Книга Паруса над волнами - Николай Андреевич Внуков

душераздирающе выли ревуны… Типтафт сделал попытку поставить паруса и вырваться из этого ада, но парусину тут же изорвало в клочья, снесло за борт часть такелажа. В кромешной тьме «Катти» несколько раз сталкивалась с каким-то судном, разбивая фальшборты. На палубу рухнул рей нижнего фор-марселя. Деревянная фигура ведьмы Нэнни осталась без руки и без головы. Наконец забрезжило серое утро. К «Катти» подошел спасательный буксир и развернул ее против волны. Типтафт нанял еще один буксир и с их помощью отвел искалеченное судно в Темзу.

Спасатели потребовали за работу 8000 фунтов стерлингов. Уиллис не заплатил им ни гроша и передал дело в суд. Пока «Катти» ремонтировали, суд разобрал дело. Претензии спасателей нашли чрезмерными и постановили заплатить им всего 2500 фунтов.

Сразу же после ремонта «Катти Сарк» побила «Фермопилы» в австралийском рейсе. Типтафт дошел до Сиднея за семьдесят два дня, а его соперник до Мельбурна — за семьдесят четыре. Затем пошли в Шанхай. Но ни в Шанхае, ни в Ухане чая не оказалось из-за плохого урожая. Целый месяц «Катти» напрасно ожидала груза. Здесь от сердечного приступа неожиданно скончался Типтафт.

А тем временем «Фермопилы», взяв в Австралии груз шерсти, пошли в Англию вокруг мыса Горн. Фрахт оказался очень выгодным. Для клиперов открылась новая, прибыльная «шерстяная линия». Паровые суда еще не заглядывали в эти воды — здесь им было трудно бороться с парусниками, потому что на всем переходе от Фримантла до Дурбана не имелось ни одной бункеровочной базы, где пароходы могли бы запастись углем.

Новый капитан «Катти» — Уоллес, — так и не дождавшись чая в Китае, решил идти на Филиппины и принять любой груз, только бы оправдать рейс. В Маниле нашлась партия джута и сахара для американских заказчиков. «Катти» за сто одиннадцать дней доставила груз в Нью-Йорк, затем направилась в Англию. Она пересекла Атлантику всего за девятнадцать дней — почти со скоростью пассажирских клиперов. Это была сенсация! Старая Белая Шляпа мог удовлетворенно потирать руки. Но вместо этого он сократил экипаж корабля до девятнадцати человек (вместо бывших двадцати восьми) и приказал снять с мачт верхние стеньги и паруса. Он рассчитал, что обслуживание верхних парусов требует лишних рабочих рук, а выигрыш в скорости брамсели и трюмсели дают незначительный. К удивлению всех, и даже самого Геркулеса Линтона, мореходные качества «Катти» улучшились. Казалось бы, теперь ее можно было снова пустить на китайскую линию или в круговые рейсы Австралия — Китай, но владельцы клиперов, в том числе и Уиллис, уже поняли, что старые времена ушли безвозвратно.

Уиллис, махнув рукой на рекорды, пустил свой лучший клипер на перевозку угля для американского военного флота, патрулирующего в районе Филиппин.

Итак, приняв уголь у себя на родине в порту Пенард, «Катти» снова вышла в дальнее плавание.

Уоллес зарекомендовал себя неплохим моряком. Единственным недостатком его было слабоволие. С самого начала плавания он не сумел поставить на место своего старшего помощника Смита. Второй помощник не шел в счет — он был еще более слабовольным, чем сам Уоллес, и к тому же настолько близорук, что с полуюта не мог разглядеть, что творится у фок-мачты. Кроме того, из девятнадцати матросов восемь были практикантами…

Беды начались при выходе в Индийский океан.

Нужно было сделать поворот, и старпом приказал отдать фока-галс со шпиля на полубаке. С полубака никто не ответил.

— Трави галс, вахтенный! — заорал Смит.

И снова никакого ответа.

В те годы неповиновение при работе с парусами подвергало опасности весь корабль и команду. Достаточно было небольшого промедления, особенно в штормовом море, и жизнь корабля повисала буквально на ниточке. Поэтому неисполнение приказов расценивалось как начало мятежа.

Смит бросился на полубак. Около шпиля стоял матрос с вымбовкой[31] в руке. Он просто запоздал выполнить команду старшего помощника.

— Какого черта не отвечаешь?! — крикнул Смит и, выхватив из руки матроса тяжелую вымбовку, одним ударом проломил вахтенному голову. Это была первая кровь на палубе «Катти Сарк». Команда заволновалась и потребовала у капитана арестовать старшего помощника. Капитан запер Смита в подшкиперской. Однако на стоянке в Батавии Смит проломил стену кладовки и бежал. Вся вахта, к составу которой принадлежал убитый матрос, отказалась работать. Рейс пришлось продолжать, имея всего восемь матросов и младшего помощника…

В Яванском море «Катти» попала в штиль. Трое долгих суток над морем висела одуряющая солнечная мгла. Все застыло в парной духоте. Зеленая вода стояла неподвижная, как в заброшенном старом пруду. Уоллес бесцельно слонялся по палубе. Если к нему обращались с вопросом, он смотрел на спрашивающего, будто просыпаясь, проводил ладонью по лицу и не отвечал ни слова. На четвертый день штиля вахтенный увидел, как в четыре часа утра Уоллес вышел из своей каюты, подошел к борту, некоторое время смотрел на море, а потом неожиданно перешагнул планширь и исчез. Только слабо плеснула вода за бортом.

— Человек за бортом! — закричал вахтенный.

Поднялась вся команда. Спустили шлюпку. Несколько часов расходящими кругами ходили кругом клипера, но капитана так и не нашли.

Командование перешло ко второму помощнику. Кое-как довел он судно до Аньер-Кидола, поставил его на якорь и стал слать в Лондон телеграмму за телеграммой. Уиллис приказал выходить в море. Второй помощник отказался командовать кораблем. Тогда один из практикантов — вызвался быть капитаном. С трудом довел он клипер до Сингапура. На следующее утро он остался на корабле один — ночью разбежалась вся команда…

Здесь же, в Сингапуре, «Катти» принял новый капитан — Брук. Неизвестно, кто рекомендовал его Уиллису. Он знал морское дело, но был мелочным деспотом, пьяницей, да к тому же еще и вором.

Под его командой несчастная «Катти» начала слоняться из порта в порт, выискивая случайные грузы. Из Калькутты приняла груз чая на Мельбурн. Из Мельбурна взяла уголь в Китай. Оттуда пошла на Филиппины за джутом для Нью-Йорка… В Нью-Йорке большая часть команды снова сбежала — Брук ухитрился продать продукты, предназначенные для экипажа, и последние трое суток перед подходом к Америке люди жили только на галетах. Уиллис, узнав об этом, распростился с Бруком.

В ту пору в Нью-Йорке стоял другой клипер Старой Белой Шляпы — «Блаккадер». С него и перевел Уиллис на «Катти Сарк» капитана Мура, старшего помощника и большую часть команды.

Новый капитан — однофамилец того Мура, который уже командовал «Катти», — принял судно в невероятно запущенном состоянии. Паруса и такелаж множество раз чинились и выглядели как после морского сражения; полного запасного комплекта не было. Не было и продуктов