Книга Приключения Кавалера и Клея - Майкл Чабон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы не находимся в состоянии войны с Германией, — заметил Ашкенази, грозя Сэмми пальцем. — Неправомерно делать посмешище из короля, президента или кого-то еще в таком духе, если ты с ним не воюешь. На нас могут в суд подать.
— Пожалуй, я бы предложил, что Германию в рассказе вы оставить можете, если только измените название и не станете звать их немцами, — сказал Дизи. — Или фашистами. Но вам придется придумать другой образ для обложки. Если же нет, я могу отдать ее Клемму, Пикерингу или любому другому из моих штатных художников.
Сэмми взглянул на Джо. Тот стоял, опустив взгляд и слегка кивая, словно в знак того, что ему с самого начала следовало чего-то такого ожидать. Но когда Джо снова поднял взгляд, лицо его было невозмутимым, а голос ровным и спокойным.
— Мне нравится эта обложка, — сказал он.
— Джо, — обратился к нему Сэмми. — Подумай еще минутку. Мы сможем придумать что-то еще. И это будет не хуже. Я знаю, как это для тебя важно. Для меня это тоже важно. Думаю, это также должно быть важно и для этих джентльменов. Честно говоря, мне сейчас немного за них стыдно… — тут он стрельнул гневным взором в Анаполя, — но все-таки подумай еще минутку. Я только об этом тебя прошу.
— Мне не нужна эта минутка, Сэм. Я не соглашусь с другой обложкой. Ни при каких условиях.
Сэмми кивнул, а затем опять повернулся к Шелдону Анаполю. И крепко-крепко зажмурился, словно собрался нырнуть в стремительный поток, сплошь забитый кусками льда. Его вера в себя поколебалась. Сэмми не знал, что будет правильно или о чьем благополучии ему сейчас следует заботиться. Станет ли Джо лучше, если они уйдут отсюда ни с чем? А если они останутся и пойдут на компромисс, не принесет ли это ему вреда? Поможет ли это Кавалерам в Праге? Он открыл глаза и в упор посмотрел на Анаполя.
— Мы не можем на это пойти, — произнес Сэмми, хотя это стоило ему огромных усилий. — Нет, извините, обложка должна быть именно такой. — Он воззвал к Дизи. — Мистер Дизи, эта обложка — сущий динамит, и вы это знаете.
— Зачем нам динамит? — спросил Ашкенази. — Динамит взрывается. Может палец оторвать.
— Мы не меняем обложку, босс, — твердо сказал Сэмми, а затем, призывая на помощь всю свою притворную отвагу и ложную браваду, взял одну из папок и принялся наполнять ее фрагментами монтажной основы. Он не позволял себе думать о том, что делает. — Эскапист сражается со злом. — Сэмми крепко завязал тесемки и передал папку Джо, по-прежнему не глядя кузену в лицо. Затем взял другую папку. — Гитлер — само зло.
— Успокойся, юноша, — сказал Анаполь. — Джек, может, мы сумеем довести цену за страницу для остальных до шести, а? Шесть долларов за страницу, Сэмми. И восемь для твоего кузена. Вслушайтесь, мистер Кавалер, восемь долларов за страницу. Не валяйте дурака.
Сэмми вручил Джо вторую папку и начал собирать третью.
— Там не все ваши персонажи, не забывайте, — заметил Джордж Дизи. — Возможно, ваши друзья по-иному посмотрят на вещи.
— Идем, Джо, — сказал Сэмми. — Ты слышал, что он до этого говорил. Любой издатель в городе захочет этим заняться. Все у нас будет в порядке.
Они гордо развернулись и вышли к лифту.
— Шесть с половиной! — крикнул Анаполь. — Эй, а как насчет моих радиоприемников?
Джо оглянулся через плечо, затем посмотрел на Сэмми. Тот умело состроил из своей курносой физиономии бесстрастную маску и уверенным тычком указательного пальца нажал на кнопку. Лифт пошел вниз. Джо наклонился к самому уху кузена.
— Послушай, Сэмми, это блеф? — прошептал он. — Или мы серьезно?
Сэмми хорошенько подумал. Лифт зазвонил. Лифтер распахнул дверцу.
— Тебе лучше знать, — сказал Сэмми.
В ушах у него все еще звенело от грохота артиллерийских снарядов, воя ракет и зенитного огня Джина Крупы из Кросли в углу студии. Джо Кавалер отложил кисточку и закрыл глаза. Последние семь дней он только и делал, что рисовал, раскрашивал и курил сигареты. Джо хлопнул себя ладонью по загривку и несколькими медленными вращениями привел в действие кости, что поддерживали его одурелую от сражения голову. Позвоночник скрипел и щелкал. Суставы ладони пульсировали, а к кончику указательного пальца прижимался призрак кисточки. Вдыхая, Джо всякий раз чувствовал, как в легких у него гулко перекатывается твердый бильярдный шарик никотина с мокротой. Дело было в один октябрьский понедельник 1940 года, в шесть утра. Джо только что выиграл Вторую мировую войну и испытывал по этому поводу самые радостные чувства.
Соскользнув с табурета, Джо подошел к окну Крамлер-билдинг взглянуть на осеннее утро в Нью-Йорке. Из люков на улице вился пар. Бригада из дюжины дорожных рабочих в бурых брезентовых комбинезонах и с белыми фуражками на головах вовсю орудовала водяным шлангом и длинными растрепанными метлами, чтобы прогнать грязную волну по сточным канавкам к ливнестоку на углу Бродвея. Денек, похоже, ожидался просто чудесный. Небо к востоку было ярко-синего цвета Супермена. К сырому октябрьскому запаху дождя примешивалась едкая вонь уксусных заводов вдоль Ист-Ривер, в семи кварталах от Крамлера. Для Джо в тот момент это был запах победы. Нью-Йорк никогда не казался красивее молодому человеку, который только что нанес врагу полное и окончательное поражение.
За последнюю неделю в личине Эскаписта, Мастера Увертки, Джо успел слетать в Европу (в полночно-синего цвета автожире), штормом обрушиться на защищенный могучими башнями Шлосс гнусной Стальной Рукавицы, освободить мисс Розу Сакуру из глубокой темницы этого самого Шлосса и одолеть Стальную Рукавицу в затяжном зубодробительном поединке, после чего прихвостни Стальной Рукавицы захватили его в плен и отволокли в Берлин. Там Джо-Эскаписта привязали к причудливой составной гильотине, которой предстояло настругать его как крутое яйцо, пока сам фюрер самодовольно за всем этим наблюдал бы. Понятное дело, Эскапист упрямо и терпеливо высвободился из клепаных стальных пут и бросился прямиком к глотке диктатора. Все следующие восемнадцать страниц на панелях, что теснились, толкались, громоздились одна на другую и грозили вырваться за границы листа, вермахт, люфтваффе и Эскапист не на шутку друг с другом разбирались. Учитывая, что Стальная Рукавица был выведен из строя, в целом это была честная драка. На самой последней странице, в кульминационный момент всей истории желаемых вымыслов, Эскапист захватил Адольфа Гитлера в плен и приволок его на мировой трибунал. Когда повинная голова фюрера наконец склонилась от стыда полного поражения, его приговорили к смертной казни за многочисленные преступления против человечности. Война закончилась; было объявлено о начале эпохи вселенского мира. Томящиеся в неволе и гонимые народы Европы — среди них, само собой разумеется, семья Кавалеров из Праги — стали свободны.
Джо подался вперед, прижимаясь ладонями к подоконнику, а спиной — к низу подъемной рамы, и вдохнул в себя уксусный запах прохладного утра. Чувствуя удовлетворение и надежду, он — несмотря на то что в течение прошедшей недели спал не более четырех часов — вовсе не испытывал усталости. Джо оглядел улицу. И был поражен внезапным ощущением своей связи с ней — точным знанием того, куда она ведет. Карта острова — которая напоминала Джо человека с приветственно поднятой рукой, причем головой этого человека был Бронкс, — ярко высветилась у него в мозгу, ободранная подобно анатомической модели, чтобы обнажить кровеносную систему улиц и авеню, маршруты поездов, троллейбусов и автобусов.
