Книга Похоронный марш марионеток - Фрэнк Де Фелитта

— Мы ничего никому не внушали, миссис Рэндольф, — возразил капитан Эмери.

Рэндольф подалась вперед.

— Вы не имели права, капитан Эмери, — не имели права посылать своего сотрудника на расследование в «Виндзор-Ридженси», а лейтенант Хирш не должен был передавать дело лейтенанту Сантомассимо.

Капитан Эмери почувствовал, как взмок ворот его рубашки. Хирш делал вид, что занят своей записной книжкой, затем нервно, одним глотком, выпил стакан воды.

Рэндольф потрясла в воздухе номерами «Лос-Анджелес таймс», «Санта-Моника джорнал» и еще трех бульварных газетенок, распространяемых в супермаркетах.

— Вы только посмотрите на газетные заголовки: «Серийный убийца разгуливает по Лос-Анджелесу», «Тень убийцы-психопата нависла над городом», «Маньяк играет в Бога, оставляя за собой трупы». — Она бросила газеты на стол.

— Представители общественности осаждают резиденцию мэра, — добавил Уилкинс, — желая знать, что он собирается предпринять в сложившейся ситуации.

Последовала напряженная пауза. Капитан Каллахан и лейтенант Хирш старались не смотреть на прокурора Рэндольф и капитана Эмери. Капитан Хэллек, в чьей юрисдикции находилась церковь Святого Амоса, мрачно вертел в руках авторучку. Миссис Рэндольф с суровым видом посмотрела на Сантомассимо:

— Что заставило вас, лейтенант Сантомассимо, появиться в отеле «Виндзор-Ридженси»? Что привело вас на мебельный склад «Лайонс» и в церковь Святого Амоса? Можете ли вы вразумительно объяснить ваши действия?

Сантомассимо откашлялся и произнес:

— Убийство мистера Хасбрука при помощи летающей бомбы напоминает сцену из фильма Альфреда Хичкока «К северу через северо-запад». Как и герой фильма, убитый занимался рекламой.

Рэндольф недоуменно уставилась на него.

— Убийство током Нэнси Хаммонд в отеле «Виндзор-Ридженси» воспроизводит эпизод из фильма «Психоз», в котором молодая женщина погибает в душевой. Режиссером также был Альфред Хичкок. И Нэнси Хаммонд, и героиня «Психоза» были секретаршами.

— Это все?

— Нет, миссис Рэндольф. Убийство студента колледжа, задушенного и засунутого в сундук, буквально повторяет эпизод из фильма «Веревка», снятого…

— Позвольте, я угадаю. Альфредом Хичкоком.

— Да. А падение Стива Сафрана с колокольни имитирует сцену из «Иностранного корреспондента». Подобно герою этого фильма, Сафран был репортером.

Миссис Рэндольф скептически вскинула брови и оглядела собравшихся.

— И вы все в это верите? — спросила она.

Ответом ей было молчание.

— Я вам вот что скажу, лейтенант, — вновь обратилась она к Сантомассимо. — Вас просто подставили. Три участка скинули на вас свои нераскрытые дела об убийствах. Большинство убийств в этом городе напоминают сцены из фильмов. Откуда, черт возьми, писатели берут сюжеты, как вы думаете?

— Есть еще кое-что, — вступила в разговор Кей.

Миссис Рэндольф с удивлением посмотрела на нее.

Не мигая она изучала лицо профессора Куинн, которая заметно нервничала после пережитого в церкви страха и бессонной ночи. Сантомассимо положил ладонь на дрожащую руку Кей, что не ускользнуло от взгляда прокурора.

— Хичкок появлялся в своих фильмах, — бесстрастно, с металлической ноткой в голосе продолжала Кей. — Он возникал в кадре буквально на несколько секунд, но зрители всякий раз ждали этого появления. Они принимали участие в его игре, гудели и свистели, заметив его на экране. Это стало его фирменным знаком, как и макгаффин.

— Макгаффин? — переспросила Рэндольф. Кей налила себе воды в стакан и выпила.

— Да. Это некий предмет, который дает импульс развитию сюжета, но который сам по себе значения не имеет.[117]Например, в фильме «Тридцать девять ступеней» в качестве макгаффина выступала секретная формула, которая и положила начало преследованию героя. А в «Дурной славе»[118]макгаффином был уран в винной бутылке. Появление Хичкока в кадре и макгаффин являлись своеобразными автографами режиссера, как вот этот… попкорн…

Прокурор и все присутствующие проследили за взглядом Кей, остановившемся на четырех кукурузных зернах, которые лежали на столе в пластиковом пакете.

— Я не могу предъявить этот попкорн в суде, — решительно заявила миссис Рэндольф.

Комиссар Макграт и Уилкинс усмехнулись.

— Все, что вы мне здесь рассказали, — продолжала прокурор Рэндольф, — не может служить основанием для обвинения, даже если вы поймаете убийцу. Нет ни одной улики. — Она подтолкнула пакет в сторону капитана Эмери. — Вы знаете, капитан, сколько такого попкорна рассыпано по городу?

— Прошу вас, миссис Рэндольф, послушайте…

— Можно сбиться со счета.

Капитан Эмери метнул на Сантомассимо убийственный взгляд, словно говоря: ты, черт тебя дери, заварил эту кашу, ты и расхлебывай. Однако протокол требовал, чтобы ответил именно он.

— Мы не говорим, что дело раскрыто, миссис Рэндольф, — произнес он. — Но я думаю, профессор Куинн, как эксперт по фильмам Хичкока, обрисовала нам возможную мотивацию и ее аргументы прозвучали весьма убедительно.

— Это попкорн — аргументы?

— Аргумент — выявление в случившемся логики психически расстроенного человека, — вмешался Сантомассимо. — Четыре убийства — четыре зерна. Это автограф. Это знак логической последовательности.