Книга Рыцарь на золотом коне - Диана Уинн Джонс

– Тогда растолкуйте мне. Объясните, в чем дело.

– Хорошо, – сказал мистер Лерой. – Мы говорим о Томасе Линне. Итак, в третий раз спрашиваю: ты послушаешься?

– Нет! – приглушенно крикнула Полли. Обе Полли слились воедино в столп раскаленной добела ярости. – Я говорю «нет» – значит «нет»!

– Глупая маленькая девочка! – сказал мистер Лерой.

Трость подалась чуть вперед и уже точно указала прямо на Полли, а потом презрительно крутанулась в сторону. Мистер Лерой повернулся вслед за тростью и двинулся прочь по улице, отбивая тройной ритм: раз-два – грузными ногами, три – острым стуком трости о мостовую.

Полли заторопилась домой к бабушке – она боялась, что из-за каждого угла на нее напрыгнут ужасы. Однако она взяла себя в руки и шла, а не бежала, – нет, мистер Лерой не догадается, как она напугана. Она была уверена: ему известен каждый ее шажок.

– Лапа, что случилось? – спросила бабушка, помогая Полли отмыть с лица белый грим. – Все опять пошло наперекосяк?

Полли не осмелилась рассказать про мистера Лероя: вдруг он узнает и сделает бабушке что-то плохое?

– Это было волшебство! – сказала она. – А я была великолепна!

– Так обычно выражается твоя подружка Нина, а не ты, – заметила бабушка. – А мистер Линн приезжал?

Полли от изумления вытаращилась на нее. Бабушка засмеялась:

– Нет-нет, я не читаю мыслей. Он позвонил и спросил, действительно ли ты хочешь, чтобы он пришел. Я рассказала ему про вчера и что Айви уехала, и он пообещал быть.

«Значит, вот как мистер Лерой узнал обо всем, – подумала Полли. – Или все-таки через Нину?..»

– Ты его видела? – спросила бабушка.

– Да, – буркнула Полли. – Мэри Филдс тоже пришла.

– Мэри Филдс – это кто? – спросила бабушка.

– Девушка мистера Линна, кто же еще! – рявкнула Полли.

– О, рада за него, – сказала бабушка. – Ты валишься с ног. Иди ляг, а я принесу тебе какао.

6

Но страшно вымолвить, Дженет:

Здесь, в сказочной стране,

Приносим каждые семь лет

Мы жертву Сатане…

Тэмлейн

Полли долго жила в страхе и все ждала, когда мистер Лерой начнет приводить свои угрозы в исполнение. Однако все вроде бы было в порядке. Айви с Дэвидом вернулись, Полли переехала домой. Мистер Линн не прислал ей подарка на Рождество, но больше ничего необычного не произошло.

Началась школа – с обычным ощущением, что конец учебного года уже не за горами. Когда прошло две недели, а ничего ужасного так и не случилось, Полли постановила: мистер Лерой или бахвалился, или решил поиграть у нее на нервах. И бросила волноваться. Если случится несчастье – значит случится. Если нет – какой дурой она будет, если станет волноваться зря!

В доказательство того, что не боится мистера Лероя, Полли стала писать книгу под названием «Нигдешние сказания». Первым делом она составила список всего, что сочинили они с мистером Линном про Тан-Кула и Геро. Потом нарисовала карту Нигдешней страны. Перевела на кальку карту Котсуолда и придумала все другие названия, кроме Стоу-на-Излучине. Она решила, что так правильно: ведь в Нигдешней стране Нигдешность перемешана с настоящей жизнью. Полли не без удовольствия вывела «ДРАКОН» поперек фермы, где жила Мэри Филдс. А потом – после долгих раздумий и с некоторым страхом – поместила туда и Ханс дон-хаус, прямо посередине. Она решила, что это тоже правильно. Следующим этапом были иллюстрации к книге, которую она собиралась сочинить. Потом она принялась писать. Эта часть плана двигалась очень медленно.

Между тем Нина бросила и театр, и гитару и переключилась на мальчиков. Полли опять за ней не поспевала. Нина вернулась в школу с роскошной фигурой. Формы отросли словно бы за одну ночь – или, по крайней мере, за рождественские праздники. Все Нинины округлости, которые раньше распределялись равномерно, ни с того ни с сего перегруппировались и осели в новых, более подходящих местах, а потом слегка поджались, и получилось крайне пикантно. Нина стала красивой и знала это. Половину времени она проводила с другими девочками, которым так же повезло, – они сравнивали размеры лифчиков, делились диетами и обсуждали моду. Остальное время Нина бегала за мальчиками. Одноклассников было принято считать скучными. Нина и ее подружки охотились в основном на мальчиков на год-два постарше, однако слухи об их промысле достигли и ушей ровесников, и теперь при появлении Нины мальчишки прятались под столы с криком: «Берегись! Нина-нимфоманка идет!»

– Рановато начинает, – заметила однажды в разговоре с Полли Фиона Перкс. – Что же она будет делать, когда станет старухой пятнадцати лет?

Это замечание Полли понравилось. Оно было похоже на бабушкины.

– Просто Нине надо быть в гуще событий, – объяснила она. – Так было всегда.

С тех пор она смотрела на Фиону куда дружелюбнее прежнего. В этом полугодии их с Фионой многое сблизило. Обе пошли в секцию легкой атлетики для девочек до четырнадцати лет, и обе оставались тощими, как щепки, а между тем остальные девочки стремительно обрастали бедрами и бюстами.

– Да, у нас задержка в развитии, – говорила Фиона, – зато как пойдем развиваться – только держись!

Фиона нравилась Полли все больше и больше. Они еще не дошли до стадии сидения за одной партой, однако Полли уже однажды робко сходила выпить чаю к Фионе домой. Дом у Фионы был роскошный – не такой роскошный, как Ханс дон-хаус, но примерно в том же роде. Полли жалела, что не отважится пригласить Фиону к себе с ответным визитом. Но дома все очень осложнилось.

Айви пришла к выводу, что Дэвид ее обманывает. Похоже, поездка на Рождество себя не оправдала. «Все жертвы оказались напрасными, – горько думала Полли. – Могли бы с тем же успехом прийти на пантомиму». Теперь, когда Дэвида не было дома, Айви обзванивала всех знакомых и спрашивала, где Дэвид. В один прекрасный день Полли пришла домой и обнаружила, что в кухне стоит густой белый туман от чайника, а Айви, красная и распаренная, сноровисто вскрывает письма Дэвида.

– Да, я рискую, – принялась она оправдываться перед Полли. – Но Дэвид такой скрытный. Разве я могу доверять человеку, который ничего мне не рассказывает?

От этого Полли стало очень неловко, ведь она по-прежнему носила записочки от Дэвида мистеру О’Кифи. Она рассчитывала, что Дэвид перестанет просить ее об этом после скандала перед пантомимой. И ужасно удивилась, когда в первый день после каникул он остановил ее и вручил очередную записку.

– Будь послушной девочкой, – взмолился Дэвид. – Ты для меня последняя связующая нить с внешним миром, да еще такая красивая. Не думай, я у тебя в долгу не останусь!

От его искренности в Полли пробудилось досадное мягкосердечие. К тому же ей нравился мистер О’Кифи: кроме всего прочего, он называл ее «солнце мое». Вот она и согласилась взять записочку, а потом и целую кучу других. Полли таскала записочки Дэвида все полугодие, даже после эпизода с чайником.