Книга Секрет ее счастья - Клаудиа Дэйн

Вопреки обычаю Луиза предпочла попридержать язык.

— Как я сказал, — настаивал Блейкс, — это было больше, чем один-два поцелуя, и я не остался безразличен.

— Но вы не были зачинателем, — нежно сказала София. — Конечно, вы заслуживаете некоторого снисхождения, лорд Генри. Это ведь не ваша вина, не так ли? Разве вы должны расплачиваться? Это было бы нечестно в любом случае.

— Послушайся ее, Блейкс, — сказал Джошуа Блейксли, который был младше на год или два. — Это отчасти так. И не забывай, что ты наполовину американец. Это могло бы быть нашим преимуществом при правильном использовании.

— Джошуа, — резко сказал герцог Хайд, — попридержи язык! Это не к месту.

Однако следует заметить, он не предложил Софии держать свои мысли при себе. О, напротив, поудобнее устроившись на стуле, скрестив ладно обтянутые бриджами ноги, он не без удовольствия произнес:

— Простите, что перебил, леди Далби. Так вы говорили?..

Как мило. Как прекрасно быть востребованной.

— Разумеется, никто в этой комнате и не думает принижать вашу мужественность, лорд Генри, — сказала София.

Луизе показалось, что она заметила, как лорд Даттон слегка дернулся, но она не была уверена и не собиралась думать об этом. Первый раз за два года Луизу совершенно не волновало то, что делал лорд Даттон и чего он не делал. Если уж на то пошло, хоть какое-то утешение.

— В интересах честной игры я сочла благоразумным заявить, что почти уверена — есть другие варианты, — сказала София. — Есть мужчины, которых пока не упомянули.

Луиза взглянула на Амелию, которая расположилось на другом конце того же маленького диванчика, что и похрапывающая тетя Мэри. Амелия сидела, неестественно выпрямившись, едва сдерживая дрожь. Луиза хорошо знала это чувство. Они обменялись тревожными взглядами и, как мудрые женщины, понимающие, у кого все козыри, предпочли сохранить молчание. София Далби была способна на все, кроме глупости.

— Это абсурд, — сказал Блейксли, расхаживая по комнате, как тигр в клетке. — Я намерен жениться на ней. Она обесчещена, и я в ответе за это.

— Как благородно с вашей стороны, — протянула София, — и как это похоже на вас, лорд Генри. Я не помню, чтобы вы когда-то вели себя иначе. Но давайте не будем пренебрегать и леди Луизой…

— Я и не собираюсь! — рявкнул Блейксли.

— Я имею в виду, — миролюбиво заметила София, невозмутимо улыбаясь, — не учесть ли нам то, что было бы лучше для самой леди Луизы? То есть, чтобы она вышла за мужчину, который и в самом деле хочет ее и который выразил желание жениться на ней еще до этого печального события? А такой найдется.

— Кто бы это мог быть? — спросил лорд Даттон, вклиниваясь в дискуссию, предметом которой, по существу, не являлся.

Подобный вопрос можно было принять за оскорбительный выпад, и в первый раз Луиза осознала это. Оказывается, лорд Даттон умел быть оскорбительно груб.

— Вы хотите сказать — кроме меня? — угрожающе произнес мистер Грей, что странно отразилось на лорде Даттоне.

Было очевидно, хотя Луиза даже не могла подумать о чем-то подобном, что лорд Даттон почти нервничал. И, правда, казалось, Даттон не мог прямо взглянуть в лицо мистеру Грею.

Однако Луиза не могла винить Даттона за это. Мистер Грей, одетый по английской моде, тем не менее, наводил на мысли о дикой и необузданной непредсказуемости.

— Разумеется, кроме вас, дорогой, — ответила София за Даттона, так как, похоже, он сам не был расположен отвечать. — Мы все уверены в ваших чувствах и в ваших намерениях относительно прекрасной леди Луизы. При этом нужно признать, что у вас отличный вкус.

София с пониманием и с какой-то гордостью улыбнулась своему племяннику. Так было принято у них в семье, и это нравилось Луизе больше, чем то, что она наблюдала у Блейксли в Хайд-Хаусе. Она так высоко оценила это, что не преминула взять на заметку.

Случается и похуже, чем выйти за индейца, к тому же — родственника графа. На какие только глупости не способны девушки!

Она не отдавала себе отчета, почему ее взгляд при этой мысли вернулся к Даттону, но, тем не менее, это было так.

— Продолжайте, — сказала Молли. — Вы полагаете, есть еще кто-то, кто сделал бы ей предложение, спасая от публичного позора?

— Ну, я думаю, не секрет, — пожав плечами, сказала София, — что в определенных обстоятельствах, когда имя женщины у всех на устах, это ей даже на пользу. Я думаю, данный случай только подтверждает правило, судя по тому, что у леди так много предложений. Вы все еще не отказываетесь, лорд Генри?

— Разумеется, — бросил он, — и это вам не общественный аукцион, леди Далби. Я единственный, кто обесчестил ее. И я тот единственный, кто женится на ней.

— Думаю, это решать Луизе, — сказала София, — обесчестили вы ее или нет! Не так ли, леди Луиза?

Было трудно прочесть, что хотела сказать взглядом София в этот момент, но Луиза была уверена в одном: это и есть тот самый взгляд, который придал ей новую силу. У нее никогда в жизни не было даже малой толики этой силы. Она потерпела провал в охоте за Даттоном в течение двух долгих лет и только сейчас почувствовала уверенность в себе. А теперь ее готовы отдать, связав по рукам и ногам, заткнув рот, в руки Блейксли, не такие уж и желанные.

Ну а может быть, и нет.

Конечно, принимая во внимание факт ее падения, вряд ли что-то могло ранить больше.

— Разумеется, — сказала она, вторя Блейксу. — Не вижу причины не рассмотреть мои варианты. Кого вы имеете в виду, леди Далби? — вежливо осведомилась она.

— Оставьте это, Луиза! — завопил Блейкс.

Волнения за музыкальным залом уменьшились, и толпа затихла, прислушиваясь. О, ну что ж. Она уже была опозорена. Сколько еще зла могло это принести?

— Блейкс! Лучше опомнись! — сквозь стиснутые зубы сказала Молли.

— Конечно, мы могли бы обсудить это приватно. Но из чувства справедливости мне хочется, чтобы джентльмены, присутствующие здесь и проявляющие интерес к этому вопросу, получили возможность бороться за вашу руку, — спокойно сказала София, и в этот момент всякому стало очевидно, как ей удавалось вести к успеху бесчисленные переговоры со многими сторонами.

Женщина трезво мыслит, идет вперед и не проявляет излишней сентиментальности. Луиза откровенно восхищалась ею.

— Благодарю вас, — несколько высокопарно произнес мистер Грей.

Блейкс фыркнул, воздержавшись от грубого замечания, и гордо проследовал в ту часть комнаты, где была Луиза, став за ее стулом. Очевидно, это должно было восприниматься как угроза. Если бы Луиза была пугливой, она бы непременно запаниковала. Но это было не в ее характере. София осталась абсолютно спокойна, что придало храбрости и Луизе. Она гордо выпрямила спину, втайне подумав, что это открывает Блейксу прекрасный вид на прикрытые корсажем очертания, и ждала. Она была вознаграждена, услышав, как Блейкс тихо вздохнул и чуть отошел назад.