Книга Первая пуля – моя - Сергей Зверев

Часть 2

Глава 1

Ее состояние опытный психоаналитик назвал бы состоянием эйфории, наркоман бы охарактеризовал коротким, но емким словом – «кайф», а нормальный трезвомыслящий человек решил бы, что она попросту влюбилась. Самой же Тоне и в голову не приходило копаться в собственных чувствах. Просто рядом с Олегом ей было по-настоящему хорошо. Но в то же время безумно хотелось доказать ему, такому умному и внимательному, что и она чего-то стоит.

Вчерашнюю ночь они провели вместе. Нет, не в одной постели, хотя Тоня, наверное, не смогла бы отказать Олегу, если бы он пренебрег правилами приличия и забрался к ней под одеяло. Но он оказался настоящим джентльменом – пожелав «спокойной ночи», честно проспал на раскладушке до утра. Впрочем, это было даже лучше – интим, по мнению Тони, опошлил бы их тонкие и чистые отношения.

А утром, за завтраком, она рассказала ему все. И как попала в «Терминал», и как ей удалось обезвредить киллера, и о допросе в ФСБ и, конечно же, о гибели своих коллег. Олег слушал ее внимательно, не перебивая. Курил сигареты одну за другой, маленькими глотками пил кофе и чертил какие-то непонятные схемы на вырванном из школьной тетради листке. Как ни странно, ее рассказ занял совсем немного времени – каких-то полчаса. Когда она закончила, несколько секунд Олег молча рассматривал свои схемы, а затем задал всего один вопрос:

– Как думаешь, почему федералы хотят тебя убрать?

Тоня пожала плечами.

– Я не знаю.

– Может, ты видела что-то такое, чего не должна была видеть?.. Вспомни, в последнее время на твоих глазах не происходило ничего особенного?

– Да нет же, нет!.. А если и происходило, то я не обратила на это внимания.

Олег на мгновение задумался.

– Да, все это очень непонятно… – И тут же предположил: – Мне кажется, тот подполковник, который тебя допрашивал…

– Большаков! – подсказала Тоня.

– Да, Большаков. Так вот, похоже, у него на допросе ты сказала что-то такое, что его насторожило. Причем настолько, что он отдал приказ тебя ликвидировать. И, заметь, не только тебя, но и всех людей, с которыми ты контактировала после допроса. Значит, ты в самом деле знаешь что-то очень важное.

– Чушь собачья! – возмутилась Тоня. – Никаких государственных секретов я не знаю! Да и с кем я общалась в последнее время?.. Только с Заславскими да с ребятами из «Терминала». Заславские при мне ни о чем таком не говорили, а с ребятами мы обсуждали чисто профессиональные вопросы. Единственный человек, который в самом деле мог бы мне что-то сказать, был тот самый киллер… Черт, запамятовала его фамилию.

– Иннокентий Седов – бывший олимпийский чемпион по биатлону.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Тоня.

– Об этом написано во всех газетах. Ты не отвлекайся.

– На чем я остановилась?.. Ах да, на Седове. Так вот, перед смертью он успел шепнуть мне пару фраз…

Олег мгновенно переменился в лице.

– Черт, почему из тебя все приходится клещами вытаскивать?

– Да он не сказал мне ничего особенного! – принялась оправдываться Тоня. – Только то, что Заславский – негодяй и что он убил какую-то девушку… Стал называть какие-то цифры и имена… В общем, полная туфта.

– Ничего себе туфта! – Олег был поражен. – Седов сказал тебе, что Заславский – убийца? И ты, конечно же, не преминула поделиться этим с Большаковым?

– И что из того?.. Эта не та информация, из-за которой убивают. Даже если я разболтаю об этом всему миру, мне никто не поверит. У меня же нет никаких доказательств!

– Вот именно – доказательства! Это ты знаешь, что их у тебя нет. А Большаков, похоже, думает иначе. – Олег резко встал и принялся вышагивать по кухне, что-то бормоча себе под нос. При этом так смешно шевелил губами, что Тоня, не выдержав, прыснула. Обернувшись, Олег смерил ее уничтожающим взглядом.

– По-моему, ты не совсем понимаешь, насколько это серьезно.

– Молчу-молчу! – Тоня придала лицу ангельское выражение и невинно захлопала ресницами.

Олег, не выдержав, улыбнулся.

– Дурочка, я же для тебя стараюсь… Как только мы поймем, почему федералы так переполошились, станет гораздо проще им противостоять. А так мы тычемся во все углы, будто слепые котята.

Тоня тяжело вздохнула.

– Ой, Олежка, боюсь, что мне до конца жизни придется от них бегать. Как ни крути, они – представители закона. А кто мы? Никто. У нас даже оружия толкового нет – пистолет и тот один на двоих.

– Все будет нормально! Я тебе обещаю. – Олег легонько приобнял ее за плечи и на мгновение прижался щекой к ее волосам. От этого едва ощутимого прикосновения Тоня почувствовала слабость в ногах. Ее повело, как после бокала хорошего шампанского.

– Постарайся вспомнить каждое слово, которое сказал тебе Седов! – словно сквозь туман, услышала она.

– Что?.. Ах да, вспомнить каждое слово… Черт, ты просишь меня о невозможном – столько времени прошло!

– И все же попытайся.

Тоня прижала пальцы к вискам и медленно начала:

– Ну, когда я выстрелила, он упал. Я подскочила к нему, нагнулась, вижу – мужик загибается… Испугалась, потому что целила ему в плечо… Подумала еще, что с перепугу у меня рука дрогнула. И тут он заговорил… – Она закрыла глаза и откинулась на спинку стула. – Вначале спросил, как меня зовут. Странный какой-то дядечка, ей-богу… Потом стал поносить Заславского. Говорил, что мой хозяин – убийца, негодяй и все такое прочее и что совсем недавно он задушил свою домработницу… – От удивления Тоня открыла глаза и изумленно уставилась на Олега. – Знаешь, сейчас мне почему-то кажется, что Седов не врал. Ну не станет человек выдумывать такое, когда знает, что вот-вот умрет! Не станет же, правда?

– Не отвлекайся, – мягко напомнил Олег.

– Да-да… В тот момент я ему, конечно же, не поверила. По-моему, он это просек. И стал называть какие-то имена, цифры, о чем-то меня просить… – На мгновение замолчав, Тоня попыталась воспроизвести в памяти слова Седова, но, увы, безуспешно. Гораздо отчетливее она помнила жилку на его виске, которая билась часто-часто, словно пойманная в силки птица. – Черт, ничего не получается! – заявила с досадой. – Он говорил так тихо, что надо было напрягаться. А я, дура, в тот момент думала только об одном: «Этот человек вот-вот умрет».

Олег, который до этого сидел на подоконнике, подошел к Тоне и опустился на стул, стоявший напротив. Взял ее за руку и заглянул в глаза.

– Человеческая память основана на ассоциациях. Новый год – это мандарины и елочные иголки на лестничной площадке. Бабушка – это яблочный пирог и стакан парного молока. А с чем у тебя ассоциируются те мгновения?.. Отвечай, не задумываясь.

– Дрожь в коленках и тошнота… Мне было страшно.