Книга Этот русский рок-н-ролл - Александр Рыжков / Тарантино

выстроились вдоль побережья. Рой дронов и электрический трак показали во всех выпусках телевизионных новостей. Чиновники потирали руки. Ещё бы... «presto prosto» идеально подходила в качестве задника для публичных заявлений. Выборы близко...

Замаячил новый подряд. За предыдущий расплатились аккуратно: пятьдесят тысяч за каждый объект «чистыми». Негусто, конечно... Что ещё? Ушла некая нервозность, присущая каждому стартапу «на взлёте»: сотрудники перестали хлестать кофе вёдрами, предпочитая минералку и фруктовые муссы от Харпер, курить стали реже, спать в гамаках - чаще. Только с русскими все вышло иначе... Отсутствие аврала для них губительно: безнапряжный вакуум тут же заполнят стакан и неотмирные мечты. Так и вышло: плечи обмякли, мозги притупились... Маниловские грёзы тонули на дне бутылки. Даже продуманный Корень - и тот поддался общему настроению: подсел на ром, разглядывая роскошества многопалубных яхт.

- Марчо, полундра! Тебя ищут! - Димон ворвался внутрь, стило Индейцу приоткрыть дверь.

- Кто ищет? Зачем?

- А я почём знаю? - пунцовый дружбан схватил минералку и принялся пить из горла. - Весь даркнет гудит, словно улей, ищут какого-то русского Игната. Сдаётся мне, не шибко много их, Игнатьев-то! Особенно тут, в Америке!

- Так, стоп! Угомонись. Первое. Что ты забыл в даркнете? Второе. Под каким соусом ищут?

Димон не ответил. Он плюхнулся в кресло, замер и закрыл глаза.

- Корень! Что ты делал в даркнете, ты же не торчок?

- Я не торчок, - проговорил Димон не открывая глаз, - но иногда беру кокса. Для души.

- Для души?! - Игнат закашлялся, - ты же русский человек... Если хреново на душе, скажи друзьям. Или, на крайняк, забухай. Но это...

- Тебя ищут.

Какое-то время друзья молчали. Было даже слышно, как скандалят соседи через два дома.

- Малява из кокаиновой тусни? - первым ожил Индеец.

- Ну да. По всем группам. Это серьёзно, Марчо. Очень. Тому, кто «настучит» по делу, обещают «сахарок» на полгода вперёд. Такие бонусы возможны только от «бугров». Ты пересолил... Это же ты?

- Я?.. Я узнал, что у меня есть огромная семья...

- Пи*дец...

- Ел чего-нибудь?

- Что... Какая, нах*р, еда?!

- Ты ел чего-нибудь? У меня пельмени. Выключи истероида. Не будешь есть - перестанешь адекватно соображать. Лично убедился. Идём.

Кенты переместились на кухню.

- А деньги, они..., - утренний гость вяло жевал тесто с мясом.

- Лавэ? Черноруких латиносов из Денвера.

- Ну, всё... Теперь точно пи*дец, - Димон оцепенел с вилкой во рту.

- Да не ссы, разрулим. Не в первый раз.

- А ты в Денвере как разрулил?

- Зажмурил всех.

- Так ты этот… I need your clothes and your bike?

Не привыкший к резким виражам, Корень долго переваривал услышанное. Пришлось Индейцу отпаивать друга длинными рассказками о своих мытарствах вперемешку с вискарём. Водоворот событий, затянувший застенчивого лаборанта, увлёк закадыку настолько, что губы его, недвижимые прежде и будто сшитые суровою ниткой, размякли сами собой. Так и слушал он, открыв рот... Окопы, кича, Скот с дебелой битой, гараж и дедовская Волга. На «выключалке» Корень тормознул, пришлось вернуться к стенду Мончака. И только разобравшись, что к чему (опять же, любопытство инженера), потребовал продолжения. Оливковые, «плен», лефортовский курорт, полковник, Бентли, снова «выключалки» и первый класс неброского прикида.

- То-то я гляжу, никак буржуйские «котлы»! - амиго взялся за индейское запястье.

- Ну да, по легенде - душевный подгон.

И наново рассказ о бегстве из Москвы. Катран, green card, аэропорт и шахта. Ну, и ПМ, будь он неладен.

- Дальше ты знаешь. Латиносы, их дутые предъявы, Денвер, всё, - рассказчик закусил финал хрустящим попкорном.

- Теперь выходит, что моя жизнь... глянцевая, что ли..., - Корень вздохнул. - А я-то думал, что иду суровой мужицкой дорогой...

- Какие наши годы, Димон?! Жизнь, она такая. Чем наполнишь, тем и будешь. Дорог - миллион! И каждая - до неба.

- И байк! - «готовый» друган икал, раскачиваясь, точно мангуст.

- Я за язык не тянул, заметь. Завтра же закажу два байка на прокат. Сядем, да поедем. Маршрут тебе «зайдёт».

- А как же дела? Война? - Димон слабо сопротивлялся.

- Дела своим чередом, все сотрудники озадачены и заряжены. А война... Х*рня война, главное - манёвры!

Индеец решил не рисковать и ночевать в мотелях. Каждую ночь на новом месте. Подготовил и вручил очередное техзадание кишинёвскому кулибину - коптероводу. Упреждая изумление, пояснил, что избыточные ТТХ (квадрокоптер должен летать и маневрировать вчетверо быстрее) необходимы для рекламных целей. И, наконец, арендовал в Лос-Анджелесе два тяжёлых, винтажных мотоцикла на две недели с тем, чтобы вернуть их агенту во Фриско.

«Индиан» - не «Ява». И, уж конечно - не «Восход». Хотя бы потому, что весит «Индиан Спрингфилд», как «Ява» и два «Восхода» вместе взятые.

- Что-то я очкую, Марчо..., - Димон с недоверием оглядел «мастодонтов».

- Напрасно. В города не заезжаем, по пробкам не трёмся. Только «круизим». Так что на тяжёлом, по прямой, даже проще.

- Куда едем-то?

- А ты куда хотел бы?

- Да мне... пох*р!

- Тогда на восток. По «шестьдесят шестой».

- Да! Именно... Я - в теме! - залихватски заметил Корень, затянув открытый шлем.

Два часа ползали по двору кенты, оседлав тяжеленных «крузеров». Ползали на сверхмалой, привыкая к низкой развесовке, перебирая ботами по земле. За ними наблюдали сотрудники сети проката, двое - толстый и тонкий, с кофейными стаканами в руках.

- Туринг в январе... Психованные русские!

- Да плевать, - тонкий скривился, глотая кипяток, - лишь бы платили.

Распихав по седельным сумкам мужские пожитки, друзья завели моторы и покатили на восток.

«Rout 66» - легендарное шоссе, «Матерь всех дорог». Первая общегосударственная трасса, связавшая восток и запад США. Строительство начали в двадцать шестом году двадцатого века, а закончили, аккурат, к началу Великой депрессии. Вот тогда по ней и хлынул людской поток с кризисного востока в райскую Калифорнию. Далеко не всё дорожное полотно покрыли асфальтом: часть пути вымостили кирпичом, а некоторые участки (в пустынях Аризоны) вообще оставили грунтовыми. Полностью шоссе «закатали в асфальт» лишь к тридцать восьмому году. Первоначально трассе думали присвоить номер «60». Но правительство штата Кентукки воспротивилось, желая оставить «шестидесятку» за собой. В результате остановились на двух шестерках, решив, что так будет проще запомнить людям. Ну, и нумерология, куда же без неё... Согласно этой «науке», число «66» приносит успех и радость. Так возникла легенда