Книга Игра не для слабых: Меж двух огней - Мстислав Константинович Коган

все грешки своих коллег по ремеслу, и его это положение дел начинало основательно подбешивать, — Однако прогресса не бывает без ошибок и без жертв. Однако, дружок, ответь мне на один вопрос. А вернее — реши одну задачку. У нас имеется город, в котором свирепствует чума. Убивает сотни людей каждый день. В скором времени она вырвется за пределы города и начнёт гулять по миру. Счёт жертв перейдет на тысячи. Единственный способ изучить механизм её распространения, и, соответственно, остановить — вскрыть десяток уже зараженных, но ещё живых людей. И сделать это можешь только ты. Ну и как. Пожертвуешь ты в такой ситуации десятью, чтобы спасти тысячи? Или начнёшь рассуждать, что мол, не имеешь право распоряжаться чужими жизнями, ничего не получится, будет только хуже и всё в таком духе, в конечном итоге взвалив на свои плечи гибель миллионов?

— Да ясен хрен, резать! — рубанул воздух ладонью Годфри. — Там где нужно спасать большинство, не должно быть раздумий о судьбе меньшинства!

— Вот и я о чем говорю, — пожал плечами Вернон, — А теперь экстраполируй эту ситуацию.

— Экстра… что? — неуверенно переспросил боец, явно не понимая значение слова.

— Мысли масштабнее, — пояснил лекарь, — Представь, что старение и смерть — это симптомы болезни. Болезни, которой поражено всё человечество. И лишь мы, маги, способны её вылечить. Представил? Ну вот и ответь мне на вопрос, допустимы ли жертвы, пускай измеряемые тысячами человек, ради блага миллионов?

— Ну… — замялся Годфри, явно не понимая, что ответить. Вернон весьма ловко поставил его в логический тупик, где бедолаге оставалось только с ним согласиться. Впрочем, лекарь не учёл, что в отличие от малограмотного, необразованного крестьянина, я знаком с классической дилеммой вагонетки, пусть и обёрнутой в столь непривычную оболочку.

— Не мучай себя, — я похлопал бойца по плечу, — На этот вопрос нет правильного ответа. Очень легко рассуждать абстрактно. Да, в такой форме ответ очевиден и напрашивается сам собой. Пожертвовать меньшинством во имя большинства. Однако всё переворачивается с ног на голову, когда вопрос приобретает личный характер. Готов ли ты к тому, что всю твою родню сожрёт вампир, во имя научного прогресса? А может ты сам готов лечь под нож мясника, дабы спасти миллионы от болезни? Что-то я сомневаюсь. Все мы готовы улучшать свою жизнь за счёт других, но мало кто согласится пожертвовать собой ради этого.

— Но кому-то всё равно придётся это сделать, — пожал плечами Вернон, — Отбросить в сторону принципы и потащить человечество вперёд, даже если оно будет отбиваться руками и ногами. Другое дело, что можно обойтись малыми жертвами. Или вовсе — одной. Тем, кем я точно имею право пожертвовать. Самим собой.

— И как ты собираешься это провернуть? — озадаченно уставился на него я, — Даже при условии, что ты поймешь, как мы с Айлин сдерживаем распад наших личностей.

— Очень просто, — пожал плечами лекарь, — Я введу себя в предсмертное состояние, позволю очередному демону поселиться в моём теле, а потом подчиню его своей воле, получив доступ к энергии первозданного хаоса.

— То есть, ты хочешь сказать, что подселишь в шкуру одного неуравновешенного психопата, другого неуравновешенного психопата, дав им обоим доступ к безграничной силе? — я смерил лекаря подозрительным взглядом, ухмыльнулся и добавил, — Ты знаешь, это просто потрясающая идея. Обязательно нужно попробовать и посмотреть, что из этого выйдет. Только нас предупреди заранее. Мы хоть успеем тебя прикончить, чтоб не мучался.

— Как я уже сказал, сарказм тут не уместен, — раздражённо бросил лекарь, — Ты ведь даже не понимаешь, что из себя представляет маг. Мы десятилетиями обучаемся самоконтролю. Как раз таки, ради того, чтобы не сходить с ума во время ритуала. Так что и с демоном я тоже совладать сумею.

— И когда ты собираешься всё это провернуть? — поинтересовался Освальд, как-то подозрительно косясь на небольшую рощицу, расположившуюся на вершине холма за мелкой, бурной речушкой. Должно быть это и была та самая Быстринка, вдоль которой следовало идти. Правда тропинку «мощёной» можно было назвать с большой натяжкой. Если тут когда-то и лежала мостовая, то теперь от неё остались лишь редкие, разрозненные булыжники, давно утонувшие в жидкой, размытой дождями земле.

— Когда буду готов, — пожал плечами Вернон, — Не думаю, что это произойдет скоро, да и не факт, что мы к тому времени будем живы. Но если дело до этого дойдет, я вас не только предупрежу, но и подскажу какие меры можно предпринять, если эксперимент выйдет из под контроля.

Класс. Просто замечательно. Великолепно. С нами ходит бомба замедленного действия, которая однажды может не только всех нас убить, но ещё и наворотить такое, что перевернёт весь мир с ног на голову. Может его прямо тут прихлопнуть, чтоб не мучался? Хотя, я то немногим лучше, в общем-то. Два психа имеют доступ к безграничной силе или один — разница невелика. Но раз этот мир ещё не схлопнулся ко всем чертям собачьим, значит Вернон просчитался. Либо никакой безграничной силы не существует, либо есть механизм, защищающий эту реальность от подобных посягательств. Но, в любом случае, за парнем теперь нужен глаз да глаз.

— Ты кажется начал рассказывать историю, — напомнил Освальд, — Да мы малость отвлеклись. Что было после того, как ты взял к себе ученицу?

— Я погрузился в исследования с головой. Ушёл от мира. И упустил тот момент, когда церковь из дома утешения превратилась в орден воинствующих невеж, — Вернон тяжело вздохнул, — Еслиб не Бенна, знакомые которой переправили нас за стены Фейренальда, нас бы давно уже сожгли на костре. Мы ушли настолько далеко, насколько это было возможно. Надеялись пересидеть тёмную эпоху в какой-нибудь отдалённой глуши. Кто ж знал, что в эту самую глушь придёт война.

— Меня смущает лишь одно, — покачал головой я, — Что в этой самой глуши тебя считали учеником Бенны, а не наоборот.

— Мы так представились, — лекарь посмотрел на меня и равнодушно пожал плечами, — Нам так было удобнее. Бенна привыкла помогать другим. Ей нравилось лечить селян, помогать им с мелкими, житейскими невзгодами. Мне же нужны были тишина и покой, чтобы продолжать заниматься своими исследованиями.

— Так тот гримуар, который я спёр, принадлежал вовсе не Бенне… — задумчиво протянул я.

— Да. Это моя книга, — кивнул Вернон,