Книга Картина мира в мифах древнего Китая - Валерий Петрович Даниленко

их воды в четыре моря; [я] углубил каналы и отвёл их в реки, и вместе с Владычествующим над Просом (Цзи) учил народ сеять злаки, чтобы дополнить их в пищу к свежему мясу; я беспокоился о том, чтобы меняли они то, что у них есть, на то, чего у них нет; и имел народ пропитание, и пришли в порядок царства… [Я1 взял в жёны [деву] Гора-Земля, [оставался дома только четыре дня]: синь, жэнь, гуй и цзя. Когда плакал Ци (сын Юя. – Э. М.), я не подходил к нему; я осуществлял свои планы по устройству земли, исправлял и завершал [устройство] Пяти владений в пять тысяч ли, [я] поставил наставников Двенадцати округов, а вовне я дошёл до четырех морей, где поставил Пять глав (правителей)» (Янш. С. 150).

Поэты пели оды великому Юю:

Всюду-всюду следы Юя,

Поделил (страну) на девять областей,

Проложил русла девяти рек.

У народа появились дома и храмы.

Для животных – пышные пастбища.

У каждого – довольство!

При доблести не стало смуты.

(Янш. С. 232)

В образах Яо и Юя древние китайцы воплотили свои мечты о справедливом правителе. Они стали величайшими мифическими героями китайского народа. Им противостоят антигерои. Ярчайший пример – Чжоу Синь.

Чжоу Синь

Правление этого антигероя венчает закат династии Инь. Категория справедливости была для Чжоу Синь недоступна. Он был отвратительным самодуром в политике. Упоение тиранической властью привело этого иньского самодура к тому, что он провозгласил себя небесным императором.

Подобно Цзе-вану, он проводил свою жизнь в развлечениях. Тысячи рабов построили ему в его столице башню Лутай – Оленью башню. С её высоты он любовался своими дворцами.

«В этих дворцах Чжоу поселил красивых женщин, которых насильно забирали из простых семей. Отовсюду привозили туда скакунов и породистых собак. Затем Чжоу разбил сады, воздвиг огромные павильоны и беседки со множеством дорогих птиц и редких диких зверей. Чжоу вместе с порочной, бесстыжей и льстивой знатью предавался в этих дворцах и парках необузданному разврату. Он приказывал наполнить пруд вином, развесить на деревьях куски мяса и раздеться догола всем мужчинам и женщинам. Они с хохотом гонялись друг за другом между деревьями. По его приказу музыкант Ши-цзюань сочинил несколько новых непристойных песен, которые сопровождались разнузданными танцами. Вся эта компания с утра до ночи пила и ела, ни о чём не заботясь. Прогнившая до мозга костей знать проводила всё своё время только в развлечениях» (Юань. С. 229).

Чжоу, чтобы в корне пресечь какие-либо попытки людей осудить его правление, ввёл для них жестокое наказание – па-ого.

«Наказание состояло в том, что бронзовые столбы мазали маслом и устанавливали их над костром, после чего велели «преступнику» босыми ногами шагать с балки на балку. Балки были горячие и скользкие, и человек, не пройдя и нескольких шагов, падал и сгорал на раскалённых углях, а Чжоу, его фавориты и любимая наложница смотрели на эту жестокую казнь и смеялись, это забавляло их» (там же. С. 229).

Не перечесть всех жестокостей, которые Чжоу позволял себе в отношении беззащитных людей. Он приказал убить повара, который подал ему недожаренные медвежьи лапы. Он собственноручно разрубил топором ногу старику, чтобы проверить, на самом ли деле у стариков, как ему сказали, мало костного мозга. Он приказал своим слугам вытащить сердце из груди Биганя за то, что тот осмелился напомнить ему о справедливости.

С садистской жестокостью Чжоу расправлялся со всеми, кто осмеливался ему противоречить. Вот как обстояло дело с некоторыми из них:

«У князя Цзю-хоу была красивая и добродетельная дочь. Чжоу потребовал, чтобы она стала его наложницей. Но девушка не захотела стать его игрушкой, и Чжоу в порыве гнева убил её. Затем он убил и её отца, приказав разрубить его на куски и приготовить мясной соус. Когда Чжоу собирался казнить отца и дочь, сподвижник Цзю-хоу – Ао-хоу, который был таким же честным и храбрым, как Бигань, явился к Чжоу и выступил в защиту справедливости. Он потребовал, чтобы Чжоу помиловал невинных. Гнев тирана был подобен грому, он убил и Ао-хоу, осмелившегося ему противоречить. После этого он приказал отделить его мясо от костей, разрубить на куски и высушить» (там же. С. 230).

Когда Чжоу донесли, что Вэнь-ван осуждает его за казнь Цзю-хоу и Ао-хоу, тиран принял «милостивое» решение: он приказал заточить Вэнь-вана в глубокую подземную тюрьму Юли с окнами на крыше, но его «милости» не хватило на старшего сына Вэнь-вана Во Икао. Душегуб приказал бросить его в котёл, заживо его сварить и сделать из его мяса похлёбку.

«Потом Чжоу велел поднести эту похлёбку Вэнь-вану и со злорадством сказал своим приближённым:

– Святой человек не станет есть суп, сваренный из мяса его сына.

Однако посланные вернулись и сообщили, что Вэнь-ван без колебания съел его. Чжоу ликовал» (там же. С. 231).

Вэнь-вану помогли освободиться его друзья. Они привезли Чжоу бесчисленные дары – много денег, необыкновенного скакуна, диковинного зверя цзоуюй (он был похож на тигра, но его хвост был в три раза длиннее его тела), чёрную яшму, огромные раковины и т. п., но самое главное – девушку неописуемой красоты. Не выдержала душа развратника и он освободил Вэнь-вана. Другие подарки его мало волновали. Вожделенными глазами он смотрел на одну красавицу.

Вэнь-ван был чжоуским удельным князем. Вернувшись домой, он не мог ни спать, ни есть. Он мучительно думал о горестной судьбе своего старшего сына. Все его помыслы были направлены на свержение Чжоу Синя. Но эти замыслы ему не удалось осуществить. Их стал осуществлять его сын У-ван. Собрав войска, он отправился в поход против Чжоу Синя.

В битве с Чжоу Синем У-вану даже не пришлось обращаться за помощью духов – бога ветров и бога дождей, которые приняли сторону чжоуского князя. Император был совершенно бездарным полководцем. Кроме того, его воины ощущали себя его безгласными рабами, а не защитниками. Вот почему они по существу отказались его защищать. Чжоу Синь бежал с поля боя в столицу. Нацепив на себя драгоценности, он забрался на Оленью башню и бесславно погиб на ней в огне.

Императором Поднебесной стал джоуский князь У-ван. Наступила пора императорской власти чжоусцев. Эпоха господства иньцев, к которым принадлежал Чжоу Синь, закончилась. Эта политическая перемена повлекла за собой значительное