Книга Стань моей, если осмелишься - Диметра Ловицки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что Даша тут забыла?
— Васюша, привет! Я так рада, что ты живая!!! Видела те новости в интернете, поверить не могла, что ты так сгорела! — в её голосе нет ни капли сожаления, как будто она сама бы бросила спичку.
Она так громко вопит, что в прихожую выходит брат.
— Пельмениха? — удивлённо произносит Злой. Похоже брат опять забыл её имя, а это прозвище ей Ангелина дала.
— Что ты тут забыла? — спрашиваю.
— Я пришла увидеть своего парня!
— Какого ещё парня? — почему — то мне на ум приходит только брат, я и забыла, кто тут может быть её парой. Это начинает меня злить, я еле сдерживаюсь, чтобы не врезать по её огромным губищам.
— Помнишь, Вась, я говорил, что у меня есть девушка? Так вот, это Даша. Я не думал, что вы знакомы, — подал голос Егор. Мы с братом смотрим на Егора как на душевно больного, потому что Даша — это худший выбор.
Пока мы в отвращении кривим лица, Пельмениха бросается на Егора, он прижимает её к себе и целует в силиконовые губы. Даже на шпильках она еле достаёт своим начёсом до подбородка Егора.
— А что Даша тут забыла? — хочу сказать «какого бляха хрена», но сдерживаюсь. Я ещё не забыла, как из-за неё получала Геля.
Конечно это выбор Егора и его личная жизнь, может у них чувства сильные и она ради него не ведёт себя как последняя сука, но даже наличие таких перспектив не заглушает глубокую жалость к этому парню.
— Я знала, что он на задании, как только он вернулся, то сразу мне позвонил, это так романтично!
— Только зачем ты её сюда позвал? — недоумеваю, я что оказалась в параллельной вселенной, где всё выглядит как бред?
Папа выходит к нам.
— Это я разрешил, Егор хотел отлучиться к своей девушке, но я хотел отблагодарить этого героя, пригласил их на обед, надеюсь ты не против? — ответил мой отец, он чуть внимательнее разглядывает Пельмениху, а потом добавляет — а! Так это же Даша Перкасова! Какое совпадение! Вы учились в одной группе, если я ничего не путаю.
— Да, это она, — говорю, скрывая своё недовольство, брат смотрит мне в глаза, я вижу, что он уже разделяет мои эмоции и в качестве поддержки чуть сжимает моё плечо.
Моргаю двумя глазами сразу и поджимаю губы. Так благодарю его, я уже забыла, как он всегда поддерживал меня, в груди становится тепло-тепло.
— Всегда, пожалуйста. Ты же понимаешь, что ты не надолго отсрочила неприятный разговор? — говорит так, чтобы слышала только я. Егор пытается подойти и подслушать, но я машу рукой на него, мол, занимайся фифой своей, потом всё обсудим.
— Почему неприятный?
— Потому что я знаю, что ты сейчас будешь врать.
— Дим, зачем ты мою уверенность топишь?
— Я просто настраиваю тебя, говори увереннее, не дай всем сомневаться в тебе. И переоденься, а то засос видно.
Глава 39. Нарвал рвётся в бой
Нарвал
Она собиралась очень тихо, чтобы никого не потревожить.
Нет, кого я обманываю? Она собиралась так, чтобы не услышал я.
Мне ни разу не удалось сомкнуть глаз за эту ночь.
Я задыхался от боли.
Моё тело дымилось от тех усилий, которые я приложил, чтобы не броситься за ней вдогонку. Только не сейчас. Ей нужно время. Я и так наломал дров.
Стиснув зубы, единственное что позволяю себе — подойти к окну и посмотреть через прозрачный тюль, как она уходит с этим Егором.
Хватаюсь за приятную мысль: у парня против меня ни единого шанса, это я для себя отлично понял, она так смотрела на меня за столом и так безмолвно просила внимания, что даже слепой это почувствовал бы, но этот слизень меня всё равно бесит, Василиса его цепляет.
Надо было разобраться во всём, нужно было посмотреть ту выписку, которую она мне пихала, но в тот момент я был не в себе. Решил, что она пытается сделать из меня ещё большего дурака.
Когда наблюдаешь одну и ту же картину на протяжении всей жизни, теряешь зоркость и ясность мысли, всё сливается в единое целое, не видишь, что деталях есть расхождения.
Я сделал ей очень больно и морально, и физически. Обвинил в неверности и набросился как на мясо, хотел показать ей зверя в себе, но в итоге обронил гордость и только подтвердил свою слабость перед ней.
«Не смей трогать меня, мы договорились. Запомни! Теперь ТЫ для меня пустое место.»
Эти слова колючей проволокой стягивают сердце, кажется, что из глотки сей брызнет кровь.
«Ты украл меня, несмотря на это, я полюбила тебя. Приняла таким, какой ты есть, закрыла глаза на то, что ты убиваешь людей, что ты меня ограничивал, безоговорочно верила каждому твоему слову и послушно выполняла твои приказы. С меня хватит, больше не смей приближаться!»
Как же бесит, что я так хорошо запомнил всё, что она говорила…
Её крики на репите эхом звучат в голове, добивают меня, терзают, наносят на моё разбитое сердце ядовитые раны, проникающие в душу, разрушающие её.
— Чем занят?
Лениво перевожу взгляд на Виса, не показываю своих эмоций. Он одет в спортивную одежду, его грудь мокрая от пота, всё лицо покрыто стекающими каплями.
— Догадайся, — развожу руками, вокруг себя. Я полусидя лежу на кровати.
— Страдаешь, — Вис склонил голову и плечом оперся на косяк.
— Как ты узнал? Ты что, психолог? — строю удивлённую гримасу, как будто услышал сенсацию.
— Хватит паясничать, — машет на меня рукой, недовольно шумно выдыхая.
— А что мне остаётся? Нажраться? Снять шлюх? — загибаю пальцы, озвучивая холостяцкие лекарства.
— Это же не твоя тема, — недоумевающе произносит друг.
Виссарион выходит за дверь и возвращается с двумя мечами.
— Вот что тебе нужно сделать, — он протягивает их мне.
— Предлагаешь мне зарезать тебя? — сажусь на кровати.
— Нет, для начала сбросить негатив, ты долгое время не делал то, за что получил признание.
Он говорит о деле моей жизни.
Отец считал, что раз у нас много возможностей, мы должны многое уметь. Помимо различных развивающих занятий, меня отдали на фехтование. Никто не ожидал, что у меня откроется такой талант к этому делу.
Рефлексы становятся острее, ты превращаешься в нечто иное и готов к любой атаке противника.
— Уговорил.
Поднимаюсь с кровати, меня качает от бессонной ночи,
