитирующих, а сами собрались отдать деньги?

– Не мы, – поправила адвокат. – У нас таких денег никогда не водилось.

Колышкин ничего не сказал, но, похоже, подумал то же самое.

– Так вы что, все двести тысяч решили перевести Незванову? – еще раз, после паузы, спросил он. Для него это были мало представимые деньги.

– Все двести тысяч, – подтвердила Ольга. – По курсу Центробанка.

– Вот это да, – удивился Владимир Евграфович. – Неожиданный поворот.

– Более того, Борис был не против и проценты отдать, лишь бы закрыть историю, – добавила адвокатесса. – Однако Незванов проценты простил. Сказал, что Семенов ему в чем-то тогда все-таки помог. Типа за проценты.

– Незванов тоже согласен снять претензии? – Редко когда старого следака удивляли дважды подряд.

– Согласен, – торопливо сказала Шеметова. – Он простил Бориса. Вернее, простит, если тот вернет деньги.

– Обещает вернуть, – поправил ее уже успокоившийся Колышкин. – Что-то мне не верится в такие порывы.

– А вы дайте мне реквизиты для платежки, – попросила Ольга. – И потом проверьте. Завтра же деньги будут.

Владимир Евграфович задумался. Право он такое имел. В целях возмещения ущерба от противоправных действий. К тому же заявитель точно не будет обжаловать решение, получив такие деньги.

– А вы понимаете, – спросил он, – что даже если я дело закрою, то это не будут реабилитирующие обстоятельства?

– К сожалению, – согласилась Шеметова. – Хотя, если не закроете, гарантирую все инстанции, включая Страсбург. Это у нас в России не очень верят свидетелям. А там очень верят в презумпцию невиновности. Не доказано, что украл, – значит, не крал.

– Мне тут надо испугаться? – улыбнулся следователь.

– Упаси бог! – запротестовала она. – У нас с вами трений нет, каждый делает свою работу. Я только хочу указать, что если и будет Семенов признан виновным, то только в России. А он – гражданин Франции. Возня продлится еще годы, в итоге его все равно оправдают. И понятно, кого сделают крайним.

– Но, к счастью, есть смелая и бескорыстная девушка, которая спасет старого следователя, – улыбнулся он.