Книга Дариус Дорван. Наемник - Владимир Корн

«Пусть парни отдохнут, — думал Дорван, поднимаясь по лестнице на второй этаж корчмы. — Нет хуже вечного напряжения, иногда нужно и расслабиться, иначе накопится так, что обязательно каким-нибудь боком вылезет. Ну а мне и сна достаточно».

ГЛАВА 9

Барон Эдвайстел бросил взгляд на стол, где по-прежнему лежали амулеты варисургов — варии.

«Удачно», — подумал он.

Теперь при встрече с королем он сможет их продемонстрировать. Не важно, что гнездо жрецов обнаружено и уничтожено не на его землях. Как не важно и то, что разорили гнездо не его люди. Главное, что именно он небрежно вывалит варии на стол при первом же удобном случае.

Обнаружить варисургов с каждым разом становилось все труднее, ведь они научились хорошо скрываться. Его Аннейд — город небольшой по всем меркам, жители отлично знают друг друга, но разве можно быть уверенным в том, что среди них нет тайных служителей бога смерти?

Конечно, вернулся онор мыслями к королю, чтобы завоевать прежнее расположение его величества, одних вариев будет мало, а отношение правителя к барону с некоторых пор заметно ухудшилось. Но его ли, Эдвайстела, вина в том, что долузсцы в последнее время объявляются именно на севере Фагоса, в его баронстве?

Барон помнил взгляд Фрамона, короля Фагоса, когда тот узнал об очередном появлении долузсцев. И что, разве Эдвайстел сам приглашает их на свои земли? Он рад избавиться от них раз и навсегда, но как такое возможно?

Долузсцы могут появиться где угодно, в любом месте как Фагоса, так и соседних королевств, но в последнее время не везет почему-то именно ему.

Говорят, что там, далеко на юге, об этих воинах только слышали, и южанам ни разу не приходилось с ними сталкиваться. Почему они объявляются именно здесь, на севере, вот в чем вопрос. Причем последние несколько раз именно на его землях. Чем долузсцам так приглянулось его баронство?

Ладно бы они приходили за добычей. Так ведь нет, только убивают, грабят очень редко, и создается такое впечатление, что приходят воины именно за кровью и душами. Вырезают селения полностью, спасаются только те, кому удалось убежать или спрятаться.

На его землях, если дело так и дальше пойдет, скоро и людей-то не останется, все разбегутся. Ему даже пришлось понизить подати, но надолго ли такая мера сможет людей удержать? И где надежда на то, что именно сейчас не прибудет гонец и не сообщит об очередном появлении долузсцев в баронстве.

Услышав за дверью приближающиеся шаги, Эдвайстел напрягся — неужели его мысли оказались пророческими? Не выдержав, он подошел к двери и распахнул ее перед самым носом уже занесшего руку для стука в дверь человека.

Пришедший вздрогнул от неожиданности и тут же склонился в поклоне, а сам Эдвайстел перевел дух. Это Ривус, конюх, который никак не мог оказаться гонцом, принесшим плохую весть.

Барон вернулся к столу, но садиться за него не стал.

— Говори, Ривус, — обратился он к конюху, дождавшись, когда тот прикроет за собой дверь.

— Господин… — начал тот, лихорадочно соображая, как бы ему подать не очень приятную новость так, чтобы гнев его барона оказался не слишком велик.

Эдвайстел — человек настроения, и сейчас оно у него явно не самое радужное, это хорошо заметно.

— Господин, — решился наконец конюх, — избавить Тадуаша от хромоты вряд ли получится.

И склонился в еще более низком поклоне, ожидая от хозяина всего, что угодно: наказания плетьми, оплеухи, из-за которой Самирд оглох на одно ухо — слишком уж тяжела рука у барона, — или даже чего похуже.

Простояв некоторое время в поклоне, Ривус осмелился взглянуть на своего господина и обнаружил его стоящим к нему спиной возле окна.

— Иди, — бросил Эдвайстел через плечо.

Ривус попятился спиной к дверям, в любой миг ожидая услышать о грозящем ему наказании, но барон молчал. Только за дверью конюх облегченно перевел дыхание. Нет, молчание господина совсем не означало, что он избежит наказания, но, по крайней мере, оно не случится сразу же, иначе барон вместе с ним такое распоряжение и передал бы.

«Жаль, очень жаль, хороший был конь Тадуаш, — подумал Эдвайстел, глядя в окно на спешащую куда-то по двору замка служанку. — И еще лет пять мне точно бы послужил. Хороший боевой конь — чуть ли не половина рыцаря. А эту служанку, Карлету нужно замуж выдать, слишком уж она на мужчин заглядывается, сверху хорошо видно. И возраст у нее как раз подходящий. Вот, например, за Ривуса и отдать. А почему бы и нет? Конюх он отличный, только благодаря ему, когда в Фагосе объявился сап, в баронстве ни одна лошадь им не переболела. Ривусу же жена нужна, он из-за долузсцев остался без семьи».

Вспомнив о долузсцах, Эдвайстел, испытав приступ мгновенной ярости, скрипнул зубами. Будь они все прокляты! Столько проблем из-за них!

Появляются всегда внезапно, натворят дел и так же внезапно исчезают. А откуда приходят и как им удается бесследно исчезнуть, одному Гитуру известно. И воины все отменные, будь их много — все королевства под ними пали бы.

Прежние заслуги никому не интересны, а благодарность не может быть вечной.

И то, что нынешний король Фагоса Фрамон смог взойти на престол благодаря ордену рыцарей Семилучевой Звезды, минуя прямого наследника — старшего брата, забудется быстро.

Нравится ли Эдвайстелу Фрамон? Вообще-то такие вещи обсуждать чревато, у короля везде свои глаза и уши, но наедине с собой он может быть откровенен. Да, нравится. Пусть и молод еще, и иногда по-юношески горяч, но в сравнении с отцом, прежним королем, он хорош.

Тот в последние несколько лет был ко всему безразличен и озабочен только болезнью, изо дня в день пожирающей его изнутри. И хвала Гитуру, что в конце концов болезнь его доконала. Слишком уж перестали считаться с королевством за время его правления.

А ведь были времена, когда слово правителя Фагоса очень много значило в мире, и Эдвайстел эти времена еще застал.

Теперь вся надежда на то, что Фрамон сможет вернуть Фагосу былое величие. А заодно уж и захваченную Энзелем провинцию, где у него, Эдвайстела, когда-то имелись земли. И недаром король все чаще собирает своих вассалов, чтобы посмотреть, что представляет собой его армия.

Вот и в ближайшее время предстоит такой сбор, верные люди при дворе его величества уже донесли об этом барону. Возможно, даже в ближайшие дни. Прискачет с ног до головы в пыли гонец и объявит королевский указ. И горе будет тому, кто прибудет со своим войском последним. Нет, их конечно же не казнят, но король умеет сделать так, что лучше бы уж казнил. И потому нужно быть наготове, ожидая гонца в любой момент. Но ведь и за долузсцев король спросит. Фрамон не станет кричать и топать ногами, нет, он мягко поинтересуется:

— Как ваше здоровье, господин барон? Вероятно, не очень, если вы не в состоянии навести порядок на принадлежащих вам землях. Мой долг как короля — заботиться о своих подданных, и потому, беспокоясь за вас, я считаю, что вам следует уступить часть владений человеку, чье здоровье не вызывает у меня никаких опасений.