Книга Невеста для герцога - Карен Рэнни

— Тесса?

Его голос, кажется, прозвучал откуда-то издалека. Значит, он движется в противоположном направлении.

Она встала, устав сгибаться в три погибели. Теперь он вряд ли ее найдет. И все же она не забывала об осторожности, двигаясь вдоль вереницы могил у маленькой дорожки, ведущей к западной стороне церкви. Она была уже почти на улице, когда проходила мимо свежей могилы и наступила на что-то твердое, врытое в землю. Это что-то издало странный звук, взорвавшись под ее ногой.

Шок от чего-то, ударившего в грудь, бросил ее спиной на землю. Она не могла вдохнуть, лежала и смотрела на небо и луну. Она была у нее прямо над головой, нависая, как огромный белый шар. Земля была мокрой; сырость просачивалась сквозь спину ее платья.

«Вставай, Тесса. Ты испортишь платье. Леди не ложатся на землю в общественных местах. Что скажет твоя мама?»

«Веди себя прилично, помни о своем происхождении, о месте твоего отца в палате лордов, о любви высшего света к сплетням. Помни, что хотя ты теперь и герцогиня Мэндевилл, ты всегда будешь Эстли, сейчас и навсегда».

«Я стараюсь, мама. Честно».

Она поднялась на локте. Ее правая рука онемела. Она попыталась поднять ее. Ничего не получилось. Ощущение влажного тепла расползалось по ее груди. Она посмотрела на свой корсаж. В лунном свете желтая ткань превратилась в черную.

Сейчас ее будет ужасно тошнить. О Господи, только не сейчас. Она заставила себя подняться на колени, покачиваясь. Ее сердце не билось. Нет, билось. Так слабо, что она едва могла чувствовать его. Но ведь она не могла и дышать, гигантский кулак сжал ее грудную клетку, влез внутрь и вытягивал легкие через ее горло.

Она снова попыталась дышать. Получился только неглубокий вдох. Она не могла даже закричать, получался только едва слышный писк, слабее, чем плач недоношенного младенца. Она обхватила себя руками, чувствуя влагу, сочащуюся сквозь перчатки, покрывающую ее пальцы.

Что с ней происходит?

— Джеред? — Это был шепот. Никто не услышал, ничьи шаги не приближались. Она смотрела в небо, стараясь дышать, снова позвать на помощь. Все вокруг качалось, дрожало перед ее глазами. Она вытянула левую руку. Ее пальцы в перчатке скребли по земле, коснулись угла большого камня. Она посмотрела на него невидящим взглядом.

— Мама? — Детский плач, растерянный и умоляющий.

Она снова упала на землю, немая и беззащитная.

Это место серого камня и нависающих теней было монументом смерти. Боль, которую она ощущала, была совсем уж неуместной — свидетельство агонии живого человека.

Глава 23

— Это было пружинное ружье, — сказал граф Уэллборн. — Возможно, намерения были благими. В других обстоятельствах я, возможно, мог бы это понять. Я бы тоже не хотел, чтобы могилу моего любимого человека раскопали. Мне только кажется, что можно было бы каким-то другим способом защититься от грабителей могил.

— Я пригласил моего личного доктора, — сказал Джеред.

— В этом нет необходимости. У моей жены есть к кому обратиться за медицинским советом. Она уже послала за тем, кому доверяет.

Эта новость, похоже, тоже его не обрадовала. Но, с другой стороны, Грегори Эстли не дал бы и ломаного гроша за то, чего хочет и чего не хочет Киттридж в данный конкретный момент. Все происходящее было кошмаром. С той минуты как в их дом прибыл лакей с сообщением, что дочь ранена и зовет мать, по настоящий момент, когда они оба стояли у дверей комнаты Тессы и изображали нечто вроде взаимного участия.

Его жена сейчас занималась Тессой, то разражаясь дрожащими всхлипами, то впадая в безудержную ярость. В данный конкретный момент для здоровья Киттриджа лучше было бы находиться подальше от Елены. Тем более что она все равно не пустит его в комнату. Глаза Тессы приоткрылись только раз, чтобы заметить Киттриджа в ногах ее кровати. Она просто отвернулась и пробормотала: «Нет». Этот еле слышный шепот имел эффект папского указа, королевского эдикта. Отныне Киттриджу не позволено приближаться к его дочери.

— Я хочу видеть ее!

Грегори еще раз окинул взглядом Киттриджа. Какое счастье, что его лицо не выдает никаких эмоций. Иначе он был уверен, что его зять увидел бы всю степень его презрения.

— Боюсь, она не хочет видеть вас.

— Я ее муж.

— Немного поздновато вспоминать о супружеских правах, не так ли, Киттридж? Какого черта она оказалась на церковном дворе? Ей следовало быть дома. А если не там, то на балу или в театре. Она не должна была наступать на пружинное ружье, установленное около свежей могилы. Почему она оказалась там, Киттридж? Объясните мне. Если меня удовлетворит ваш ответ, я подумаю, стоит ли заступиться за вас перед моей женой.

Очевидно, он не единственный, кто умеет контролировать свои эмоции. Ему ответил злой взгляд этих странных глаз, и больше никакого выражения не появилось на лице Киттриджа. Ни заботы, ни сочувствия, ни вины. И ни слова объяснения не слетело с его губ.

Ну и хорошо. Он вообще сомневался, что смог бы скрыть свой гнев настолько, чтобы просить Елену позволить Киттриджу увидеть Тессу. Никакая причина не была достаточной, чтобы объяснить то, что произошло; ничто из того, что Киттридж мог бы сказать, не было бы достаточно значимым и разумным, чтобы уравновесить безумие этого момента.

Пружинное ружье! Его дочь! Она была невероятно бледна, как будто вся кровь из ее тела вылилась на платье. Ее губы были почти белыми, и в первый раз в своей жизни Грегори захотелось поднять кулак к небесам, закричать и выплеснуть свой гнев. Его обожаемая дочь! Его Тесса с ее улыбкой, с ее благонравием, ее карими глазами с искорками золота. В детстве у нее была привычка приходить к нему в библиотеку, когда он работал, пробираться под его письменным столом и вставать рядом с ним. Она терпеливо молча ждала, пока он заметит ее. Конечно, он видел ее сразу, едва она открывала дверь. Но прятал улыбку и ждал, пока она от нетерпения не начинала дергать его за брюки. Тогда он откладывал перо, сажал ее на колени и рассказывал сказку, пока она не засыпала у него на руках.

Когда она выросла, она улыбнулась ему и сказала, что хочет Джереда Мэндевилла в мужья. Какой отец мог бы отказать такой дочери?

Но это согласие могло убить ее.

Они стояли молча, пытаясь сохранить остаток светской любезности, которая становилась все тоньше с каждой проходящей минутой. Грегори наконец сел в одно из ближайших кресел. Киттридж стоял, его взгляд время от времени направлялся на куполообразную крышу, венчающую лестницу.

Или это он взывал к небесам?

В этом Грегори сомневался.

Это была действительно случайность, что его кучер нашел ее. Они разделились, чтобы искать Тессу, и как раз тогда, когда он уже уверился, что ее невозможно найти, Джеред услышал крик. Он побежал по улице, ведущей к церковному двору. Добежав до него, он понял, почему в голосе его кучера был такой ужас.