Книга Священный камень - Клайв Касслер

— Разрешите взойти на борт?

— Вы специалист по сонарам? — с ухмылкой спросил мужчина.

— Нет, — честно ответил Мидоуз.

— Ладно, все равно поднимайтесь, — с легким разочаровани­ем в голосе сказал мужчина.

Очутившись на палубе, Мидоуз подошел к нему. Тот выгля­дел до странности знакомым. И тут Мидоуз вспомнил.

— Эй, так вы тот писатель, который...

— Бывший писатель, — улыбаясь, ответил мужчина. — Да, это я. На секунду забудем про это. Как у вас с электроникой?

— На моем камине часы до сих нор на летнем времени, — при­знался Мидоуз.

— Проклятье, — ответил писатель. — Спалил материнскую плату в этом сонаре, а надо починить ее, пока погода не налади­лась и не пришло время выходить в море. Ремонтник должен был приехать уже час назад. Наверное, заблудился.

— Давно здесь стоите? — спросил Мидоуз.

— Уже четыре дня, — ответил писатель. — Еще пару дней, и мои матросы окончательно угробят себе печень. Вошли во вкус, так сказать. Все, кроме одного парня, который много лет назад завязал и теперь наседает на кофе и выпечку. И где я их только набрал? Все эти экспедиции — один плавучий дурдом.

— Ах да, вы же занимаетесь морской археологией, — вспом­нил Мидоуз.

— Даже не произносите слово «археология» на борту этой посудины, — шутливо сказал писатель. — Для нас это слово — синоним некрофилии. Мы просто ищем приключений.

— Извините, — с улыбкой ответил Мидоуз. — Понимаете, мы расследуем кражу, произошедшую в порту пару дней назад. Ваши парни ничего не видели?

— Вы американец, так зачем вам расследовать кражу в Ан­глии? — спросил писатель.

— Вам знакомо понятие «национальная безопасность»?

— Да уж. Где вы были, когда я еще не бросил писать? Был бы такой сюжет...

— Я серьезно, — сказал Мидоуз.

Писатель на мгновение задумался.

— Нет, мы ничего не видели, — ответил он. — У нас тут фото­камер больше, чем на выходе Синди Кроуфорд в купальнике. Под водой, над водой, в каютах у приборов... черт, по-моему, даже на мостике. Я арендовал их на киностудии.

— Вы британцам об этом говорили? — ошеломленно спросил Мидоуз.

— А они не спрашивали, — ответил писатель. — Похоже, они более всего желали убедить меня в том, что я ничего не видел. А я почти ничего и не мог видеть.

— Действительно ничего?

— Да, особенно если это происходило поздно ночью, — отве­тил писатель. — Мне, знаете ли, уже за семьдесят, и после десяти вечера разбудить меня может только пожар или голая девушка.

— А камеры?

— Оии-то работают круглосуточно. Мы готовим телешоу о наших поисках. Пленки нынче дешевы, а хорошие кадры бес­ценны.

— Вы не против показать их мне?

— Только если скажете «покажите, пожалуйста», — ответил писатель, направляясь к каюте.

Спустя двадцать минут Мидоуз уже нашел то, что искал.

32

Небиль Лабатиби с возбуждением и предвкушением погля­дел на ядерную бомбу, стоящую на деревянном полу квартиры в доме неподалеку от Стрэнд. Это был безжизненный предмет, из обработанного на станках металла и пары медных проводов, но он распространял вокруг себя ореол опасности и величия. Бомба не была просто предметом, она жила собственной жиз­нью. Как картина или скульптура, наполненная жизнью сквозь руки своего создателя, она не была просто глыбой металла. Это ответ на мольбы его народа. Они ударят в самое сердце Брита­нии. Ненавистной Британии, чьи слуги воровали сокровища из пирамид, воевали заодно с американцами в войнах, которые не имели права начинать. Лабатиби оказался посреди логова льва. Вокруг простирались деловые кварталы Лондона. Сити с банкирами, финансирующими угнетателей. Картинные гале­реи, музеи, театры. Даунинг-стрит 10, Парламент, Букингем- ский дворец. Дворец, обиталище королевы, древнего символа всего того, что он так ненавидит. Напыщенность, помпезность, церемонность и показная праведность. Скоро все это сгорит в огне под ударом меча ислама, и мир уже никогда не останет­ся прежним. У зверя будет вырвано самое сердце. Священная земля, наполненная столетиями истории, станет безжизненной пустыней, где нечего будет делать живому человеку.

Лабатиби закурил.

Осталось немного. Сегодня в город прибудет юный воин из Йемена, который согласился доставить груз на место. Лабати­би будет поить и ублажать его. Купит ему шлюх, гашиша и ро­скошных кушаний. Это все, что он может сделать для человека, который пожелал отдать свою жизнь ради общего дела.

Как только парень освоится на месте и выучит маршрут, Лабитиби поспешно скроется подальше отсюда. Главное для лидера, подумал он, не умереть за свою страну, а найти другого, кто сделает это. Небиль Лабатиби не собирался становиться му­чеником. К тому времени, когда бомба взорвется, он уже будет по другую сторону Ла-Манша, в Париже.

Единственное, странно, почему до сих пор нет вестей от аль-Халифы.

— Даже не знаю, как мы это упустили, — признался Роджерс.

— Без разницы, — ответил Мидоуз. — Теперь у вас есть ре­гистрационный номер грузовика. Найдите его, и мы будем куда ближе к бомбе.

— Могу ли я забрать пленку? — спросил Роджерс.

Мидоуз не сказал ему, что попросил писателя сделать две

копии, одна из которых уже лежала в предоставленном им «Рэйндж Ровере».

— Конечно, — ответил он.

— Думаю, мы заберем ее отсюда, — продолжил Роджерс, сно­ва почувствовав себя хозяином положения. — Я позабочусь о том, чтобы мое начальство известило командование американ­ской разведки о вашем вкладе в дело.

Постоянное соревнование между разведками в целом и от­дельными людьми было делом сложным. Наверняка начальство проинструктировало Роджерса в том духе, что, вне зависимости от обстоятельств, MI-5 должно получить всю полагающуюся славу за обнаружение бомбы. Теперь, думая, что у них в руках ключ ко всему делу, он старался задвинуть «Корпорацию» на второй план.

— Понимаю, — сказал Сэн. — Не возражаете, если мы еще пару дней попользуемся «Ровером»?

— Нет, сколько хотите, — ответил Роджерс.

— Допустимо ли будет, если мы расспросим владельца пив­ной? — спросил Мидоуз. — Для завершения нашего отчета?

— Мы и так хорошо его «потрясли», — задумчиво ответил Роджерс. — Так что не думаю, что от этого будет какой-то вред.

Он достал из кармана мобильный, чтобы передать номер гру­зовика, и выжидательно поглядел на двоих американцев.

— Благодарю вас, — сказал Сэн, дав знак Мидоузу, что пора идти к «Рэйндж Роверу» и оставить Роджерса одного.

Роджерс небрежно отдал честь и начал набирать номер.