Книга Игра с огнем - Клаудиа Дэйн

— Вы сравниваете меня со своим братом, — констатировал Айвстон. Это сравнение оскорбило его до глубины души.

— Конечно, — спокойно подтвердила она. Выражение его лица было просто восхитительным. Он выглядел подавленным, почти несчастным.

— Вы хотите сказать, что ваш брат проделывает с вами то же, что и я?

Он был как в воду опущенный. И поделом ему. Ей эти игры ни к чему, ведь она охотится за герцогом. Айвстон действительно очень расстроился, но какая ей от этого польза? И поскольку она сама довела беднягу до такого состояния, то не считала себя виноватой, хотя следовало бы, но обсуждать она это не собиралась. Зачем?

— Лорд Айвстон, неужели вы сами настолько невинны? Неужели, целуя руку девушки, вы думаете, что это губительно и опасно для нее? Я не настолько наивна.

Это надо было видеть. Айвстон разозлился по-настоящему. У него даже челюсть свело, а губы сжались в тонкую жесткую линию. Глаза сверкнули бешеным огнем, прежде чем спрятаться под опущенными веками.

Пенелопа едва сдерживалась, чтобы не улыбнуться. Было так весело изводить его; естественно, будучи мужчиной, он не понимал, что выглядит забавно. Вот только его поцелуй, всколыхнувший ее чувственность, придется на время стереть из памяти, пока она не выйдет замуж за Иденхема, и тогда ничто не помешает ей купаться в ностальгических воспоминаниях о чудесном поцелуе, полном соблазна и натиска, отчего сердце рвалось из груди, а кровь бешено пульсировала по жилам. Она прибережет это на потом. А пока упрячет трепет и волнение в потаенные кладовые своей памяти.

— Я верю вам, мисс Прествик. Вы, несомненно, искушенная женщина. Возможно, в самом неприглядном смысле этого слова, — сказал Айвстон, положив руки на колени. Он выглядел совершенно спокойным, даже слишком. Разве не он только что оскорбил ее? — Не хотите поделиться вашим богатым опытом?

— Я поделюсь с вами, лорд Айвстон. Речь идет о моей невинности и моей искушенности. Я буду отстаивать и то, и другое в равной степени.

— Не понимаю, как это возможно.

— Скоро поймете, — с затаенным коварством сказала она и, просунув палец за край уцелевшей перчатки, начала поглаживать себя по руке. Глаза Айвстона загорелись, и взгляд мгновенно устремился на ее руку. Какое наслаждение мучить его. — Когда мне исполнилось двенадцать лет, я хорошенько подумала и решила, что пришло время для первого поцелуя. Я хотела испытать поцелуй мужчины неблагородного происхождения. — Айвстон, подавшись вперед, обратился в слух. Его руки потеряли покой и нервно сжимались. Пенелопа подавила вздох удовольствия и продолжала: — В нашем поместье в Тимперли работал по найму один конюх, видный парень. Он всегда был очень любезен со мной, и вскоре это произошло, — сказала она, пожимая плечами. — Я все подстроила так, чтобы он меня поцеловал.

Глаза Айвстона были широко открыты, дыхание перехватило. О! Вот оно. Наконец он пришел в себя и судорожно глотнул воздух.

— Подстроили? Но каким образом?

— О, лорд Айвстон, — сказала она, — вы должны знать, что добиться от мужчины поцелуя очень легко. Взгляд, брошенный невзначай. Улыбка. Пустая конюшня. Мне это ничего не стоило.

Затем она улыбнулась и потянула за край перчатки.

Несчастный Айвстон был готов убить кого-нибудь. Но ударить ее он не мог, поэтому момент получился очень комичным.

— Извините, никогда не целовался с мужчиной, поэтому не могу судить, насколько это просто. Придется поверить вам на слово.

— Благодарю, — сказала она. — Мне продолжать? Вы же хотели услышать подробности.

— Это еще не все?

В ее душе не было ни капли сострадания к Айвстону, поэтому она и не думала прекращать безжалостную расправу. С какой стати? Ей давно не было так весело.

— Конечно, это не все, лорд Айвстон. Я не настолько труслива, чтобы удовлетвориться лишь одним поцелуем. Нет, моя юная душа жаждала наставлений, упражнений и поддержки.

Шея у Айвстона побелела. С обеих сторон. Яркие белые отметины проявились под каждым ухом. Ну что ж. Наверное, стоит добавить еще деталей, чтобы его беловато-пятнистое волнение обернулось ядовитым змеиным клубком негодования. Надо заметить, что ее рассказ был чистой правдой. Она никогда не лгала. Ни за что. Она была самой честной леди на свете и подобных себе не встречала ни разу. Женщины склонны к скрытности, и это самая большая ошибка представительниц ее пола.

— И в чем вы искали поддержки? — тихо спросил Айвстон.

— В том, что нужно всегда и во всем быть честной. В то время меня еще одолевали сомнения. Получив поддержку, я обрела уверенность. Я хотела, чтобы меня вдохновляла страсть, чтобы я смогла вселить эту уверенность в других, в своего будущего мужа, если быть точной. Конечно, я не утверждаю, что достигла вершин мастерства, но я старалась и думаю, герцог одобрит мои усилия, направленные лишь на то, чтобы понравиться ему.

Айвстон задумчиво кивнул, в его глазах затаился странный блеск. Он положил ногу на ногу и откинулся на изящную спинку позолоченного стула.

— Пожалуй, нам стоит остановиться, мисс Прествик. Мы больше не одни, но, надеюсь, вы закончите свое повествование при более благоприятных обстоятельствах?

— Повествование? Вы не верите мне! — воскликнула она, обратив наконец внимание на гостей, которые через единственную дверь просачивались из парадного зала в гостиную. Пенелопе было достаточно беглого взгляда, чтобы заметить в толпе лордов Пенрита и Рейтби, леди Пейнтон и своего брата Джорджа.

— Я верю, что вы с кем-то целовались. Но у меня нет желания строить догадки, кто на самом деле был этот человек.

— Незачем строить догадки. Я все вам рассказала честно. Это был конюх из Тимперли.

— Как его зовут?

— Понятия не имею. Даже если и знала его имя, то давно забыла. Мы не были лучшими друзьями, лорд Айвстон. Мы просто целовались, если не считать прочего.

Айвстон выпрямился.

— Если не считать прочего?

Гости все прибывали, наполняя комнату гулом голосов. Но так и должно быть, ведь это званый ужин, и Пенелопа не делает ничего предосудительного, просто ведет приятную, вполне светскую беседу с лордом Айвстоном. Атмосфера званого вечера идеально подходила для того, чтобы продолжить его мучения, хотя для самой Пенелопы оставалось загадкой, почему ей так этого хотелось. Наверное, потому, что он был рядом и им легко было манипулировать. К тому же ее рассказ был от начала до конца правдивым. И это был не рассказ, а история. История ее жизни. Если ему нравится думать иначе, то пусть подавится своими догадками. У Пенелопы оставалась слабая надежда, что так и будет.

— Думаю, лучше начать с самого начала, вы согласны со мной? Чтобы не запутаться. Поскольку вы просили у меня подробного отчета о степени моей невинности, равно как и о степени моей искушенности, будет предпочтительнее следовать логическому и тщательному описанию ключевых моментов. Итак, приступим, — сказала она, не собираясь ждать его одобрения, но все-таки взглянула на Айвстона. Выражение его лица вызывало опасение: он явно потерял способность говорить членораздельно. — Приближался мой двенадцатый день рождения, и я искренне верила, что со мной должно произойти нечто необыкновенное, некое чудесное превращение. Назовите это обрядом мистического посвящения, если хотите.