Книга Западня Данте - Арно Делаланд

Пьетро весь день обрабатывал сведения, полученные на данный момент Советом десяти и Уголовным судом, однако не слишком продвинулся в расследовании. Отвратительное ощущение бега по кругу лишь добавляло ему тревоги и раздражения. А в довершение всего он еще вынужден тащиться на банкет соответственно одетый. Черная с золотом маска на лице, шляпа с белым пером и цветастый редингот. Виравольта походил на Арлекина и экзотических птиц, которых ему довелось видеть во время былых константинопольских перипетий в турецкой сельской местности, когда он плавал у восточных берегов и встречал великих путешественников. Шпагу и пистолеты Пьетро прихватил с собой, а заодно и кинжал, спрятанный за голенищем сапога. Ландретто, как обычно, будет ждать его возвращения на гондоле. Но ночь обещает быть долгой.

Гондола мягко причалила возле ведущей к вилле лестницы. Когда она перестала покачиваться, Пьетро сошел на берег. Лодки прибывали со всех сторон. Напудренные мужчины и женщины в париках и масках со смехом причаливали у виллы. Господа помогали красавицам сойти с гондолы и уводили их в дом. Слуги в ливреях с факелами в руках поджидали гостей. Вход, по краям которого сидели поставленные сюда Викарио по случаю бала львы, украшали гирлянды. Пьетро посмотрел на богатое жилище. Настоящий дворец с элегантными балконами и карнизами то в готическом, то в мавританском или византийском стиле. Чей-то полет вдохновения позволил смешению этих разных стилей создать прекрасный фасад, равному которому нет в Венеции. Чуть дальше, справа, Пьетро разглядел фронтон и стену знаменитой эзотерической библиотеки, где он ознакомился с омерзительными опусами и копией «Ада» Данте.

Сделав знак Ландретто, он направился в дом.

Это был другой мир. Вошедший попадал в вестибюль, украшенный внутренним фонтаном, напоминавшим атриум древнеримских домов. Здесь слуги проверяли личность гостей, принимали у них лишнюю одежду и подарки, предназначенные хозяину дома. Сам Андреа Викарио, облаченный в черный с серебром костюм и маску в виде солнца, которую он снимал, приветствуя гостей, отвечал на комплименты и предлагал вновь прибывшим погрузиться в придуманный им мир. Неподалеку от хозяина виллы Эмилио Виндикати, в жилете, плаще и рыжих панталонах, в маске льва и с крыльями на спине, тоже следил за потоком венецианцев, приглашенных на банкет. Увидев его в таком виде, Пьетро на мгновение заколебался. Он оказался в неловком положении: вопреки запрету наставника он вышел за отведенные ему рамки и все же отыскал Анну Сантамарию. Эмилио ведь оказал ему доверие. Запрет был ясным и четким, и свобода Черной Орхидеи зависела от данного обещания. И все же совершенно необходимо рассказать Эмилио о том, что Пьетро обнаружил в кабинете сенатора. Оттавио определенно замешан в этом деле. Виравольта еще немного помедлил… Да, надо поговорить с Виндикати… При первой возможности. И не важно, если попутно придется признаться в своем проступке. В конец концов, это такая малость в сравнении с тем, что поставлено на карту, к тому же никто никого не убил. Но время еще не подошло. «Завтра. Я поговорю с ним завтра». Черная Орхидея вздохнул и направился к Виндикати. Они заранее сообщили друг другу о своих костюмах. Мужчины обменялись взглядами, сочли наряды дурацкими, но не стали развивать эту тему. У них были дела поважнее. Пьетро направился прямиком к Эмилио, который представил его Андреа Викарио. Тот молча улыбнулся и кивнул. Затем Эмилио отвел Виравольту в сторону:

— Посол уже здесь, Пьетро. Ты его не пропустишь, он в костюме павлина, который ему весьма подходит, уж поверь. Как и мы, он балансирует между величием и законченной дуростью… Его художник в белой тоге и лавровом венке. Эти французы от скромности не умрут, верно? И в этом их шарм. Карнавал, Пьетро! Дож под мощной охраной во дворце. А здесь у меня десять человек, сохраняющих, как и ты, полную анонимность. Смешайся с гостями и держи ухо востро.

— Хорошо, — кивнул Пьетро.

Вестибюль вел на огромную, с резными декорированными проемами лоджию, тянувшуюся вдоль всего нижнего этажа до другой двери, выводящей во внутренний дворик. Огромную аркаду над залом украшали гирлянды и множество светильников. К апартаментам вела лестница. Огромное пространство, очищенное для праздника, обрамляли гобелены, украшали дорогая мебель и картины мастеров. Столы ломились от изысканных яств: перепела, вальдшнепы, куропатки, каплуны, жареная говядина со всевозможными овощами. Морские языки, угри, осьминоги, крабы. Пирожки, сыры, корзинки с фруктами — настоящие рога изобилия, великое множество разнообразных десертов. И среди этого изобилия — лучшие итальянские и французские вина. Возле золотых и серебряных приборов, фарфоровых тарелок и хрустальных бокалов суетились слуги. Статуи из раскрашенного дерева, изображавшие рабов с корзинами пряностей, стояли вдоль буфета и, казалось, следили за его состоянием. Между красными драпировками и лепными украшениями были расставлены вкруг диваны и кресла, чтобы гости, буде у них возникнет желание, могли спокойно побеседовать. А центр зала отдали любителям потанцевать, которых в начале вечера набралось немного. В глубине, у внутреннего дворика, расположился оркестр. Музыканты тоже были в маскарадных костюмах. По залу прогуливались человек сорок, оживленно беседуя. Ожидалось прибытие еще примерно сотни гостей. Зал оказался куда больше, чем можно было предположить, глядя на фасад и вестибюль виллы. Пол выложен мраморными плитками в виде ромбов пастельных, бежевых и небесно-голубых тонов.

Пьетро слонялся среди Коломбин, Пульчинелл, Панталоне, Труффальдино, Бригелло, Скапенов и прочих расфуфыренных личностей с лицами, закрытыми полумасками и белыми масками с крючковатыми носами, размалеванных женских лиц, которые дамы не особо скрывали за изящными венецианскими веерами. Кругом сплошные жилеты, камзолы, привидения в треуголках, сверкающие мантии и глубокие декольте, элегантные платья, мушки, посаженные либо на щечку, либо на округлость груди. Пьетро довольно быстро распознал посла в черной шляпе с бахромой, в синем наряде с длинным, волочащимся по земле плащом, похожим на перья павлина, на руке посеребренная трость. Вокруг него уже вились куртизанки, которых Викарио, не выдавая тайны личности французского аристократа, потрудился к нему направить. Неподалеку художник в римской тоге шел к одному из столов, чтобы набрать закуски к бокалу кьянти. Агенты Сорока тоже должны были крутиться где-то тут, рассредоточившись по разным концам зала. Продолжали прибывать гости, играл оркестр. Алкоголь уже тек рекой. Галерея была самым большим помещением нижнего этажа. Двери справа и слева вели в другие залы, столь же богато обставленные — с глубокими диванами, уютными креслами, комодами, уставленными дорогими безделушками. Два деревянных балкона позволяли всем желающим подышать свежим воздухом и полюбоваться соседними каналами или восходящей луной. Пьетро знал, что позади залов Викарио обустроил комнаты и альковы, которыми разгоряченные и пьяные парочки не преминут воспользоваться попозже, либо вдвоем, либо в любом количестве, для иных увеселений.

Виравольта улыбнулся, заметив неподалеку знакомую красавицу. Лучана Сальестри во всей красе. Молодая женщина, одетая в яркое бархатное платье, держала перед лицом полумаску с мягким ажурным контуром. Волосы она уложила в высокий шиньон, в ушах сверкали серьги. Лучана тоже моментально узнала Пьетро, едва он приблизился.