Книга Постель не повод для знакомства - Евгения Халь

ФСБ опять же, олигархи. И я вот сразу говорю: если мне кто-то только пукнет, то сразу полетит к чертям. Так что с сегодняшнего дня все будут учиться пукать в себя. Это понятно?

Все дружно закивали.

— Леня, — тебя особо хочу предупредить, — Сан Саныч грозно нахмурился, — только запах учую — поедешь к такой-то матери на белом катере. Не посмотрю на многолетнюю дружбу. Выгоню!

— Саныч, да ты чё? — Леня приложил обе руки к груди. — Да я сухой, как лист! В натуре!

— Марк, а где Артем? — шеф оглядел кабинет, ища младшего сына.

— Откуда я знаю? Я ему нянька, что ли? — возмутился Марк.

— Он, наверное, еще спит у себя в номере. Он уже три дня из отеля не уходит домой ночевать. Говорит, что пробки достали и лучше здесь поспать, — пришла на помощь Вика, и Марк благодарно посмотрел на нее.

— Так почему он не на совещании? — удивился шеф.

— А он редко встаёт раньше, чем четырнадцать ноль-ноль утра, — пожала плечами Вика.

— Зато можно сказать, что он двадцать четыре часа на работе, — улыбнулся Сан Саныч.

Марк почувствовал острый укол обиды. Этому шалопаю Артёму всё и всегда прощается. Как и его матери. Которая вообще-то страшная дура, но из-за милой блондинистой мордашки и пожизненно коротких юбок у мужчин проходит по категории: "очаровательная дурочка".

— Жаль только, что с инвестициями мы пролетели, — вздохнул шеф. –

Я-то надеялся на инвесторов из Израиля и из тайги, которых спугнули мои потрясающие управляющие. А теперь даже и не знаю, что делать.

— Зато я знаю! — сказал Артем, заходя в кабинет. — Проходите, пожалуйста! — он жестом пригласил двух мужчин в костюмах.

Одного из них Марк знал. Он был личным юристом отца. Второй был ему незнаком.

— Так что напрасно ты, папа, недооцениваешь своих управляющих. Вернее, одного из них: меня, — Артем скромно потупился, ожидая одобрения.

Вика презрительно сощурилась. Марк саркастически улыбнулся.

А Артем сделал эффектную паузу и торжествующе продолжил:

— Я нашел инвестора. Вернее, даже двух. И не таких, как ваши те, из-за которых тут нужно было устраивать пляски с бубнами, а серьезных людей. И вот их адвокат, который готов сейчас подписать все бумаги, — он кивнул в сторону высокого импозантного мужчины в светлом костюме.

— Соколов Дмитрий Дмитриевич, — учтиво поклонился невысокий мужчина в темном костюме.

— Ничего себе подгон! — рассмеялся Морозов. — Ну сынок, ну молодца! Красава моя! Так, чего сидим? — обратился он к администрации отеля. — Работать идите! Вика и Марк остаются. Остальные — на выход.

Он подождал, пока Леня, Зина и другие выйдут, и радостно потер руки:

— Ну и кто наши богатенькие буратины?

— А вот это, извините, тайна, — ответил Соколов и без приглашения сел, придвинув стул к столу.

— Это как? — не понял Сан Саныч. — Что за игры в Штирлица? Ты в курсе вообще, Графман? — обратился он к своему юристу.

— К сожалению, сейчас это очень распространённая практика, — пожал плечами юрист Морозова Графман Семен Соломонович. — Не любят нынешние инвесторы лицом светить, Саныч. Зато любят, когда всё в сундуке и никто об этом не знает.

— Не, ну это как-то не по понятиям, — огорчился Сан Саныч. — Что ж я даже не увижу, кто мне в спину дышит? Не люблю котов в мешке. И не по понятиям как-то продавать доли в бизнесе сразу двум незнакомым людям. Так не пойдет. Я этот отель своими руками построил. И многие в Москве его так и называют: гостиница Морозова.

— Вы поймите, Александр Александрович, — мягко сказал Соколов. — Наши инвесторы — это люди другого поколения и совершенно другого мировоззрения. Скромно одеваются, скромно сидят на больших деньгах. Нигде их не светят. Малиновых пиджаков не носят, чемоданами "Луи Виттон" в Инстаграме не светят. Инвестиции осуществляют строго анонимно через юристов. Миллениалы, одним словом.

— Чё? — не понял Морозов. — Это типа заднеприводные, что ли?

Марк не удержался и громко всхлипнул от смеха. Вика отвернулась, скрывая улыбку.

— Да что тебя заклинило-то на них, Саныч? — вмешался Графман. — Не они это. Миллениалы — это поколение людей, родившихся с тысяча девятьсот восемьдесят первого по девяносто шестой год. На стыке двух тысячелетий. Говоря по-нашему: молодые, но борзые.

— Оба моих клиента вашу реакцию предусмотрели. И готовы возместить моральный ущерб, — вкрадчиво произнес Соколов.

— Папа, у тебя равно в данный момент нет выхода, — Артем нетерпеливо забарабанил по столу. — Других инвесторов нет. А они очень нужны!

— Не, мне это не нравится, — покачал головой Морозов. — Короче, Графман, разложи. Я чего-то боюсь, что это подстава. Почему анонимно?

Худенький сухонький Графман церемонно поклонился юристу инвесторов и сказал:

— Коллега, я тысячекратно извиняюсь. Нам с клиентом нужно обсудить деловой вопрос.

— Мне выйти? — спросил Соколов.

— Нет, не нужно, я просто извиняюсь за специфическую манеру общения с клиентом. Издержки профессии, сами понимаете, — Графман цыкнул зубом, растопырил пальцы, поддёрнул пиджак так, чтобы он поднялся, перекосившись на плечах, и сказал:

— Короче, Саныч, лови тему. Расклад такой. Сорок восемь процентов у тебя. Сорок восемь у партнёра, то есть, у главного инвестора. Четыре процента ещё у одного пацана — второго инвестора. Это типа смотрящий. Или решала. Ну когда у вас с основным инвестором тёрки и все дела, его четыре процента гасят разборки, потому что он сверху вас сидит. За четыре процента акций отеля тебе смотрящий отстёгивает ровно в два раза больше, чем нужно. И контролирует поляну. А за сорок восемь процентов ты получаешь от второго инвестора в полтора раза больше.

— С хрена ли? — возразил Сан Саныч.

— Маня, не суетитесь под клиентом! — Графман картинно сплюнул на пол. — А шоб ты сидел тихо, сопел в две дырки, не гнал волну и не делал людям нервы. Чтобы сразу чисто конкретно подмахнул, чего надо. Усёк?

— Базара нет, — улыбнулся Сан Саныч. — Вот что в тебе хорошо, Графман, что умеешь ты интеллигентно и грамотно объяснить.

— А то! — довольно улыбнулся Графман. — Ты ж просил разложить нормальными словами — так их есть у меня! Падлой буду! Я прошу прощения, — он поклонился юристу инвесторов.

Марк посмотрел на Соколова. Тот явно находился в состоянии глубочайшего шока, но, как истинный профессионал, держал себя в руках.

— Всё в порядке, не волнуйтесь! — заверил Графмана Соколов, нервно шмыгнув носом. — Кстати, насчет компенсации, о которой я говорил. Вот, — он достал из кожаного портфеля блокнот с золотым обрезом, ручку "Паркер", быстро черканул длинный ряд цифр на листке белой матовой бумаги и протянул блокнот Сан Санычу.

Тот взглянул на цифры, подавился слюной и радостно прогрохотал:

— Вот это вы уважили! За такие бабки даже английская королева согласится пустить