Книга Темное двуличие - Амелия Винтерс

в комнате отдыха. Мы проголосовали, и "Монополия" победила, но все было не так, как я помнила. В этой версии игры мне показалось, что я никогда раньше в нее не играла, потому что на игровом поле было две разные дорожки. Одна для Высших игроков, а другая — Низших.

Но когда я задумалась о том, что это неправильно, я вспомнила о той сильной связи, которая была у меня с Александром, и о том, как он привязал меня к миру нашей любовью. Мне нужно было снова почувствовать эту связь, поэтому, как только в моей голове возникла путаница, я потянулась под столом и положила руку ему на колено. Даже прикосновение к нему развеяло мои страхи. Просто то, что он был рядом, убедило меня в том, что я здесь, что я принадлежу этому миру, а все остальное — не более чем сны. Дым и зеркала, и ничего больше.

Игра очень быстро накалилась, и каждый из нас оказался по-своему конкурентоспособным засранцем. В конце игры Харлоу стала явной победительницей, и все мы были поражены ее успехом.

— Это просто потому, что все остальные сосредоточены на сексе, а не на игре, — торжествовала она, одержав победу.

— А если серьезно, пошли вы все! Идите к черту со своими самодовольными физиономиями!

— Никому не нравятся неожиданный победитель, засранка, — ухмыльнулась я и бросила несколько оставшихся долларов на середину доски.

— Я удивлен, потому что это не рассчитано на то, чтобы побеждали Низшие, — сказал Александер, а когда я бросила на него резкий взгляд, обвинив в том, что он элитарный сноб, добавил:

— Я серьезно. Я впечатлен. Я не просто веду себя как придурок. Игра в буквальном смысле направлена против Низших.

— Представьте, какие изменения могла бы внести Харлоу, если бы ей оказали небольшую помощь в реальном мире, — сказал Люк.

— И именно поэтому я хочу что-то изменить, — сказала я. — Но не прямо сейчас. Думаю, я слишком пьяна для этого.

— Пьяна? — спросил Ром. — Надеюсь, не слишком.

— Слишком для чего? — спросила я с кокетливой улыбкой. Я накрутила волосы на палец, как делала, когда пыталась соблазнить одного из своих парней. Я знала, что, вероятно, выгляжу немного ненормальной, но я была достаточно навеселе, чтобы думать, что это выглядит мило.

И это ни разу не подвело. Все трое сосредоточились на мне, несмотря на мою неудачную попытку выглядеть сексуально, и отреагировали так, как будто я только что сорвала с себя одежду и начала танцевать стриптиз.

— Я думаю, ты знаешь, — сказал Александр, взглянув на часы. — Солнце почти взошло. Наверное, пора спать.

— Мы могли бы попытаться не спать, — сказала я, но мой зевок выдал, насколько я устала на самом деле.

— Не думаю, что ты долго протянешь, — сказал Люк. — Теперь вопрос только в том, где мы все будем спать?

— Поместимся ли мы на кровати Александра? — спросила я.

— Только не я! — сказала Харлоу, глядя на меня. — Может, я и пьяна, но не настолько.

— Ты уверена? — я поддразнила ее, полушутя, но и полусерьезно. Если бы она была согласна, я бы не стала выгонять ее из нашей постели. Черт возьми, я бы даже позволила ей повеселиться с моими парнями. Мысль о том, чтобы понаблюдать за ними с кем-то еще, показалась мне привлекательной.

И тут у меня в голове вспыхнул маленький зеленый монстр, и я поняла, что не смогу этого сделать. Единственный, кто может дотрагиваться до них — я. Они были моими, а я принадлежала им, и ни для кого другого здесь не было места.

— Я уверена, — сказала она и широко зевнула. — На самом деле, я сейчас иду в свою комнату, чтобы выкурить сигарету на балконе, а потом лечь спать. Александр, это было восхитительно, и спасибо тебе за то, что позволил мне остаться в твоем прекрасном доме.

Он кивнул, и она встала, оставив нас одних за столом.

— И что теперь? — спросила я, оглядываясь по сторонам, а они уставились на меня, как три волка на кролика.

— Что-то подсказывает мне, что я здесь в опасности.

— Ты в самой настоящей опасности, — сказал Александр, лукаво улыбнувшись мне.

— Такой, что заставит тебя дрожать и выкрикивать наши имена.

— В этом все еще чувствуется какая-то смутная угроза, — поддразнила я, широко раскрыв глаза. Я не могла не поиграть с ними. Они все выглядели такими серьезными.

Все они были так похожи своей захватывающей внешностью, но так отличались в мелких деталях и энергетике.

Александр был вожаком в стае, вожаком, который конфликтовал со мной даже сейчас и, вероятно, будет конфликтовать до конца наших дней. Теперь, когда я знала, какие у него шелковистые густые черные кудри, я могла смело протянуть руку и убрать их с его лба.

В этот момент его волевой подбородок был сжат, но не от гнева, а от вожделения. Черт, он хотел меня так сильно, что я чувствовала, как от него исходят волны жара. Мне нравилась власть, которую я получала, обладая таким мужчиной, как он.

Следующим был лучший друг и страж Александра, Роман. Для меня и для тех, кто был ему близок, это был Ром. У него были темно-каштановые волосы и ярко-зеленые глаза. Он был выше, шире в плечах и сильнее Александра, но он подчинялся природному лидерству Александра.

Вот почему для них было совершенно нормально делиться мной, казалось, что они были как команда, и я была неизбежным завершением их связи. Это было ближе, чем дружба; скорее братство брошенных богатых мальчиков, которые подвергались жестокому обращению и всю свою жизнь были убеждены, что они недостаточно хороши, если только не проявляют жестокость.

Ром позволял Александру быть добрым, а Александр позволял Рому любить. Это было прекрасно.

А затем мой изгнанник Люк. Моя любовь, мой солдат, мой вечный преданный. Он сильно отличался от двух других, и не только потому, что был Низшим, у него были более грубые руки и скрытые татуировки, которые я хотела как следует изучить сейчас, когда мы отдыхали от в постоянного наблюдения в Академии Кримсон.

У него были светлые волосы и фиалковые глаза. Он больше