Книга Приглушенные страдания - Белла Джуэл

мне. Может она и невинна, но в Амалии есть та сторона, которая наслаждается тёмными сторонами жизни. Она ёрзает, когда я говорю ей, что делать, и ей нравится моя плохая сторона. Когда я позволяю этому проявиться, совсем чуть-чуть, её лицо меняется, а глаза становятся похотливыми. Чертовски красивая.

Когда она подходит ко мне, я делаю шаг вперёд, обхватываю рукой её попку и крепко сжимаю её, прижимая её тело к своему.

— Это моё, ты меня слышишь?

Амалия кивает, нежные губы красные от помады, но всё ещё полные.

Я хочу поцеловать её, но не могу.

Я провожу руками по её спине, снова притягивая её ближе, позволяя ей тереться своим крошечным телом о мою эрекцию. Она всхлипывает и сглатывает, глядя на меня своими большими прекрасными глазами, широко раскрытыми и обрамлёнными густыми ресницами.

— Сколько у тебя времени в запасе?

Она бросает взгляд на часы на стене, затем снова смотрит на меня.

— Десять минут.

— Этого достаточно. Собираюсь взять тебя жёстко и быстро, но завтра, когда мы будем дома, я трахну тебя очень медленно. Хорошо?

Она кивает, снова сглатывая.

Я разворачиваю её, прижимая спиной к своему телу, провожу руками спереди по её упругим маленьким сиськам, а затем снова опускаюсь. Когда я добираюсь до её киски, я нежно обхватываю её через платье, потирая ровно настолько, чтобы заставить её застонать. Затем я опускаюсь ниже, берусь за подол её платья и задираю его вверх. Я смотрю вниз на её чертовски сладкие ягодицы, выглядывающие из-под трусиков. У неё красивая попка. Дерзкая и округлая. Я беру её трусики, опуская их ровно настолько, чтобы они были ниже, а затем кладу руку ей на середину спины и толкаю её вперёд.

Она опускается до тех пор, пока её руки не упираются в пол, а задница не оказывается в воздухе. Она чуть раздвигает ноги, так что её киска находится на одной линии с моим членом. Я смотрю на неё сверху вниз — розовую, влажную и обнажённую, — и мой член вот-вот вылезет из джинс. Я рывком стягиваю джинсы, освобождаясь из них и несколько раз сильно провожу кулаком, а затем придвигаю головку к её входу и скольжу внутрь.

Она вскрикивает, и я стону, погружаясь всё глубже.

Я стою там мгновение, наслаждаясь ощущением, как её киска сжимается и разжимается вокруг моего члена, а затем вынимаю его и снова вхожу обратно. Из моей груди вырывается урчание, потому что, чёрт возьми, это приятно, так чертовски хорошо. Амалия хнычет и стонет, когда я снова вытаскиваю свой член и засовываю его обратно, ускоряя темп, положив руки ей на бёдра, пока не трахаю её жёстко. Я вонзаюсь в её тело, наслаждаясь тем, как трясутся её ягодицы и как она кричит от абсолютного удовольствия, когда я объезжаю её.

— Малакай, — стонет она, почти лёжа на полу. — Да.

Я долго не продержусь, её киска сжимается так чертовски сильно. Я толкаюсь и толкаюсь, напрягая шею, запрокидывая голову назад, а потом кончаю. Я не могу сдерживаться больше ни на секунду. Я хрипло произношу её имя и замедляю свои толчки, входя в неё, извергаясь струёй за струёй. Она всё ещё хнычет от своего оргазма, и её киска сжимается и разжимается вокруг меня.

Я стою там, пока мы оба не заканчиваем пульсировать, а затем выхожу, протягиваю руку вниз и задираю трусики вверх по её ногам. Я застёгиваю джинсы, а затем наклоняюсь, притягивая её к себе, поправляя её платье. Я утыкаюсь носом в шею Амалии, вдыхая её запах, а затем поворачиваю её к себе. Я наклоняюсь вперёд, прижимаясь губами к её голове. К чёрту её макияж. Если я хочу поцеловать свою девушку, я поцелую её.

Я отступаю назад, слегка обхватываю её подбородок и смотрю ей в глаза.

— Сделай это сегодня вечером, детка, и думай обо мне, пока моя сперма всё ещё горячая внутри тебя.

Она прикусывает нижнюю губу, а затем улыбается.

— Я так и сделаю.

— Выйди на сцену и заставь меня гордиться тобой. Я буду наблюдать.

Она приподнимается на цыпочки и запечатлевает поцелуй на моей щеке. Затем она опускается на пол и поворачивается, неторопливо выводя свою великолепную задницу из трейлера.

Чертовски люблю её.

Очень сильно.

* * *

Амалия

Сейчас

— Ты готова? — говорит Скарлетт, и даже я слышу рёв толпы.

На ярмарке был более, чем аншлаг после того, как они объявили, что Скарлетт будет выступать. Ожидается, что сюда придут и уйдут более двадцати тысяч человек, и я бы предположила, что значительная часть этих людей пришла сюда, чтобы посмотреть первое шоу Скарлетт. Я волнуюсь, но в то же время очень рада вернуться к этому занятию. Мы собираемся спеть ту песню последней, в качестве заключительной, и Скарлетт говорит, что надеется, что это познакомит людей со мной и моим голосом.

Она хочет, чтобы у меня появилась фанатская база.

Сама мысль о том, чтобы быть даже близко к тому, чем она является, приводит меня в ужас.

Но это также и сбывшаяся мечта.

— Я нервничаю, но так взволнована, — отвечаю я ей. — Ещё раз большое тебе спасибо за то, что дала мне этот шанс. Без тебя я бы никогда не была там, где я есть.

Она встряхивает своими великолепными кудрями и говорит:

— Ни коим образом. Ты невероятна, Амалия. Никогда никому не позволяй говорить тебе, что я воплотила твои мечты в реальность. Ты воплотила их в жизнь, потому что у тебя есть талант, за который большинство людей убили бы, включая меня.

Я наклоняюсь вперёд и крепко обнимаю её.

— Удачи там, я буду рядом с тобой, — говорю я ей.

— Пойдём надерём кому-нибудь задницу!

Объявляет диктор и представляет нас, и Скарлетт хватает меня за руку, сжимая её, прежде, чем взбежать на сцену. Толпа сходит с ума, рёв слышен даже мне, и я стою рядом с Айзеком, ожидая, когда нас позовут. Когда он кивает мне, я делаю глубокий вдох и выхожу на сцену, направляясь к своему пианино. Я смотрю на толпу и слепящие огни, и моё сердце бешено колотится. Это потрясающе.

Я никогда не избавлюсь от этого чувства.

Скарлетт что-то говорит в микрофон, а потом поднимает руку, оглядывается на меня через плечо и кивает. Я знаю список воспроизведения от начала до конца, и музыка звучит достаточно громко, чтобы я могла слышать основные тона. Тем не менее, Скарлетт всегда убеждает меня, что пора начинать. Я наблюдаю, как Айзек начинает играть на гитаре, затем бросаю