Книга Тайна Бутлегера, или Операция "Ноктюрн" - Джузеппе Д'Агата

Юрек погладил дочку по голове, приподнял ее лицо и увидел слезы.

— Плачешь… Нет, не надо… Ты уже большая и прекрасно знаешь, что слезы ничему не помогают.

Гаккет, Уэйн и Танкреди попытались скрыть смущение. Во взгляде Юрека была бесконечная нежность.

— Теперь, когда мы увиделись и я знаю, что с тобой все в порядке, иди домой. Ну, Соня. Я приду… скоро. — Он обратился к Коссини: — Отвези ее домой, прошу тебя. Ева займется ею.

— Конечно, граф… — ответил Коссини и тут же поправился: — Конечно, Юрек. Я позабочусь. — Он взял девочку за руку. — Пойдем, Соня.

Девочка посмотрела на отца:

— Хочешь, подожду тебя?

Юрек с улыбкой сделал отрицательный жест.

Держась с большим достоинством, Соня направилась к двери. На пороге обернулась и немного испуганно снова посмотрела на отца. Он ободряюще кивнул ей, и тогда она решилась выйти из комнаты вместе с Коссини.

У Юрека закружилась голова, и медсестра успела поддержать его за локоть. Гаккет подал ему стул. Опустившись на него, Юрек облегченно вздохнул, он явно успокоился и посмотрел на Уэйна:

— Вы задавали мне вопросы в эти трудные… моменты… Я помню все. Отвечу по порядку, потому что теперь мне больше незачем молчать.

Гаккет обратился к Танкреди:

— Полковник, мне кажется, у вас много дел в аэропорту. Не смею больше задерживать. Я подъеду к вам позже.

Танкреди сразу понял игру. Вместо ответа он молча кивнул и покинул комнату.

Гаккет сделал жест Меддоксу, и тот подошел к видеоаппаратуре, размещенной на столе.

— Извините, — сказал Юрек, с трудом дыша и чувствуя, что его вновь покидают силы.

Медсестра дала ему крепкого кофе и, повинуясь молчаливому приказу Уэйна, вышла.

— Мы не можем терять ни минуты, — обратился Уэйн к Юреку.

Меддокс включил видеокамеру на запись, и на экране появилось лицо поляка.

— Мое имя вам известно, — медленно заговорил Юрек. — Откуда я родом, тоже. На кого работаю? На себя, и все. — Он бросил пустой невыразительный взгляд на Уэйна. — Я не военный. Не киллер. И даже не сумасшедший. Я убил неизвестного мне человека в обмен на жизнь моей дочери. Не знаю, кто меня шантажировал и почему. Выбрали меня только потому, что у меня есть одна физическая особенность. Я вижу в темноте. Как кошка.

Уэйн вздрогнул и тотчас взглянул на Гаккета. Тот заметил:

— А еще потому, что ты отличный стрелок, не так ли?

— Как и многие из вас, полагаю.

— Как проник в аэропорт? — спросил Уэйн.

— С пассажирами последнего лондонского рейса.

— С ружьем?

— Да.

— Как удалось обмануть детектор? — спросил Гаккет.

— Если кто-нибудь не забрал, то в кармане пиджака, который остался в лондонском самолете, найдете инструкции, которые мне были переданы.

Уэйн сделал знак Меддоксу, тот бросился к телефону и набрал номер.

— Мне дали их у стойки английской компании, — продолжал Юрек. — В той же сумке лежало разобранное ружье.

Меддокс заговорил по телефону:

— Соедини меня с Финкером в Лондоне. Срочно.

Уэйн наставил на Юрека указательный палец:

— Ладно, объясни, как это было. В сумке лежало ружье, и ты прошел через контроль, а сигнал тревоги не прозвучал?

— Не знаю, что за систему они использовали, только в тот момент, когда я проходил досмотр, видеодетектор не работал.

— Видеодетектор? — переспросил Гаккет.

— Пока моя сумка двигалась на ленте транспортера, изображение на несколько секунд исказилось, затуманилось.

Уэйн обратился к Гаккету, что-то обдумывавшему:

— Как это понимать?

— Помехи. Подстанция или радарная установка, — ответил Гаккет. — Может быть, какое-то осложнение в аэропорту. Лучше проверить. — Он прошел к другому телефону.

Юрек между тем снова побледнел.

— Еще кофе? — предложил Уэйн.

— Двойной. Никак не могу…

Он закрыл глаза, откинувшись на спинку стула. Уэйн поспешил из комнаты, Мэддокс и Гаккет продолжали говорить по телефону:

— Алло? Финкер?.. Рейс Рим — Лондон вчера вечером… Да, тот самый… Обыскать самолет… Поищи пиджак… да, пиджак…

— Может быть, есть сообщник, — кричал Гаккет. — Электричество или радар, не знаю… Подними всех ребят… Кровь из носу…

Уэйн вернулся с чашкой кофе и подал Юреку, который, похоже, немного пришел в себя.

— Держись, Рудинский, уже дошли до детектора. Разве ты не был одет стюардом?

Юрек покачал головой:

— Нет, эту форму я получил в английском самолете. Мне дала ее стюардесса.

— Как зовут?

— Не знаю. Никогда раньше не видел. Блондинка.

Уэйн щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание Меддокса, все еще говорившего но телефону. Тот знаком дал понять, что все понял, и продолжил разговор:

— Подожди, Финкер. Задержи всех стюардесс… Отправь сюда ту, которая с одеждой… Она нужна нам тут как можно быстрее…

Гаккет вернулся к Юреку и сел верхом на стул.

— Как ты общался с похитителями дочери?

— Через посредника.

— Кто это?

— Их послания мне передавала секретарь английского посольства.

Уэйн побледнел.

— Как ее зовут?

— Мерилен Ванниш.

— Мерилен Ванниш, — в волнении повторил Уэйн.

Гаккет посмотрел на него:

— Ты ее знаешь?

Потемнев лицом, Уэйн кивнул:

— Конечно знаю. И еще как.

Следуя указаниям служителя, Контатти поставил свой «фиат» в третьем ряду, обошел машину и, как всегда любезно, открыл дверцу Мерилен. Без макияжа, в платке, скрывавшем волосы, в темных очках, она была практически неузнаваема. Смешавшись с прохожими, они перешли улицу и направились на телефонный переговорный пункт.

Мерилен сразу прошла в кабину, а Контатти — к окошку международных переговоров и сделал заказ, написав на бланке нужный номер:

— Соедините меня, пожалуйста, с этим номером в Лондоне.

— Кабина два, проходите, пожалуйста.

Контатти отправился к нужной кабине. Проходя мимо Мерилен, он заметил, что она заканчивает набирать номер, улыбнулся ей и прошел дальше.

Мерилен приоткрыла дверь, убедилась, что Контатти уже далеко, и торопливо заговорила в трубку:

— Джованна, это я, Мерилен Ванниш. Звоню по поводу того пакета, который послала тебе. Да, тот самый. Оставь его у себя. Надеюсь, что смогу скоро сама приехать за ним. Но если до послезавтра не появлюсь, то отнеси в посольство, как договорились…