Книга Пятая зима - Китти Джонсон

в темно-красной рождественской пижаме из фланели с начесом. За всю свою жизнь я еще никогда не была так рада ее видеть.

– Мы с мамой только что открыли коробку шоколадных конфет, – сообщила мне Рози. – Идем скорее пить чай.

– А еще у меня есть бутылочка хереса, – добавила Сильвия.

– Отличный план, – сказала я.

В камине пылал жаркий огонь. Учитывая, что главным истопником в доме всегда был Ричард, кто-то постарался на славу. Мы сели перед камином на диван, и Сильвия подала нам наполненные бокалы.

– За папу, – сказала Рози, и мы чокнулись.

– За папу.

– За Ричарда.

Мы потягивали херес и улыбались друг другу, хотя наши глаза блестели от слез. Я вспоминала свой прошлый декабрь, когда я даже не подозревала, что принесет мне год грядущий. Быть может, следующий год окажется чуточку добрее ко всем нам? Как ни трудно мне было поверить в это именно сейчас, я все-таки надеялась, что со временем моя скорбь по Ричарду немного уляжется, Оливии надоест ее ударная установка, а мы с Джейми решим наши проблемы…

И может быть – только может быть, – он в конце концов согласится, чтобы у нас появился общий ребенок.

Я на это надеялась.

Что мне еще оставалось?

Зима третья

Глава 15

– Честно говоря, мне немного боязно, – сказала я по телефону Рози.

– Ничего удивительного нет, – отрезала она. – Я на твоем месте была бы в ужасе. Правда, я бы и не оказалась на твоем месте – никогда и ни за что! Впрочем… пока ты просто подала заявление, а это вовсе не значит, что теперь ты обязана идти до конца. Кто знает, быть может, ты еще одумаешься.

Мысль усыновить ребенка пришла мне в голову через шесть или семь месяцев после того, как мы с Джейми расстались. Началось с того, что я увидела по телевизору передачу о детях, оставшихся без попечения родственников, – о тех несчастных детях-сиротах, которых переводят из одного приюта в другой до тех пор, пока их кто-нибудь не усыновит. Я даже заплакала, честно! Чуть не в тот же день я подписалась на подкаст, в котором рассказывалось о родителях, решившихся на усыновление. Их истории тоже тронули меня до глубины души – так искренне эти люди рассказывали о своей тоске по нормальной, полной семье, о своей надежде стать настоящими родителями для малыша, который оказался под опекой государства.

В течение еще некоторого времени я с жадностью прочитывала все статьи о приемных родителях, какие только попадали мне на глаза. И вот в одно из воскресений (я как раз принимала ванну) меня осенило. Ведь я тоже могу усыновить ребенка. И как это только не пришло мне в голову раньше, было моей следующей мыслью.

Решение казалось мне столь простым и очевидным, что я сразу решила: это именно то, что мне нужно.

Рози, с которой я поделилась своими мыслями, отнюдь не разделяла моего энтузиазма. Она, правда, не сказала этого прямо, но я была уверена: подруга считает, что я спятила.

– Я хочу усыновить ребенка, – сказала я ей сейчас. – Но даже если ты чего-то хочешь, это вовсе не означает, что тебе не может быть страшно. Только и всего.

– Я думаю, каждый человек, который решается на столь важный шаг, испытывает сомнения и колебания, – ответила Рози.

– Наверное, ты права. Но у большинства из них есть партнер или супруг, который поддерживает их в этом решении. А у меня такой поддержки не будет. Не многие женщины отваживаются на подобное в одиночку.

– Так-то оно так, – согласилась Рози. – Но если бы ты не была одиночкой, если бы ты не рассталась с Джейми, ты бы ничего такого не сделала.

– Вероятно, нет.

Я поглядела в окно на свой сад и попыталась представить себе, как бы я жила, если бы не рассталась с Джейми. Он бы по-прежнему не соглашался завести третьего ребенка, а я бы до сих пор пыталась наладить близкие отношения с его дочерьми.

– Надеюсь, ты не считаешь, будто мне следовало остаться с ним?

Рози вздохнула.

– Давай не будем обсуждать это по телефону. Тут парой фраз не отделаешься, а ты, наверное, не хочешь опоздать на собеседование. Ты говорила, что оно назначено на семь.

Я бросила взгляд на часы.

– О боже! Конечно! Прости, но мне действительно пора бежать… Встретимся в понедельник?

– В шесть часов под елкой на Трафальгарской площади, – напомнила Рози. – И не опаздывать!

– Хорошо.

– Вот и молодец. А теперь иди и объясни им все на пальцах.

– Я постараюсь.

– И заруби себе на носу: я не думаю, что тебе следовало и дальше цепляться за Джейми.

Я улыбнулась.

– Спасибо.

Собеседование, а точнее – вводная лекция для желающих усыновить ребенка – проходило в офисе Центра по усыновлению Восточного Лондона. Добраться до него можно было на автобусе. Торопливо шагая вдоль улицы на угол, где находилась остановка нужного мне маршрута, я размышляла о том, зачем я позвонила Рози, хотя прекрасно знала, что могу опоздать. И почему я стала расспрашивать ее насчет Джейми. Почему я вообще вспомнила о нем сейчас? Господи, если бы он знал, что я задумала, он бы просто расхохотался и покрутил у виска пальцем. Джейми никогда бы не поверил, что я действительно собираюсь усыновить ребенка, но мне было наплевать. С тех пор как мы расстались, прошло уже одиннадцать месяцев, и все, что думал (или не думал) Джейми о том, что я собираюсь делать со своей жизнью, меня абсолютно не волновало.

И слава богу.

Расставание наше вышло довольно бурным. Не хочу вдаваться в подробности, скажу только, что мое решение уйти от него Джейми категорически не понравилось. Мне пришлось потратить довольно много времени только на то, чтобы втолковать ему – я нисколько не шучу. Но как только он в этом убедился, то захотел, чтобы я исчезла как можно скорее.

«Я еду на работу, – сказал он мне. – Вернусь к четырем. Постарайся сделать так, чтобы к этому времени духу твоего тут не было. Понятно?»

Мне было понятно, но выполнить его требование оказалось нелегко. Несмотря на то что свою квартиру я сдавала со всей мебелью, в Или находилось довольно много моих вещей. Большинство из них, правда, было сложено на чердаке. Когда я переезжала к Джейми, он нанял для меня и моих вещей грузовое такси, однако сейчас ожидать от него подобной любезности не стоило. Пришлось прибегнуть к инвентаризации