Книга Песчинка на ветру - Юлия Гойгель

и самое вероятное предположила я.

— Она наглоталась таблеток, где-то на той неделе, когда ты выскочила замуж за Рахмана. Сделала это она потому, что была от него беременной, — сообщил Арслан. — Ни её, ни ребёнка, спасти не удалось.

Разговор шёл на-английском, но от подобной новости я ответила по-русски:

— Я не знала. Роман сказал, что вы поженились.

— Говори по-английски, — потребовал Саид.

Я перевела фразу.

— Зачем ты вышла за него замуж? — спросил он.

— А что мне оставалось делать? Думаете, мои родители обрадовались, когда я вернулась неизвестно откуда и беременной? Да, у нас не такие строгие законы морали, но они тоже есть. Меня месяц не выпускали из милиции, затем каждый доктор, встречающийся на пути предлагал сделать аборт, и все смотрели на меня так, словно я ношу монстра. Нет, родители не выгнали меня из дома, как сделали бы у вас и не отказали в куске хлеба, но я не могла их просить содержать ребёнка. Камнями меня не забросали, но пальцами показывали. Пока все не выходили из дома, я старалась не покидать свою комнату. Роману ничего не нужно было объяснять. Он предложил позаботиться обо мне и ребёнке. Больше мне было некуда идти, — я повернулась к Арслану. — Он сказал, что ты умираешь, поэтому я приехала и только здесь узнала, что он не с тобой. Я знала, что ты никогда не поверишь, что я взяла с собой сына и не стала ждать, пока его дружки это тоже поймут. Если бы я попробовала вернуться в город, меня бы скоро поймали, поэтому я поднялась в горы. Те, кто с Романом — они не местные, обычные преступники, ищущие лёгких денег. Не нужно было забирать меня из гор, я не просила об этом!

— Пусть поговорят, — решил Саид, и мужчины покинули помещение. Я спрыгнула с колен Арслана, но каждый шаг причинял боль, поэтому дальше кровати идти было некуда. Села, глядя в угол и чувствуя, что он стоит за моей спиной.

— Я думала, что ты попросил его жениться на мне. Других причин в предложении Романа я не видела.

— Я не просил. Дал ему банковскую карточку, которую не смог дать тебе сразу. Нужно было сделать много проводок, чтобы суммы на счёте не вызвали ни у кого вопросов. И драгоценности. Он должен был их тебе отдать, когда родится ребёнок. Он это сделал?

— Да, только от своего имени. И карточку, если это та, отдал, когда уезжал из страны.

— Женщины всегда липли к нему, как мухи к мёду, — произнёс вернувшийся Саид. — И он пользовался этим. Но Джамиля была моей племянницей. Рахман понял, что на этот раз всё так просто не сойдёт с его рук. Скорее всего он женился на Эми, чтобы быть рядом с твоим ребёнком, Арслан. Он не мог предположить, что Эми предпочтёт смерть в горах, чем зависимость от него.

— У них нет никакой организации, каждый сам по себе. У меня возникло предположение, что они все собираются на конкретное дело, затем разбегаются, пока не подвернётся следующий случай, — сообщила я.

— Скорее всего ты права, — согласился со мной Саид.

— Рахман сбежал, когда понял, что я достану его даже с тобой. Здесь он примкнул к сопротивлению, то есть к нашим непосредственным врагам, — продолжил мужчина. — Я всегда знал, что предатель есть предатель.

— Почему предатель? — удивилась я.

— Разве ты не знала, что, попав в Чечню, он предал свой взвод и сбежал к нам? — сказал Арслан. — Нам нужны были кое-какие разработки. Рахман принёс их нам, затем мы фактически расстреляли тридцать спящих человек, чтобы не оставлять свидетелей. Это был первый бой, когда он участвовал с нами. Так же, как и мы, он стрелял в людей, с которыми ещё два часа назад вместе ужинал.

— Не может быть, — от ужаса я даже рот рукой прикрыла. — Ты что-то перепутал. Роман попал к вам в плен и вылечил тебя от тяжёлого ранения, после чего решил остаться с вами. К бывшим пленникам у нас тоже очень подозрительно относятся.

— Он действительно попал в составе медсанбата. Ранение я получил в следующим бою, который проходил в труднодоступном месте. Роман оказал очень квалифицированную помощь, без которой, я, скорее всего не выжил бы, — подтвердил Арслан. — Но он пришёл к нам добровольно. Роман никогда не был нашим пленником. Его всегда интересовали деньги и возможность делать всё, что он хотел. Жить жизнью, в которой нет законов кроме его собственных.

Меня никто не трогал, но я забилась в самый дальний угол кровати.

— Эми, — позвал меня мужчина.

— Нет, Арслан, я не могла быть с таким человеком, не могла. Он не такой!

— Он убивал, насиловал и грабил так же, как все, — бросил Саид, уходя из строения. — А предавал ещё легче. Прими это, Эми.

Даже слёз не было. Я вжималась в холодный угол и это напоминало мне ледяные струи воды, разбивающиеся о наши тела, когда я умирала от счастья.

— Мы встречали с ним рассвет, сидя под огромным дубом. Теперь я понимаю, почему солнце было таким алым, — сорвалось с моих губ.

— Хватит, — Арслан вытащил меня из угла и накрыл своим телом, заставляя меня смотреть в его лицо. — Прекрати, Эми. Всё прошло.

— Я замужем за ним!

— Я очень быстро сделаю тебя вдовой! — рявкнул он, теряя терпение. Его губы впились в мой рот. — Хватит о нём! Ты здесь, со мной, сейчас!

— Арслан, — мне удалось вывернуться из-под его тела, и мужчина откатился в сторону.

— Извини, Эми, я совсем не хотел тебя напугать.

— Это не ты, — конечно, я могла ему ничего не говорить, но рано или поздно это вскроется, как наболевший нарыв. Он должен знать, я не могла иначе. — Когда мы поженились никакой близости не было. Я просто не смогла, и Роман не настаивал. Затем он уехал раньше, чем я оправилась после родов, и я обрадовалась этому. Но теперь я не смогла его остановить. Он даже не стал меня слушать. Он не верит, что я могу его не хотеть.

Поднявшись, мужчина закрыл тряпичную штору, чтобы нас не было видно прямо с дверей.

— Что, что ты хочешь? — спросила я.

Через минуту моя одежда упала на край кровати.

— Любить тебя и ничего больше.

Глава 35

Мы долго не спали. Я рассказывала ему о Леоне, о каждом дне нашего сына, которого он вряд ли увидит и чьё первое день рождение я пропустила. Леон родился тридцатого марта, сегодня на улице было двенадцатого апреля.

Через