Книга Охоться на меня, дорогая - Мари Роуз

чувствую, что схожу с ума. Я знаю, что фрагменты прямо перед нами, но мы не можем собрать их вместе.

Выражение лица Дерека смягчается, и он заключает меня в объятия.

— Мы доберемся до сути этого, Алекс. Но прямо сейчас тебе нужно позаботиться о себе. Иди домой, очисти свой разум. Завтра новый день.

Я на мгновение прижимаюсь к нему, чувствуя смесь комфорта и благодарности.

— Ты прав, — шепчу я, мой голос слегка срывается. — Может быть, мне действительно нужно проветрить голову.

Дерек отстраняется спустя всего мгновение, глядя мне в глаза с искренним беспокойством.

— Пообещай мне, что позаботишься о себе. Пообещай мне, что не позволишь этому делу поглотить тебя.

Я киваю, но знаю, что следующие слова из моих уст будут ложью.

— Я обещаю. Я не позволю этому поглотить меня.

Он слегка улыбается мне:

— Хорошо. А теперь иди домой и помни, что я здесь для тебя, когда бы я тебе ни понадобился.

Сделав глубокий вдох, я собираю свои вещи и готовлюсь покинуть офис. Когда я начинаю выходить, слова Дерека эхом отдаются в моей голове, и я понимаю, что он прав. Остановившись в дверях, я оглядываюсь на него.

— Ты прав, нам действительно нужен свежий взгляд. Если завтра мы не добьемся никакого прогресса, я попрошу Тристана помочь нам. Возможно, он сможет увидеть что-то нестандартное. И у него есть друзья, которые могли бы помочь с информацией, которой здесь нет. — Говорю я, махнув рукой на беспорядок, который я оставляю ему убирать.

Выражение лица Дерека колеблется между удивлением и раздражением при упоминании Тристана. Он открывает рот, как будто хочет возразить, но затем явно сдерживается.

— Хорошо, если ты думаешь, что это могло бы помочь, тогда мы можем рассмотреть это, — уступает Дерек с легкой неохотой. — Но давай не будем забывать, что нам нужно действовать осторожно, когда мы привлекаем посторонних к такому деликатному делу.

Я киваю, ценя его беспокойство и признавая связанный с этим риск.

— Я знаю, Дерек. Мы будем осторожны, но мы не можем продолжать заходить в тупик подобным образом. Нам нужна вся помощь, которую мы можем получить.

Поведение Дерека смягчается, я знаю, что он тоже испытывает стресс от этого дела и понимает мою решимость докопаться до истины.

— Ты права. Просто пообещай мне, что, если мы позовём Тристана, ты не позволишь ему слишком близко подходить к деликатным деталям расследования. Мы не хотим никаких утечек или потенциальных компромиссов.

— Я обещаю, — отвечаю я, хотя знаю, что удержать Тристана подальше от конфиденциальной информации может быть не так просто, как кажется, особенно если он искренне хочет нам помочь. — Мы будем осторожны, и если что-то покажется неправильным, мы всегда сможем пересмотреть это решение.

Дерек одаривает меня полуулыбкой, он не может все контролировать, но, кажется, доверяет моему суждению в этом вопросе.

— Тогда ладно.

— Тогда ладно, — вторю я с благодарной улыбкой. — Увидимся завтра.

С этими словами я покидаю офис, тяжесть дела все еще давит на мои мысли, но с проблеском надежды, что помощь Тристана может обеспечить прорыв.

Когда я подъезжаю к своему арендованному дому, меня встречает успокаивающая тишина. Но давление нераскрытого дела и таинственных файлов ощущается еще сильнее в одиночестве моего дома. Я знаю, что должна последовать совету Дерека и отдохнуть, но мой разум не позволяет мне расслабиться. Мне нужны ответы, и я знаю, что файлы Тру и Дэра дали бы мне ключ к разгадке.

Я направляюсь в свое убежище, где у меня есть письменный стол и я могу быть окружена изображениями дела и мест преступлений. Я настраиваю свой ноутбук и подключаю дисковод, наблюдая, как различные папки заполняют экран.

Папки на диске тщательно упорядочены, и у каждой жертвы есть своя папка, содержащая соответствующие документы и информацию. Я уже просмотрела файлы двух последних жертв, но теперь, вооруженная знаниями, которые я получила из этих файлов, я знаю, что я ищу в этих других папках.

Я начинаю с того, что открываю папку жертвы перед последней, которую я просматривала, и, как я и подозревала, в этой истории есть нечто большее, чем то, что было общеизвестно. Публичный профиль жертвы показал чистоту записей, но в файлах скрыты записи о незаконной деятельности и связях с опасными личностями. Подробности об их связях с преступной деятельностью и скрытых аспектах их жизни тщательно документируются.

Становится очевидным, что убийцы — не просто случайные психопаты, а преследуют своих жертв по определенной причине. Чем больше я копаюсь в файлах, тем яснее становится, что это нечто большее, чем просто беспорядочные убийства, никак не связанные друг с другом. За их действиями стоит просчитанный метод.

Смесь шока и осознания захлестывает меня. Становится очевидным, что эти жертвы были далеко не невинными прохожими; они были вовлечены в действительно опасные круги, даже если лица, которые они показывали миру, не свидетельствовали об этом, и их смерти не имели ничего общего с их публичными действиями, а были полностью связаны с тем, что они делали вдали от глаз общественности.

Продолжая свое расследование, я обнаруживаю, что файлы были тщательно удалены из официальных баз данных, не оставив никаких следов. Кто бы ни организовал это сокрытие, он знал, что делал, и это говорит о высоком уровне инсайдерских знаний или поддержки.

Мой разум лихорадочно работает, пока я обдумываю последствия. Убийцы каким-то образом получили и эту информацию, было ли это до того, как их прикрыли, или позже, я не могла быть уверена, но это вызывает вопросы о том, как они получили эти файлы. Уровень сложности, необходимый для извлечения данных, удаленных из общедоступных архивов, указывает на уровень знаний, превосходящий уровень обычных преступников.

Я делаю заметки, пытаясь собрать воедино связи между жертвами и преступной деятельностью, в которую они были вовлечены. Это сложная головоломка, и чем больше я вникаю в файлы, тем больше понимаю, что эти жертвы были частью опасной шайки убийц, наркоторговцев, насильников над детьми и торговцев людьми. Каким-то образом все они были связаны, и их действия до сих пор оставались скрытыми.

Создавая пространство на одной из своих стен, я систематизирую информацию, создавая