Книга Время золотое - Александр Проханов

Посол хрустел сочным листиком, и можно было подумать, что вопрос задан случайно, чтобы только поддержать разговор, и питательный листик важнее ему любых коррупционных скандалов.

– Большие хищения обнаружены в Министерстве обороны. Миллиарды рублей. Когда это всплывет наружу, министр обороны может уйти в отставку.

– В самом деле? – Посол перестал жевать. – Но ведь министр обороны – это человек господина Чегоданова. Не ослабит ли этим господин Чегоданов свою команду накануне выборов?

– Министр обороны ушел от Чегоданова под крыло президента Стоцкого. Вместе они закупили для Российского флота французский вертолетоносец, получив при этом большие личные выгоды. Отставка министра обороны произойдет сразу после президентских выборов, если, конечно, на них победит Чегоданов.

Посол глубокомысленно возвел к потолку глаза и дожевал листик салата.

Градобоев вдруг подумал, что за этот листик салата он передал послу конфиденциальную информацию, которая может повредить государству. И тут же оправдал себя тем, что государство давно уже находится в плену у этого благодушного толстячка, управляется им через бесчисленные организации и фонды, денежные гранты и транши, зависимых министров и депутатов. Разгромленное и поверженное, государство выплачивает победителю репарации, которые не оставляют народу средств к существованию. Гибнет и разрушается. Он, Градобоев, мечтая спасти государство, вынужден обращаться за помощью к врагу. Ищет его одобрение и поддержку, завоевывает доверие, усыпляет бдительность. Обманывает рыжие глаза Майкла Грэма, который угадывает сейчас его смятение, готов уличить в неискренности.

– Самое опасное для страны, когда происходит раскол элит, – важно заметил посол. – Тогда может начаться смута. В русской истории смута случалась, когда элиты раскалывались. Бояре и царь Иван Грозный. Последний Император и Государственная дума. Большевики и Временное правительство. Горбачев и Ельцин. Я знаю, что отношения между господином Чегодановым и господином Стоцким далеко не идеальны. Здесь таится возможность очередной русской смуты. – Посол отложил приборы, отодвинул бокал с вином и прямо, жестко, с холодным спокойствием посмотрел на Градобоева. – Выборы, в которых вы участвуете, могут спровоцировать очередную русскую смуту. У вас в руках «золотая акция», и то, как вы ею распорядитесь, может решить судьбу России. В любом случае мы станем вам помогать.

Градобоев ощутил слабое сжатие сердца, которое на секунду остановилось. И в этом перебое сердца открылась упоительная, отталкивающая и неудержимо влекущая истина. Та, ради которой он явился на свет, взрастал, проходил искушения, обретал уникальные знания, отдавал себя на волю судьбы, сам выстраивал свою жизнь жестоко и твердо. Продвигался к заветной мечте, к прекрасной звезде, именуемой властью. Эта звезда, ослепив его однажды волшебной росинкой, стала звездой путеводной. И теперь, глядя в жестокие, как у кобры, глаза посла, он понимал, что эта звезда вдруг страшно приблизилась. Он влетает в ее опаляющий огонь и неизбежно погибнет. И нужно сейчас подняться, кинуть на пол салфетку и мимо негра в берете выбежать на ослепительный снег. Умчаться прочь из Москвы, чтобы затерялись его следы среди необъятных русских снегов, ледяных рек, хмурых боров. Чтобы все забыли о нем, не вспоминали во веки веков, и он сбережет свою жизнь для любимой женщины, осмысленных тихих трудов, как миллионы других людей. Градобоев сидел, глядя в ледяные глаза посла, сердце громко билось, и не было пути к отступлению. Пламенная звезда приближалась.

– Мы не заинтересованы в русской смуте. Не заинтересованы в распаде России. Мы не заинтересованы в хаосе на шестой части планеты, где стоят атомные станции, ядерные ракеты, изношенные гидросооружения и вредные химические производства. Мы заинтересованы в гармоническом переходе власти от Чегоданова к следующему президенту. Не исключаю, что им можете стать вы. Мы будем вам помогать.

Посол Марк Кромли говорил так, словно давал директивы, подлежащие немедленному исполнению. Исполнителем был он, Градобоев, и роль подчиненного не тяготила его. Он готов был ее принять, чтобы достичь высшей цели – коснуться рукой звезды. А потом, уповая на свой виртуозный разум, на благую судьбу, на таинственные законы русской истории и русской власти, он избавится от изнурительной зависимости, станет суверенным русским президентом.

Второй секретарь посольства Майкл Грэм мерцал зелено-желтыми глазами, делал тонкие срезы его полушарий, вскрывал его тайные помыслы, уличал в лукавстве. Градобоев гасил свои тайные замыслы, укутывал их в сумбурные эмоции благодарности и почтения, надеясь обмануть посла.

– Америка не была заинтересована в распаде Советского Союза, – твердо и директивно продолжал посол. – Мы лишь хотели, чтобы Советский Союз перестал быть врагом Америки и продолжал контролировать свои республики. Горбачев не сумел справиться с нарастающей русской смутой. Мы готовы помогать вам в той мере, в какой вы станете препятствовать русской смуте. Если вы станете президентом, вы должны взывать к переменам, но к переменам неразрушительным. «Как колокол на башне вечевой во дни торжеств и бед народных». – Эти последние слова посол произнес весело и взволнованно, бравируя своим знанием Пушкина. Снова был добродушным хозяином, милым толстяком, который располагал к дружелюбной беседе. – Майкл Грэм будет иногда встречаться с вами, и вы станете обмениваться с ним своими мнениями. Как друзья. – С этими словами Марк Кромли стал подниматься, протянул Градобоеву мягкую, безвольную ручку, и Градобоев помял ее в своих сильных пальцах.

Майкл Грэм помогал Градобоеву одеться.

– Мне хочется сделать вам подарок, Иван Александрович. В одном своем интервью вы сказали, что любите бифштекс из вавилонского зверя. Пусть эта книга заменит вам книгу о вкусной и здоровой пище. – Майкл Грэм протянул Градобоеву великолепно изданный альбом с английской надписью «Вавилон». На обложке был изображен загадочный древний дракон. Голова змеи, передние ноги льва, задние ноги – от птицы, покрыт рыбьей чешуей и звериной гривой. Градобоев, с благодарностью принимая подарок, подумал, что это животное и есть образ Америки. Тотемный зверь господина посла. И тут же, чтобы обмануть ясновидящего Майкла Грэма, произнес:

– Как хорошо, Майкл, что гербами наших стран являются орлы, а не эти звероящеры!

Градобоев вернулся в свою резиденцию возбужденный, ликующий. Выходя из машины, успел вдохнуть морозный солнечный воздух. Увидел вдалеке переулка набережную Москвы-реки с льющимся блеском машин и памятник, похожий на вавилонского зверя.

Елена встретила его, предлагая рассмотреть список газет и сайтов, желающих получить у него интервью.

– Подожди, – остановил ее Градобоев. – Знаешь, чем я отличаюсь от Георгия Победоносца? Святой Георгий вел бой с обыкновенным змием, знал его повадки и уязвимые места. Я же веду бой с вавилонским зверем. Он и змея, и лев, и орел, и рыба, и конь, и единорог. И все они против меня. И Чегоданов, и Стоцкий, и Мумакин, и Шахес, и посол Марк Кромли. И я их всех одолею! – Его переполняла страсть, жаркая сила, не позволявшая обратиться к рутинным делам. Он искал выход этой жгучей нестерпимой страсти. Обнял Елену, притянул к себе, погружая губы в душистые волосы, проникая ладонью под ее блузку.