Книга Сквозь топь и туман - Анастасия Александровна Андрианова

id="id13">

Глава 13

Чары неживых

На крыльце Сенницы было светло – чародейские огни парили у крыши, свет – пусть тускловатый, но тёплый – лился и из оконца. Когда Мавна пряталась за деревом, огоньков не было, но стоило ей выйти из укрытия на негнущихся ногах, как по мановению чародейкиной руки избушка озарилась огнями.

– Ну, и долго ты подслушивала?

Матушка Сенница упёрла кулаки в бока и грозно сверкнула бельмами. Мавна испуганно качнула головой.

– Н-нет. Я никому не расскажу, обещаю.

Сенница хмыкнула, вновь уселась на верхнюю ступеньку и похлопала рядом с собой, приглашая Мавну присесть.

– Да что там. Всё равно ты должна была узнать. Я думала, утром скажу, а ты вон как пришла.

– С утра уже уйти хотела. Шла попрощаться.

Сенница прицокнула губами и недовольно протянула:

– Попроща-аться. А разрешил тебе кто?

– Никто, – призналась Мавна, усаживаясь.

– Вот. – Матушка Сенница выставила вверх палец. – То-то и оно. Без моего позволения тут ничто не случается. Птица не пролетит. А ты уходить собралась. Я тебя впустила, но пока не выпускала. Поняла?

Мавна кивнула, глядя в сторону ратницы. Смотреть в лицо ратной Матушки она стеснялась, а ещё всё-таки боялась белёсых глаз.

– Вот и умница. Пойдёшь завтра утром. Дам тебе попутчиков.

– Смородника. – Мавна скривила рот, будто съела незрелую ягоду.

– И его тоже. А ещё хороший отряд. Проводят вас до половины пути, дальше сами. Дай на шкурку твою ещё разок взглянуть.

Мавна послушно расширила горловину сумки, скользнула пальцами и нащупала шершавую сухость шкурки. Бережно вытащила и, поколебавшись немного, передала старухе.

Сенница распластала шкурку на ладони и поднесла к свету. Мавне показалось, будто в алых огнях сверкнули лягушачьи глаза, но такого, конечно, не могло быть.

– Удивительно, – пробормотала Сенница, осторожно проводя пальцем по бугоркам на лягушачьей спине. – Сбросил, а за существование своё не побоялся.

Мавна поёрзала и повернулась к Сеннице. Любопытство шевельнулось под кожей.

– Как это происходит? Вы знаете, почему упыри носят шкурки?

Сенница тихонько посмеялась, и бусы на её груди забренчали, ударяясь друг о друга.

– Твой приятель сам отдал тебе такую вещицу, саму суть свою, а ты будто бы и не знаешь?

– Не знаю…

Сенница хмыкнула, потешаясь над Мавной, а той не было ни обидно, ни грустно от насмешек – только хотелось, чтобы кто-то наконец разъяснил.

– Ну даёшь. Эта шкурка болотника. Нежити. Помнишь времена, когда только болотники выли на болотах, а водная нежить копошилась в ручьях и прудах, и упырей никто ещё не видел?

Мавна кивнула:

– Помню, как же. Хорошо было. Не страшно.

– То-то. Хорошо. А потом нежить захотела большего. Захотела к людям приблизиться. И те мертвецы, которых земля не принимала, сослужили им помощь. Сущность нежицкая в мёртвое тело легко входит и начинает жить там, как жена в мужниной избе. Такие у них чары неживые.

В их болотистом уделе и правда считали, что не всех мертвецов примет земля – тех, кто умер не своей смертью, ей не отдавали, а относили за ограды, обкладывали ветками, сооружали домовины прямо над телом. Мавна много раз видела такие погребения.

– Чем старше тело, тем проще, – продолжила рассказывать Матушка. Она смягчилась и больше не выглядела рассерженной, наоборот, старалась говорить нараспев, будто Мавна была маленькой девочкой, а рассказанная таким тоном страшная правда превратится просто в жутковатую сказку. – Так они стали упырями. Нежицкий дух, войдя в истлевшее тело, повелевал им, как заблагорассудится. А напившись крови, упырь наращивал себе мяса. Немного, конечно, но лучше, чем бегать и костями греметь. Сразу воплотиться в человека – тяжело, поэтому после лягушки следующий их облик – упырь, бегающий на четвереньках. Не зверь и не человек, а что-то между. Болотники хитрые, берутся из самых земных недр, а метят в людские поселения. Хотят стать людьми, только у них нет ничего людского, лишь пытаются нам подражать.

Мавна вспомнила Варде – бледного, всклокоченного, волнующегося. Она не стала спорить с Матушкой Сенницей, не стала говорить, насколько он был похож на живого, что говорил и двигался совсем как человек, нервничал и поправлял волосы, как любой другой парень из плоти и крови.

– А потом? – спросила она. – Что с ними происходит потом?

– Потом становятся жаднее. Вот тут они похожи на нас: чем больше мы получаем, тем больше нам хочется. Когда-то болотная нежить довольствовалась малым: выла, кричала, заманивала путников в топи да испивала там, как паук мушку. А переселившись в тела покойников, они стали злее, им мало было крови случайно заблудших. Нужно стало охотиться. И чем дальше, тем больше. Теперь вот научились вселяться в тела недавно погребённых. И растить себе другие тела – обращаться кем-то похожим на человека. Был один облик – лягушачий, стало три – лягушачий, упырячий и человечий. Могут менять их, как девка платья, но чтоб дольше держаться в людском, надо больше пить крови. Такой вот расчёт.

– Шкурка тогда зачем? – у Мавны в горле стало сухо, и вопрос прозвучал жалко, хрипло. Неужели Варде пил кровь, чтобы выглядеть парнем?.. Но где же брал жертв? Из деревни никто не пропадал.

– А шкурка, – Матушка Сенница покрутила ладонь, подставляя шкурку под свет и так, и эдак, и бурые бугорки то отбрасывали тени, то ярко освещались, – это вроде их якоря. Начало и конец всего. Начали с того облика, им и закончат. Не сможет нежак долго продержаться без неё. Он должен возвращаться к своему первому облику, отдыхать и набираться сил. Потом охотиться в упырячьем. Человечий облик требует больше всего сил, в нём они пока не могут долго находиться. Потому Смородник с такой яростью тащил тебя сюда: учуял нежицкий дух и думал, что ты из новых, самых сильных и злых, так напившихся крови, что могут по многу дней не перекидываться и полностью вести себя по-человечьи.

«Сожги, тварь и издохнет», – прозвучал в голове голос Малицы. Мавна вздрогнула и спрятала ладони у себя под мышками: становилось прохладнее, да и от таких разговоров мурашки бегали по коже.

– Если уничтожить шкурку, то что станет с нежаком? – спросила она.

Сенница шевельнула пальцами другой руки, и один из огоньков спустился ниже, замерев на уровне её лица. Она повернулась к Мавне и улыбнулась, но в красном свете улыбка вышла зловещей.

– Давай сейчас проверим.

Огонёк приблизился к шкурке – ещё немного, и лёг бы на бурую спинку.

– Нет, – прошептала Мавна. – Пожалуйста.

– Тю. – Сенница разочарованно присвистнула. – Что же, за брата отомстить не хочешь?

– Хочу. Но не мстить. Домой вернуть.