Книга Земля пребывает вовеки - Джордж Стюарт

успеют вернуться до наступления зимы. А если машина у них не сломается, то они вернутся гораздо раньше. И когда он думал об этом, его охватывало возбуждение при мысли о том, какие потрясающие новости могут они привезти.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Время шло, и тревожные мысли о мальчиках реже стали посещать Иша. Судя по всему, они уехали очень далеко. Еще рано было ожидать их возвращения из трансконтинентального путешествия, но уже поздно ждать возвращения домой после неудачи. Теперь голову Иша занимали другие проблемы, другие тревоги.

Он занялся снова тем, что считал наиболее существенным — он обучал детей Племени чтению, письму, арифметике, чтобы сохранить то немногое, что осталось от цивилизации. Но молодежь относилась к этому с большой неохотой. Дети вертелись на стульях, болтали, с тоской смотрели в окна на волю. Иш знал, что им хочется туда, хочется бегать, играть, ловить рыбу… Иш старался всячески соблазнить их учением, он применял те приемы, что раньше назывались «прогрессивным образованием».

Вырезание по дереву! К удивлению Иша вырезание по дереву стало главным средством художественного самовыражения. Вероятно, это было наследство старого Джорджа. Хоть он был и глуп, но сумел привить детям страсть к работе по дереву. Сам Иш не проявлял интереса к этому делу. Он считал его чистым ремесленничеством, а не искусством.

Но дело не в этом! Почему бы ему, Ишу, не использовать свое хобби, чтобы возбудить у детей интерес к учению?

И вот, обучая их геометрии, Иш стал показывать им, как с помощью угольника и линейки переводить рисунок на поверхность дерева.

Уловка сработала, и вскоре все с энтузиазмом говорили о кругах, треугольниках, многоугольниках. Большую популярность среди резчиков приобрели геометрические орнаменты, причем каждый изобретал свои. Сам Иш заинтересовался этим. Он даже взял свою старую шкатулку для сигарет и начал украшать ее замысловатым орнаментом.

Однако энтузиазм у детей быстро угас. Вести нож по прямой линии было просто и совсем неинтересно. Вырезать круговую линию немного сложнее, но тоже скучно. И вот все кончилось. Иш должен был признать, что приемы старой школы не действенны в новых условиях.

Детям больше нравилось импровизировать, чем следовать четким линиям рисунка. Это было гораздо интереснее, да и получалось лучше.

Лучшим из детей в этом искусстве, был Уолт, хотя читал он, пожалуй, хуже всех: все еще по складам. Но когда его руки касались дерева, они преображались. Чувствовалось настоящее мастерство, когда он резал. Дети и взрослые восхищались его работой.

Итак, Иш потерпел неудачу в попытке пробудить в детях интерес к учебе, и он снова остался только с маленьким Джо. У Джо не было способности к резьбе по дереву, но он был единственным, кого увлекла вечная наука о геометрических фигурах. Однажды Иш застал его за вырезанием из бумаги треугольников, у которых он обрезал углы и старался выложить из них прямую линию.

Физически все остальные дети намного превосходили Джо и опережали его во всех подвижных играх. Голова Джо казалась очень большой на тщедушном тельце. Иш подумал, что в такой голове должен скрываться большой мозг. Глаза его были большими, быстрыми и умными. Но он страдал животом и не очень четко выговаривал слова. Иш часто думал, не вызваны ли эти болезни его повышенной возбудимостью, но посоветоваться с врачом здесь было негде, и он, вероятно, никогда ничего не узнает об этом. Во всяком случае Джо был слишком тщедушен он очень уставал после игр с детьми.

Сердце Иша оставалось с Джо, который был его надеждой. Иш часто говорил с ним, учил его многому.

Недели мучительно тянулись для людей, которые ожидали возвращения Боба и Дика. Для Иша недели действительно тянулись. Он старался забыться в занятиях с детьми. В это лето он учил, вернее, пытался учить, одиннадцать детей.

Они занимались в его гостиной. Уроки начинались в девять и кончались в двенадцать часов с долгим перерывом между ними. Иш понимал, что ему не следует слишком перегружать учеников.

Теперь, когда он потерпел поражение в попытке подсластить горькую пилюлю геометрии, он начал учить их арифметике. Оказалось, что это очень трудно.

Иш попытался учить детей и географии. Это был его предмет, и он мог дать много знаний. Мальчики с удовольствием рисовали карты окрестностей, но ни мальчиков, ни девочек не интересовала остальная земля в целом. Но разве можно было винить их в этом? Может, когда вернутся Дик и Боб, тогда проснется некоторый интерес. Но пока мир для детей был ограничен линией горизонта. Что для них была Европа с ее полуостровами? Что для них были острова в море?

Более интересными оказались уроки истории, хотя это была не собственно история, а антропология. Он рассказывал им историю человечества, о том, как человек учился властвовать собой, властвовать миром, и через бесконечные ошибки и заблуждения наконец пришел в такому состоянию, которое называлось цивилизацией, и которое так неожиданно окончилось во время Великой Катастрофы. Дети были крайне заинтересованы.

Но большую часть времени Иш тратил на то, чтобы научить их читать и писать, так как он был убежден, что чтение — это ключ ко всему, а письмо — это его неотъемлемая часть.

Несмотря на многочисленные разочарования, Иш пользовался любой возможностью, чтобы пробудить интерес у детей.

Однажды мальчики принесли со своей прогулки по окрестным холмам двух черепах. Они еще никогда не видели чертах и с любопытством рассматривали их. Иш решил разрезать одну из черепах и дать детям урок биологии. Это могло, подтолкнуть детей к собственным экспериментам в этой области.

Иш послал Уолта на улицу за двумя камнями, которыми он хотел расколоть панцирь. Уолт вернулся с двумя кирпичами. В его словаре камень и кирпич означали одно и тоже.

Иш попытался разбить панцирь, но кирпичи не очень подходили для этой цели. Ими можно было скорее размозжить палец, чем расколоть панцирь. Он посмотрел вокруг: не найдется ли что-нибудь другое, и тут взгляд его упал на молоток, стоящий на