Книга Тьма - Глен Кук

Но как можно избавиться от богини? Существует ли хоть одна религия, содержащая наставления по этому вопросу? Как сбросить со своей шеи божество, ставшее вконец несносным? Нет. Лучшее, на что ты можешь рассчитывать, – это совет, как дать этому божеству взятку, чтобы оно оставило тебя в покое хотя бы на несколько минут.

40

Общение с Одноглазым вновь сулило оказаться бесполезным.

– Кончай меня за яйца трепать, – заявил он, когда я поинтересовался, как мне справиться со своими снами.

– Мать твою перемать! Костоправ сказал, что ты знаешь ответ. Если ты и дальше будешь вести себя таким манером, я тебе их отверну. И в уши запихаю.

– Эй, Щенок, полегче. Каким таким манером?

– Дураком прикидываться, вот каким.

– Эх, Щенок, Щенок. Молод ты еще, чтобы быть таким циником. С чего ты взял, что я не смогу исправить все с такой же простотой, как сноходец?

– Да с того, что один ленивый старый пердун сказал мне секунд двадцать назад.

– Ни хрена он такого не говорил. – Коротышка сердито притопнул. – Дерьмо! Старик и правда послал тебя ко мне с этим?..

– Точно.

– А ты все мне рассказал, без утайки? Не упустил, скажем, в угоду своему самолюбию какую-нибудь маленькую хренотень?

Я рассказал все. Мне было непросто, но я это сделал.

– Мне нужно выпутаться из этого.

Одноглазый бросил на меня один из самых своих устрашающих взглядов.

– Ты уверен, что Старик послал тебя ко мне? Тебе не почудилось?

– Уверен.

Я уставился на его дурацкую шляпу, гадая, надолго ли меня хватит.

– Никто не любит хитрожопых, Щенок.

– Даже у тебя есть друзья, Одноглазый.

Коротышка напыжился и принялся расхаживать вокруг меня.

– Неохота мне этим заниматься. Костоправ, наверное, сам не знает, что говорит. С какой стати?

Я не сообразил, что говорил он не со мною, а с самим собой, и потому ответил:

– Да с той, что я брат и мне нужна помощь.

– Ладно. Потом не говори, что ты об этом не просил. Пошли в фургон.

Меня охватила дрожь – дрожь предчувствия. Она была так сильна, что это заметили и Одноглазый, и Тай Дэй.

Коротышка буркнул что-то себе под нос и на ходу бросил Тай Дэю:

– Ты тоже полезай.

Сказал он это, по всей вероятности, из-за матушки Готы.

– Явилась, не запылилась, а? – заметил я. Вероятно, в моем голосе не прозвучало восторга, поскольку ни малейшего восторга я не испытывал. По мне, так соседство с матушкой Готой ничуть не лучше чирья на заднице.

Ее мы увидели, когда начали спускаться по южному склону. Сидела у обочины одна-одинешенька.

– Где же она пропадала? И где дядюшка Дой? – спросил я, хотя и понимал, что вопрос пропадет впустую.

Услышала она меня, нет ли, но ответа не последовало. Вместо этого Гота принялась цепляться к Тай Дэю: по ее мнению, он то ли зарос, то ли не ухаживает за своей бородой. На самом деле это не имело значения. Было бы желание, а к чему придраться, всегда найдется.

– Щенок, – сказал мне Одноглазый, – покуда они там нудят, полезай-ка живехонько в фургон да и прогуляйся с духом. Давай, давай, парень. Если Старик захотел, чтобы я занялся твоими снами, тому может быть только одна причина. – Через плечо он бросил весьма суровый взгляд на мамашу и сыночка. – Кое-что, чем он советовал мне заняться еще до того, как все вы направились сюда искать на задницу приключений.

– Думаешь, тебе удастся докопаться до сути?

Я ухватился руками за задний борт.

– Ладно, хитрожопый, залезай. Цепляйся к Копченому и отправляйся назад во времени, в ту ночь, когда погибла твоя жена. Посмотри, как это произошло.

– К черту!

– Заткнись, Щенок. Кончай ныть да жаловаться на судьбу. Мне это обрыдло. Да и Старику, видать, тоже. Если ты хочешь разобраться со своими снами, отправляйся в прошлое и как следует присмотрись к тому, что сделало тебя таким, каков ты сейчас. Как следует! Проследи каждую секунду, если потребуется, то и по три раза. А когда вернешься, мы потолкуем. – Я попытался возразить. – Захлопни пасть и делай что сказано. Или проваливай. Если тебе охота провести остаток жизни, путаясь в собственных бреднях.

С этими словами он презрительно повернулся ко мне задом. Меня так и подмывало влепить ему хорошего пинка, но по ряду соображений я этого делать не стал. Вся моя ярость ушла в усилие, с которым я вскочил в фургон.

Ручаюсь, на самом деле никто не знает самого себя до конца. Я действительно считал, что справился со своей бедой, пока Кина не стала искушать меня возможностью возвращения умерших. После этого боль нахлынула с новой силой.

Мне до смерти не хотелось становиться свидетелем кончины Сари, однако нечто подталкивало меня вперед, убеждая, что другого выхода нет. Я ощутил запах мертвечины и воспринял это как признак присутствия в мире духов Кины.

Не меня ли она ищет?

Я нашел дворец и разыскал в нем Радишу Драх. С моего последнего посещения изменилось не много, за исключением того, что они получили известие о победе на Чарандапраше. Споры стали еще более ожесточенными, поскольку Радише пришлось занять непопулярную позицию и напомнить своим сотоварищам-заговорщикам, что эта неожиданная победа еще не есть окончательный разгром Длиннотени. Конец спорам положила Радиша, приказавшая Корди Мотеру с отрядом разведчиков выехать на юг и собрать более достоверные сведения. Бюрократическое решение, которое лишь оттягивало неизбежный момент предательства. Преодолевая неожиданно сильное внутреннее сопротивление, я направил Копченого в мои бывшие покои. Помещение так и оставалось незанятым. Все вещи, собирая пыль, лежали там, где были оставлены. Я стал перемещать Копченого в прошлое. Осторожно и медленно, тем осторожнее, чем ближе оказывались мы к роковой точке. Почему-то я был уверен в необходимости во что бы то ни стало избежать встречи с самим собой в прошлом. Случись это, я оказался бы в плену минувшего, и мне пришлось бы пережить все заново, так же, как случилось, когда я погружался во тьму Деджагора.

А вдруг мне удастся предупредить Сари? Та женщина на болоте в какой-то миг ощутила мое присутствие. Возможно, кто-то, знавший меня так же хорошо, как Сари, и желавший изменить ход событий так же страстно, как и я, мог послать предупреждение сквозь барьер времени.

Не исключено, что мои путешествия в Деджагор кое-что изменили, хотя уверенности в этом не было. Ага, вот и оно. Стражники и все, кто только мог, опрометью носились по дворцу. Некоторые гнались за Душилами, некоторые устремились в мои покои. Это должно было произойти после моего прибытия. Стало быть, мне необходимо переместиться еще на полчаса. Так я и сделал, одновременно спустившись ко входу, которым воспользовались Обманники. Это я уже видел раньше, поскольку мне интересно было узнать, каким образом им удалось захватить врасплох бдительную стражу. Оказалось, что первая пара Обманников явилась к воротам, вырядившись храмовыми блудницами, совершающими соитие во славу богини. Караульным даже в голову не пришло отказать этим особам: такой отказ являлся бы святотатством.