Книга Неизвестный венецианец - Донна Леон

Сержант расплылся в улыбке.

— И это тоже вам. Здесь дело попроще, — говорил Брунетти, вытаскивая из папки второй список. — Вот эти граждане получают ежемесячные пособия от Лиги. Проверьте, проживают ли они по указанным адресам, а также, если удастся, выясните, действительно ли это бедные и достойные люди.

— Был бы я любитель поспорить, я бы поставил десять тысяч лир, что они там не живут, — Вьянелло щелкнул по списку пальцами, — и еще десять тысяч, что они не бедные и не достойные.

— Нет, Вьянелло, я не стану с вами спорить.

— Да я шучу. А как наш друг Сантомауро?

— Судя по фактам, которые разыскала синьорина Элеттра, он у нас святой.

— Святых не бывает, — напомнил Вьянелло.

— Ну, тогда очень осторожный.

— Вот это больше похоже на правду.

— И еще кое-что. Галло нашел производителя туфель, которые были на Маскари, и тот дал ему адреса магазинов, где продаются такие туфли. Нужно обойти все магазины и опросить продавцов. Туфли сорок первого размера. Может быть, найдется тот, кто продавал их, и он вспомнит покупателя.

— А платье?

Брунетти получил рапорт два дня назад. Результаты не обманули его ожиданий и не порадовали.

— Обычная синтетическая дешевка. На любом рынке такие платья идут не дороже сорока тысяч лир. Этикетка была сорвана, но Галло не оставляет попыток разузнать, где его изготовили.

— Есть хоть какая-нибудь надежда?

Брунетти пожал плечами:

— Больше надежды на туфли. По меньшей мере, мы знаем производителя и магазины, где их продают.

Вьянелло кивнул:

— Будут еще поручения, синьор?

— Да. Позвоните в налоговую полицию и скажите, чтобы прислали эксперта, а лучше не одного, а нескольких, для проверки документации Банка Вероны и Лиги.

— Значит, Патта согласился-таки обратиться за санкцией? Чтобы изъять документы? — удивился Вьянелло.

— Да, — ответил Брунетти, едва сдерживая торжествующую улыбку.

— Дело принимает серьезный оборот. Подумать только — санкция суда. — Вьянелло пораженно покачал головой.

— Не могли бы вы попросить синьорину Элеттру подняться ко мне?

— Конечно. — Вьянелло встал и собрал бумаги. — Мы поделим адреса между собой — и за работу. — Он направился к двери. Но перед выходом он остановился и задал тот самый вопрос, который все утро не давал покоя Брунетти: — Как они могли отважиться на такое? Стоит кому-нибудь одному сболтнуть лишнее, одно слово — и все, конец, вся их система рухнет, как карточный домик.

— Понятия не имею.

Для себя Брунетти решил, что это еще один пример группового помешательства, неистовая страсть к риску, перешедшая границы разумного. В последнее время страну сотрясали коррупционные скандалы всех уровней. Все брали и давали взятки: предприниматели, банкиры, строители, министры правительства. Миллиарды, десятки миллиардов, сотни миллиардов лир переходили из рук в руки в виде взяток. Итальянцы привыкли считать, что коррупция — это нормально. Стало быть, проделки Лиги и ее главарей, если бы и выплыли наружу, не должны были вызывать народного возмущения.

Брунетти, очнувшись от своих размышлений, увидел, что Вьянелло уже удалился. Вскоре в не закрытую им дверь вошла синьорина Элеттра.

— Вы хотели меня видеть, комиссар?

— Да, синьорина. — Он указал рукою на стул, приглашая ее садиться. — Вьянелло только что забрал ваши списки. Оказывается, некоторые из жильцов, которые снимают квартиры у Лиги, платят гораздо больше, чем она декларирует. Вот я и хочу теперь узнать, получают ли люди из второго списка положенные им Лигой пособия или нет.

Пока он говорил, синьорина Элеттра быстро строчила у себя в блокноте.

— А еще я хотел вас спросить… Скажите, если не секрет: почему вы так часто ходите в архив?

— Что? — Она машинально привстала со стула, и ее блокнот шлепнулся на пол. Пришлось наклоняться, чтобы поднять его. — Простите, комиссар. — Она снова села и раскрыла блокнот на коленях. — В архив? Я все пытаюсь найти что-нибудь связанное с Avvocato Сантомауро или синьором Маскари.

— И каковы успехи?

— К сожалению, на них ничего нет. Ни один, ни второй по архивам не проходят. Ровным счетом ничего.

— Мы все, кто работает в этом здании, понятия не имеем, что скрывает наш архив. Синьорина, я хотел бы, чтобы вы поискали там любые сведения о людях, находящихся в списках.

— В обоих, комиссар?

Она сама готовила эти списки и знала, что там более двухсот фамилий.

— Стоит, наверное, начать со второго, с получателей пособия. Там фамилии и адреса, узнайте, пожалуйста, в мэрии, зарегистрированы ли они по месту жительства. — Закон о регистрации, явный пережиток прошлого, позволяющий властям отслеживать перемещения гражданина по стране, действовал до сих пор.

— Кроме того, проверьте, не числится ли за ними криминала, как у нас, так и в других городах. Или в других странах — вдруг найдется и такая информация. — Синьорина Элеттра, делая пометки в блокноте, кивнула, будто исполнить все это — пара пустяков. — Следующее: как только Вьянелло выяснит, кто из квартиросъемщиков платит арендную наличными, вы возьмете эти фамилии и тоже их проверите на предмет судимости, задержаний и прочего. Справитесь, синьорина? Я и не думал, что после компьютеризации у нас там столько всего осталось.

— Да, старья там достаточно, — подтвердила она. — Страшный беспорядок, но попробовать стоит.

— Думаю, у вас получится. — Она всего две недели как работает в полиции, а кажется, что уже два года.

— Конечно. У меня сейчас масса свободного времени, — сказала она, предоставляя Брунетти полную свободу интерпретаций.

Он не удержался и спросил:

— А что происходит?

— Они сегодня ужинают вдвоем в Милане. Сегодня он поехал туда на машине. Сам.

— А потом что, по-вашему, будет? — Брунетти знал, что не должен задавать ей таких вопросов, но чувствовал неодолимое любопытство.

— После ареста Бурраски она сядет на первый самолет и вернется в Венецию. Либо он сначала предложит ей отвести ее к Бурраске. Я думаю, ему доставит удовольствие наблюдать ее реакцию при виде полицейских машин вокруг дома. Так вот, если она их увидит, то, вероятно, вернется с ним сегодня же вечером домой.

— А на что она ему? — в конце концов спросил Брунетти.

Синьорина Элеттра посмотрела на него, как на придурка:

— Он ее любит, комиссар. Неужели не понятно?

Глава двадцать третья

В жару Брунетти обычно терял аппетит, но к вечеру он вдруг проголодался — впервые с того дня, как ужинал у Падовани. По дороге домой он зашел на Риальто и с удивлением обнаружил, что некоторые овощные и фруктовые киоски до сих пор открыты, хотя времени уже девятый час; он купил в одном киоске килограмм перезрелых бордовых помидоров и в придачу получил от продавца совет нести их аккуратно и не класть ничего сверху. Торговец в другом ларьке, продавший ему килограмм темного инжира, оказался не менее заботлив. К счастью, оба совета сопровождались пластиковыми пакетами, так что домой Брунетти прибыл навьюченный как ишак.