Книга Мортена: Перерождение - М. Борзых

аспида и ягуар.

— Эфисе, остаёшься здесь с тройкой. Тела вырубить, слёзы собрать, скорпиидов уведомить. Информацию о выбраковках не сообщать.

Амори окинула тела прощальным взглядом и вернулась в караван. Ордун взирал на любовницу со смесью восхищения и отвращения. Сохранять хладнокровие и практичность в сложившейся ситуации для аэра было бы сложно. Будь происшествие на его территории, он бы разослал орлов во все стороны, но нашёл бы подозреваемых. Но Эфа хладнокровно продолжила путь, хотя могла бы подрядить на помощь аэров. Более того, ещё и приказала скрыть информацию от союзного клана. Это, конечно, не его дело, но на будущее стоит запомнить избирательность Эфы в подаче информации.

* * *

Мы покидали пустыню в полном замешательстве. Никто не мог объяснить увиденное. Там, где ещё вчера я заметила марево, сегодня на поверхности песка был слой… стекла. Как такое возможно, никто не знал. Мне помнилось, что для получения стекла песок должен быть расплавлен, а температура плавления у него явно больше тысячи градусов по Цельсию. Здесь же был один сплошной пласт на поверхности. Размеры его были воистину колоссальны. Одна из граней насчитывала более пятидесяти метров. Приземлившись поверх него, орлы умудрились отколоть несколько кусков. Недолго думая, я осторожно замотала их в ткань и сложила в заплечный рюкзак. Вот тебе и природная металлургия.

Мы летели вдоль глянцевой поверхности стекла, пока та не оборвалась так же внезапно, как и началась. Никаких следов вмешательства, ничего и никого. Озадаченные, мы вернулись на маршрут.

Возвращались мы в этот раз ниже линии облаков. Это была моя личная просьба. Хотелось иметь трёхмерную карту местности в голове, грех было не воспользоваться такой возможностью. Это по итогу нас и сгубило.

Мы едва пересекли условную границу между пустыней и джунглями, когда в моей голове раздалось:

— Внимание! Тревога! Рекомендован резкий манёвр в сторону!

ЯГУ ещё не успела закончить, как я проорала всё почти точь-в-точь в надежде, что орлы меня услышат. То ли паника предала громкости моему голосу, то ли орлы сами что-то заметили, но они разлетелись в стороны, словно кегли. Уруи закрутил практически штопор в сторону. И очень вовремя, ибо в считанных сантиметрах от нас пронеслись огромные четырёхпалые лапы с бритвенно-острыми когтями.

Резкий крик разорвал тишину небес. Ему вторили ещё минимум два отклика. Не знаю, что это за тварь, но она охотилась не в одиночку.

Уруи сложил крылья и камнем полетел к земле, видимо, решив скрыться в джунглях. На перерез ему смазанной тенью ринулось нечто отдалённо напоминающее птеродактиля. Кожистые крылья, узкая морда с длинным клювом, полным внушительных зубов. Оно удивительно легко маневрировало для своих размеров. А размеры были побольше, чем у Уруи.

Аэр резко раскрыл крылья и взмыл стрелой верх на потоке воздуха, избегая острого клюва твари. Но тут к нам подоспела ещё одна. Не знаю, почему своей мишенью выбрали именно нас, но я почувствовала себя дичью на загонной охоте. Нас брали в тиски с двух сторон, зажимали на расстоянии, постепенно уменьшая пространство для манёвров.

Огромная тень сверху закрыла солнце. Она приближалась неотвратимо, я уже видела хищные когти, выставленные для захвата добычи. Орёл в последнее мгновение попытался перевернуться в полёте, чтобы увести меня из-под удара. Но Уруи не успел.

Удар был такой силы, что меня выбросило из седла. Болтаясь в воздухе на страховке, я слышала хруст костей орла, сминаемых огромными чёрными лапами. Тварь торжествующе закричала, унося нас в сторону гор. Уруи же не проронил даже звука. Я в панике пыталась придумать, что сделать, чтобы нас не схарчили. На фоне моих метаний абсолютно спокойный голос ЯГУ показался гласом небес:

— Оператору рекомендовано устранить страховочный пояс при полете над водной поверхностью. Вероятность выживания — 100 %.

— Какова при этом вероятность выживания Уруи?

— Вероятность выживания экспериментального образца, определяемого как Уруи, составляет менее 5 %.

— Другие варианты! — не раздумывая потребовала у ЯГУ.

— Оператор должен вернуться в исходное положение, отсоединить страховочный пояс и, используя холодное оружие, рассечь кожистые складки, соединяющие верхние конечности с нижними у экспериментального образца хищной фауны. Рекомендуется выполнять последовательность действий над водной поверхностью. Внимание! Вероятность выживания Оператора снижается до 70 %. Вероятность выживания экспериментального образца, определяемого как Уруи, повышается до 50 %. — Оператор должен вернуться в исходное положение, отсоединить страховочный пояс и, используя холодное оружие, рассечь кожистые складки, соединяющие верхние конечности с нижними у экспериментального образца хищной фауны. Рекомендуется выполнять последовательность действий над водной поверхностью. Внимание! Вероятность выживания Оператора снижается до 70 %. Вероятность выживания экспериментального образца, определяемого как Уруи, повышается до 50 %.

Я с большим трудом подтягивалась на канате, забираясь обратно на орла. Выглядел аэр неважно. Из ран под когтями сочилась кровь, из последних сил он дёргался поломанными крыльями в попытке освободиться, чем делал только хуже себе.

— Держись! — я кричала, в надежде, что Уруи меня услышит. — Я попробую вспороть ему крылья!

Забраться на спину было мало, нужно было ещё встать во весь рост между лап этой твари, чтобы дотянутся до кожистых перепончатых крыльев. Я вынула кукри из ножен, удерживая равновесие и примериваясь к ударам. Одна часть меня тихо подвывала от страха высоты и ужаса происходящего, а вторая бесшабашно кричала: умирать так с музыкой!

Мои метания заглушил набат обратного отсчета:

— Приготовиться! Пять! Четыре! Три! Два! Один! Бей!

Я изо всех сил вогнала ножи в перепонки крыльев и повисла на рукоятях, чтобы придать больший вес распарывающему удару.

Тварь заверещала и забилась от боли. Распоротые у основания крылья искупали меня в крови, а я всё тянула ножи вниз, стараясь повредить ещё и сухожилия на ногах.

Видимо, что-то вышло из этой затеи, ибо пальцы твари разомкнулись, и Уруи камнем полетел к земле, покинув негостеприимного хозяина, желавшего нас сожрать. А вот мне пришлось повозиться. Один кукри застрял в лапе и никак не подавался. Я отчаянно барахталась в воздухе, едва удерживая рукоять скользкого от крови клинка. Оставлять такое оружие было непростительно. Наконец, лезвие выскользнуло, и я отправилась в свободный полёт.

Глава 18

Полёт мой был недолгим. Врут, что вся жизнь успевает пронестись перед глазами. Моя память пожадничала и не подкинула ни единого воспоминания. Вот так убьюсь, и обо мне никто и не вспомнит. А хрен вам, а не мой хладный труп.

На этой мысли я вошла солдатиком в ледяную воду. Ударом оглушило, многослойная юбка сложилась над головой «тюльпаном»,