Книга Между долгом и честью - Алиса Волкова

добрым и веселым. Андриэлю нравилось его общество, но сказать что-то более конкретное он не решался. Хотя целоваться было приятно. Раньше он проделывал такое только с Андрасом, хотя на людях предпочитал строить из себя бывалого в любовных утехах парня. Ему нравилось быть несерьезным, точнее — выглядеть таким. Тогда люди верили, что его не волнуют сплетни за спиной, а еще мнение почти каждого человека, знавшего Андриэля и о том, что он опасен. Но сейчас Андриэль остро чувствовал, что как раньше больше не получится. Сейчас магия дремала, усыпленная зельями Мэдисон и Ивена, но очень скоро ему придется снова учиться с ней жить. И как это будет, Андриэль не знал. Поэтому сегодня он все-таки уговорил Джеймса, что ему стоит проводить время и с Элайджей. Сейчас они вроде должны тренироваться во дворе или в зале. Андриэль хотел недолго побыть в одиночестве. Долго Джеймс точно не позволит. Это он тоже видел. Джеймс чувствовал себя виноватым. И это сжирало его изнутри.

— Привет.

Андриэль зажмурился — чувства Дрейка слишком яркие, сильные. Даже тогда, когда он умел хорошо контролировать силу, рядом с Дрейком это удавалось из рук вон плохо. Их магический дар был слишком похож, а Дрейк — слишком открыт. Он никогда не пытался скрывать, что чувствует. Он наслаждался чувствами, брал их сполна. Андриэль восхищался, но вместе с тем жалел Дрейка. Для таких, как он, не существовало полумер. Даже любовь Мэдисон не была такой. Дрейк же легко отдал бы всего себя без остатка.

— Мне лучше уйти? — Дрейк уже собирался сесть в соседнее кресло, но, видимо, заметил реакцию Андриэля, а поэтому замер в нерешительности.

— Нет. Я рад тебя видеть. — Андриэль сосредоточился и подавил вспышку. Чувств Дрейка ему сейчас точно не хотелось. А то можно начать завидовать Рикасу, что его любят так… Безусловно. — Слышал, что ты навалял папочке. Сбылась мечта?

— Вроде того. Но ты ведь понимаешь, что без тебя я бы не смог. Я пришел сказать «спасибо».

— Ты пытался меня спасти, чуть не умер, а теперь пришел благодарить? Ты точно не ошибся? — Андриэль слабо улыбнулся.

С Дрейком они всегда ладили. Мэдисон, да и Рикас отгораживались от дара Андриэля, словно что-то скрывали. Андриэль был уверен, что Мэдисон прятала страх, а Рикас — жалость. Но Дрейк позволял читать себя, как открытую книгу. Андриэль старался этим не пользоваться, но никто не идеален. Никому не подвластно держать себя под контролем всегда. Разве что у Рикаса это выходило.

— Он уверен, что влез ко мне в голову. Что я делаю то, что хочет он. Ты в свое время поставил защиту на мой разум, поэтому я противостоял магии Николаса.

— Но значит, ему помогал кто-то с похожим на мой даром. Это опасно, Дрейк, такие, как я — опасны. Ты ввязался в игру, из которой не факт, что выйдешь живым.

— Разве ты не собираешься сделать то же самое? Кто всегда рвался в бой? Тебя сдерживал лишь Рикас, — усмехнулся Дрейк.

— Скорее — прятал. Я поэтому ринулся ее спасать. Ну, ту девчонку. Знал, что могу не справиться. Знал, чем все может закончиться, но я так хотел доказать, что могу. Доказать Рикасу. Хотя ее мне тоже было жаль. Я чувствовал ее ужас, боль, а еще она думала о том, кого любит. Она хотела вернуться к нему. Ей было куда…

— Тебе тоже есть. Знаешь, вы с Рикасом похожи куда больше, чем кажется. Обожаете выстраивать вокруг себя стены, а еще верить, что вас не могут просто любить, — фыркнул Дрейк. — В любом случае, я просто хотел сказать тебе «спасибо», а еще, что ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Сразу после Рикаса. Он все-таки первый в списке тех, кого ты кинешься спасать.

— Это точно. — Дрейк мечтательно улыбнулся.

Андриэль почувствовал спокойствие. Вот только не знал чье.

* * *

— Марджери глупа, но будет полезна. Я рад, что ты нашел слабое место при дворе королевы. — Грегор посмотрел на Алефа, и на его губах появилась хищная улыбка.

Алеф постарался скрыть отвращение. Грегор был им необходим, а поэтому приходилось терпеть его слова, улыбки, прикосновения. Он оставался для короля чем-то вроде красивой игрушки, Николас явно не мог удовлетворить всех потребностей Грегора, а поэтому отходил на задний план все больше.

— Она всего лишь хочет мести, да и разве ее идея докладывать вам о каждом шаге Рикаса — это глупость? Она ищет выгоду.

— Глупость, мой дорогой Алеф, — Грегор подошел к нему и провел пальцами по щеке и губам, — верить в то, что истребить магов — это легко. Глупость — верить, что я стану удовлетворять ее желания вместо своих. И я хочу, чтобы ты понимал, что на первом месте всегда будет мое слово, мои прихоти и моя страна.

Алеф лишь кивнул. Он прекрасно понимал, что Грегор научился на собственных ошибках. В прошлый раз уничтожение магов чуть не утопило страну в крови. Маги сопротивлялись, хватались за жизнь, убивали. Чтобы поймать одного мага, порой нужно было десять или пятнадцать воинов. Например, такого, как Рикас Вайт, схватить не удалось бы и пятнадцати. Конечно, были такие, как Дрейк. Его дар вообще ничего не стоил, а в бою и вовсе был бесполезен. Таких Грегор раздавил быстро, если они не прицепились к кому посильнее. Но Алеф не питал иллюзий насчет того, что в Остовии, где маги уже расплодились, где они так или иначе научились держаться вместе, выйдет так же. С рыцарями Ордена, с верхушкой вроде Ирвинга придется договариваться. И Грегор при всей ненависти к магии это понимал. Но Алеф совершенно не планировал сообщать Марджери, что такая желанная месть не состоится. Каждый здесь играл сам за себя. И отвратительные прикосновения Грегора Алеф терпел уж точно не ради Марджери. Она решила, что главная, но для Алефа и она, и Николас лишь инструменты.

— Я надеюсь, вы не подвергаете сомнению мою верность? Я, кажется, доказал ее.

— Алеф, неужели ты думаешь, что твои фальшивые стоны — это доказательство верности? — Грегор отошел от Алефа и налил себе в бокал вино. — Но пока ты ни разу меня не разочаровал. Тебе нужно собрать данные обо всех, с кем были близки Джеймс и Элайджа. Выдели среди них тех, кто особенно не доволен моими пристрастиями и политикой. Всех тех, чьи родные тоже оказались в моей постели.

— Это честь… — начал было Алеф, но Грегор прервал его резким жестом.

— Я не настолько глуп, как тебе хотелось бы верить. И я знаю, кто способен