Книга Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона - Наталья Андреева

– Когда рассказал? – удивился Артем. – Там? Внизу?

– Да. Только вы не поняли.

– Постой-ка… Ты сочинил какую-то нелепую историю. Дай-ка припомнить… Я даже в нее не поверил. Мол, кто-то тонул, а ты не спас. Убил, но не нарочно.

– Это я потом сочинил. Потому что испугался. И вообще… Пошли бы вы все…

– Его надо отвести наверх и положить на кровать, – вздохнула Прасковья Федоровна. – А дверь запереть. Нам все расскажет Даня.

– И в самом деле! – хлопнул себя по лбу Артем. – Я же забыл! Есть человек, который в курсе, кто, кого и за что убивает! Но теперь-то можно пролить свет на эту историю? Когда все закончилось.

– А ты уверен, что закончилось? – загадочно усмехнулся Грушин.

– Уверен, – твердо сказал Артем. – Потому что ты дашь мне сейчас ключ от буфета.

– Значит, вы предлагаете мне открыть еще две карты, – задумчиво произнес хозяин дома. – Шантажируемого и шантажиста. А что мне тогда останется?

– Мы не предлагаем, – поддержала Артема Инга. – Мы требуем. Комедия окончена. Ты запираешь буфет от греха подальше. И вызываешь полицию.

– Предлагаю сделать это после полуночи, – сказал Грушин.

– То есть? – уточнил Артем. – После полуночи ты запираешь буфет? После полуночи нам все рассказываешь? Или полицию вызываешь после полуночи?

– А что решает один час?

– Ничего не решает. Но буфет ты запрешь сейчас, – велел Артем. – Инга права. От греха подальше. Кстати, проверьте: ампула на месте?

Прасковья Федоровна подошла к буфету и протянула руку.

– Стоять! – выкрикнул Артем. – Руки! Руки назад!

– Что? Что такое? – испуганно спросила писательница, отдернув руку.

– Это мы уже проходили. Каждый задерживается у буфета как бы невзначай, а потом выясняется, что пропало орудие убийства! – сказал Артем.

– Но я ничего отсюда не брала!

– Вот и отойдите от буфета! Грушин – ключ!

Тот безропотно полез в карман со словами:

– В конце концов, если у кого-то возникнет потребность убить, в доме полно тяжелых предметов, которыми можно…

– Заткнись, – велел Артем, забирая у него ключ.

Он подошел к буфету и обратился к присутствующим:

– Минутку внимания. Ампула с ядом лежит на месте, целая и невредимая. Кто не знает: цианистый калий на свету разлагается, отсыпать его нельзя. То есть это бесполезно. Прасковья Федоровна, ампула на месте?

– Да. Лежит, – кивнула писательница.

– Целая?

– Да. Абсолютно!

– Я запираю буфет.

Артем повернул ключ в замке, потом для убедительности подергал за ручку. Мол, все надежно.

– Замочек-то можно взломать, – задумчиво протянул Сид.

– А ключик сунуть к себе в карман, – усмехнулся Грушин.

В ответ на его слова Артем подошел к балконной двери и отдернул тяжелую портьеру. Открыл дверь, благо Сид уже поработал над шпингалетами, и они свободно проворачивались в пазах. Потом швырнул ключ в открытую дверь. Внизу еле слышно звякнуло.

– Вот так, – с удовлетворением сказал Артем, закрыл балконную двери и задернул портьеру.

– Ущерб домашнему имуществу, – заметил хозяин дома. – И как я теперь отопру буфет? Вещь-то старинная! Ценная! Из красного дерева!

– Уверен: где-нибудь лежит дубликат. Но не у тебя в кармане. А с тебя я отныне глаз не спущу. Теперь насчет тайны, которую ты собираешься открыть: немедленно говори! Ты слышишь? Тогда мы решим, можно ли отложить визит полиции до полуночи.

– Рьяно ты взялся за дело! – рассмеялся Грушин. – Сразу видно: начальник! Птица высокого полета! Но не все здесь твои подчиненные. Надо бы спросить у них согласия. Доверяют они тебе или не доверяют? Проголосуем, господа?

– Лично мне нравится, как действует этот гм-м-м… руководитель, – сказала Прасковья Федоровна, не решившись назвать Артема «молодым человеком».

– Ничего не имею против, – пожал плечами Сид.

– Артем знает, что делает, – высказалась Инга.

– А ты? Валентин? – обратился к лежащему на полу Грушин.

– Да пошли бы вы все…

– Тренируется, – вздохнул хозяин дома. – Осваивает ненормативную лексику. В тюрьме пригодится. Итак, большинством голосов мой друг получил вотум доверия. Вопрос первый: что делать с Борисюком?

– Его и в самом деле лучше отвести наверх и закрыть в одной из спален, – принял решение Артем. Получив поддержку большинства, он без колебаний взял бразды правления в свои руки. – Пойдут Грушин и Сид.

– Ты же сказал, что отныне глаз с меня не спустишь, – напомнил хозяин дома.

– Сид за тобой присмотрит. А я – за дамами.

– Принято, – кивнул стриптизер и подошел к лежащему на полу Валентину Борисюку. – Ну-ка поднимайся! Давай!

– Постойте-ка! – спохватилась Прасковья Федоровна. – А пистолет?!

И тут все вспомнили, что «Магнум», из которого Валентин стрелял в Ваню Смирнова, по-прежнему лежит там, куда его положил Грушин. На краю стола.

– Черт! – хлопнул себя по лбу Артем. – И в самом деле! Сколько патронов осталось в обойме? Грушин?

– Достаточно.

– Хватит паясничать! Отвечай!

– Магазин шестизарядный. Валентин выстрелил три раза.

– Значит, в нем осталось три патрона. И в самом деле: достаточно!

– Чтобы нас всех поубивать! – взвизгнула Прасковья Федоровна.

– Черт! – повторил Артем. – А я уже запер буфет!

– И выбросил ключ в окно, – напомнил Грушин.

– И куда девать пистолет? – обратился Артем к гостям. – Какие будут предложения?

– Лично я вам доверяю, – повторила писательница. – И только вам. Возьмите пистолет и спрячьте его где-нибудь. Чтобы никто не знал.

– Мать, а вдруг он того? – высказался Сид. – Убийца?

– Но ведь нам и так уже все ясно, – жалобно сказала Прасковья Федоровна. – Убийца известен. Ты и Даня ведете наверх Валентина, наш руководитель идет вниз и прячет пистолет. А мы с Ингой остаемся здесь.

– Итак, Артем Дмитриевич без нашего присмотра, один, прячет пистолет, – констатировал Грушин. – Ибо мы теперь не можем разбиться на пары. Сид запирает Борисюка. Кстати, моя спальня закрывается только изнутри. И Ольгина тоже. Снаружи можно запереть только санузел.

– Ну и заприте этого молодого человека в ванной! – посоветовала Прасковья Федоровна.

– Ну? Ты встанешь наконец? – вновь обратился Сид к неподвижному Борисюку. Тот нехотя поднялся с пола. И зло сказал:

– Сволочи! Вы все отмажетесь, да? Сухими из воды выйдете! Так я и знал! Я сегодня крайний! Сволочи!