Книга Ревизор: возвращение в СССР 10 - Серж Винтеркей

самый мороз. В деревне с собаками сурово поступают, как уж привыкли.

— Да нет, что ты, — замахала руками бабушка, — ему же и двух месяцев нет еще, малой совсем. По мамке скучает еще, ночью скулит. Зиму дома жить будет. А вот весной уже можно его на улицу выселять, как тепло установится. Да, Полкаша? — обратилась она к щенку, который уже засыпал, свернувшись у ног Галии.

Тот поднял голову и сонно посмотрел на бабушку, вяло вильнув хвостом.

— Понятно. Надо будку делать, я так понимаю?

— Да. Но сейчас рано пока. Давай уже ближе к весне с этим определимся.

— Хорошо! — я кивнул. — А большой пес будет? Видела его родителей?

— Сама не видела, но агроном наш сказал, что пес вырастет с овчарку точно. Это он мне щенка дал, — рассказала бабушка.

— Ясно. — я задумался. — Тогда и забор хороший нужен. Причем не откладывая. Не будете же вы все время пса на цепи держать. Ему и побегать надо, и попрыгать.

Бабушка посмотрела на меня снисходительно. Привыкла уже, что я о животинках пекусь, но все равно усмехается. Ничего. Смех смехом, а песеля мучать не дам. Большой собаке двигаться надо, чтоб здоровье нормальное было. Значит, весной в деревне у нас будет два пункта в обязательной программе — будка для собаки и забор. Интересно, как мой Тузик с новеньким поладит? Все-таки оба кобели. Как бы до драки не дошло и раздела имущества…

Вернулись домой из деревни, конечно, изрядно уставшие. Все эти пляски с топором, а потом еще и длительные поездки на автобусе выматывают… Тем больше я был удивлен, когда, всего минут через пять после того, как мы зашли в квартиру и только и успели руки помыть и чайник поставить, в дверь кто-то позвонил. Это кого же в воскресенье поздно вечером принесло?

Открыл дверь. На пороге стояла совсем незнакомая мне женщина в халате лет пятидесяти пяти-шестидесяти.

— А я к Инне Тарасовне, молодой человек, — надменно сказала она мне, когда я удивленно посмотрел на нее, — что-то давление у меня пошаливает, пусть посмотрит.

На мой взгляд — с давлением все в порядке, пошаливают у нее манеры. Совсем плохо с ними. Видимо, слухов наслушалась про доктора, появившегося в подъезде, но не знает, что доктор этот тут на птичьих правах. Захотелось ответить в таком же стиле, поставив незваную дамочку на место, но из своей комнаты выскочила Инка. Проворно так, словно и не беременная. Хотя, конечно, срок еще совсем маленький.

— Ко мне, Паша, да? — спросила она.

— Похоже, что так, — сказал я, открывая пошире дверь, не давить же мне ею незваную гостью, — тогда ты и разбирайся дальше.

И минуты не прошло, как Инна увела посетительницу к себе в комнату, выперев оттуда Петра в трениках и в майке. И дверь за собой закрыла.

— В третий раз сегодня вот так! — вздохнул то, — не выходной, а черти-что! Шляются, как к себе домой! Отдохнуть не дают.

— А я тебе говорил, что так будет… — напомнил я.

— А ты говорил, да, — вздохнул Петр, — причем я не понимаю, раньше так не было. Мы же жили на квартире в Перми, помнишь? И там люди знали, что Инна доктор, но такого паломничества не было…

— Так москвичи люди особенные, к тому же и дом тут для непростых людей, — хмыкнул я, — они уверены, что все им обязаны. Я потому тебя и предупреждал, что такие вот всегда жаждут сервиса.

Заметив непонимание во взгляде Петра, пояснил:

— Это из английского языка, сервис — переводится как услуги. Ты не изучал его в своем военном училище?

— Изучал, но понятно, почему я этого слова не знаю, — сказал Петр, — у нас английский язык специфический в армии. Я могу потребовать сдаться, предложить сигареты, предупредить, что буду стрелять.

— Ну это-то понятно, — вздохнул я, — но мне это хождение «к доктору» совсем не нравится… И ведь сделать ничего не получится, не переругавшись со всем подъездом.

— Жди уж теперь, когда мы съедем, — философски пожал плечами Петр, в кои-то веки попавший со мной на одну волну.

— Кстати, не знаешь, что с тем офицером, что с табуреткой бегал по части?

— Не-а, да и сомневаюсь, что нам сообщат, — ответил Петр, — я вот хочу зайти завтра к этой женщине да расспросить ее, она-то точно должна знать.

— Ну потом мне расскажи тогда, хорошо?

Утром на занятиях прогулялся на перемене по коридору, пытаясь проснуться. Вроде, и с Тузиком как следует побегал поутру, а едва пришёл на лекции, как в сон клонить стало. Вернулся к аудитории на следующую пару, а меня, как оказалось, уже разыскивают. Лично староста прибежал:

— Паша, тебе тут замдекана по научной деятельности велел к нему зайти на первой же перемене.

Недоумевая, после второй пары пошел к замдекана. Этого я еще не посещал и знаком с ним не был, так что можно понять мое удивление. Да еще и, когда я подошел к нужному кабинету, оказалось, что это женщина чуть за сорок. Ухоженная, не синий чулок, с волевым и чуточку даже красивым лицом. Звали ее Эммой Эдуардовной.

— Здравствуйте, я Павел Тарасович Ивлев, — преставился я, заходя в кабинет.

— Присаживайтесь, Павел Тарасович, — деловито сказала замдекана, — для вас есть поручение. Наш факультет планирует провести в середине февраля всесоюзную межвузовскую теоретическую конференцию «Экономическая роль государства в развивающихся странах». В конференции будут участвовать ученые из социалистических стран, уже подтвердили участие профессора и доценты из Болгарии, Венгрии, Польши и ГДР. Решили также, что проведем и молодежную секцию в рамках этой конференции, для студентов. Обычно мы на такие мероприятия первокурсников не приглашаем, разве что в зале посидеть. Но в вашем случае решили сделать исключение. Есть мнение, что у вас есть, что представить научному сообществу.

Мне очень было интересно, кто же меня так ей отрекомендовал, но расспрашивать было неуместно. Да и какая разница — сам виноват, и в «Прожекторе» участвую, и по линии общества «Знание» засветился по полной программе.

— И когда нужно представить доклад? — вздохнул я, — у меня сессия вот-вот начнется.

— В течение двух недель представляйте, — велела женщина, — и, если доклад понравится и будет принят, не стесняйтесь обращаться ко мне в случае проблем с каким-нибудь зачетом. Помогу.

Из кабинета я вышел в приятном изумлении. Словно вернулся в двадцать первый век и пообщался с менеджером какой-то крупной корпорации. И женщина вроде, а стиль общения совершенно деловой. Без всякого стеснения сообщила мне, что занимающиеся научной деятельностью студенты факультету нужны, и им готовы помочь. Правда, логика немного тут плыла, с моей