Книга Письма. Том III (1936) - Николай Константинович Рерих

борьбе за Истину в Нью-Йорке также наполняет наши сердца радостью и признательностью. Вы находите такие прекрасные слова, чтобы подчеркнуть культурную репутацию наших верных сотрудников, в то время как другая сторона не может предоставить таких реальных доказательств. Вы знаете, с какими добрыми намерениями и пламенными сердцами мы с г-ном и г-жой Лихтман и мисс Грант основали Мастер-Институт Объединенных Искусств. И тем более прискорбно, что три человека, которые подошли позже к уже созданному и работающему Институту, сейчас пытаются доказать, что мы не имеем на него прав и никак не связаны с ним. Это настолько же поразительно, как и злонамеренная попытка выдать средства, полученные на нашу экспедицию, за мой частный доход.

Но больше всей этой клеветы и злого умысла я обеспокоен здоровьем г-жи Рерих, которая чрезвычайно удручена этим беспрецедентным предательством. Более того, эти две сообщницы г-на Хорша были здесь и прекрасно знают об угрожающем состоянии сердца г-жи Рерих и как все подобные оскорбления и нападения отражаются на ней и подвергают опасности саму ее жизнь. Ваше чуткое сердце ощущает всю боль, которую нам приходится переносить, и всю преднамеренность зла, которое тем более ужасно, что мы, со своей стороны, никогда не давали оснований для такого крутого поворота трио, но проявляли к ним только любовь, участие и заботу. Если бы Вы прочитали все суперлативы, которыми они наполняли свои послания в течение этих четырнадцати лет, то были бы потрясены этим злоупотреблением доверием. Это Ваше выражение очень тронуло нас, потому что оно очень точно и метко.

Я всегда вспоминаю чудесную атмосферу в Вашем святилище и знаю, что наше общее Служение Великим, во Имя Которых мы и трудимся, это единственный путь к Истине и Свету.

Г-жа Рерих очень часто Вас вспоминает и шлет Вам свои лучшие мысли; также и Святослав, когда работает в своей лаборатории с растениями, и Юрий в своем научном поле постоянно держат Ваше имя в сердце.

Я глубоко ценю Вашу дружбу и Ваши неустанные усилия в Великом Служении. Да пребудет Его благословение с Вами!

Духом с Вами,

Н. К. Р.

53

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману

25 марта 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 49

Родные З[ина], Фр[ансис], Амр[ида] и М[орис], вот уже 25-е и Ваше собрание, бывшее вчера в памятный День, будет как новый исторический знак к обновленно строительному будущему. Что бы ни измышляли злоумышленники, основа Света будет непоколебима. Ведь злобная судорога может всему придавать извращенное значение, но Вы ответите на любой навет светло, ясно и бодро, ибо Вы знаете истину. Вы помните прекрасную формулу Метерлинка о лидере Культуры[223], а ведь злоумышленники могут и к такому образовательному понятию прилепить любые наветы, до политических умыслов включительно. Казалось бы, само имя Метерлинка уже есть ручательство за чисто культурное значение его слов, но ведь найдутся люди, которые и Метерлинка вообще не знают. Ведь некий деятель, услыхав имя Пушкина в связи с концертом, думал, что сам Пушкин на этом концерте выступает. Любой культурный манускрипт в руках злобных невежд может быть истолкован как невесть какой умысел. Ведь из любого священного Завета, даже из Библии, даже из Евангелия, можно отобрать такие выдержки и склеить из них самую злобную и даже безнравственную книгу, что не раз уже отмечалось в печати по поводу каких-то злоумышленно сделанных выдержек. Может быть, злоумышленники дойдут до того, что будут уверять, что Манускрипты Е. И. продиктованы мною, но тогда как же эти записи-дневники продолжались, не прерываясь и во время моих долгих отсутствий? Словом, будьте на великом дозоре, чтобы бодро пресекать всякие наветы и злоумышления. Задержание и присвоение такого литературного материала Е. И. есть потрясающее преступление. Из русских Манускриптов только одна рука может сделать для злодеев выписки и переводы; насколько же преступна и кощунственна будет эта рука, если она дерзнет подняться на такое страшное дело, — брич оф трест, поистине, есть ужасное преступление. Также обратите внимание на предположенное собрание в Аргентине. Не хотят ли злоумышленники обратить мирные идеалы в нечто губительное для Пакта Сохранения культурных Сокровищ? Без всякого промедления спишитесь об этом, и пусть Фр[ансис] примет все нужные меры. Уже давно были помянуты Аргентина и Чили. Как видите, сейчас оба эти места имеют особое значение.

Примите к сердцу: «Можно написать Авир[аху], чтобы продолжал сношения с масонами и раввином. Он найдет нужные подробности против предателя. Также пусть не забудут Хессемера — нужный человек, может писать. Также Сан-Франциско полезно. Пусть запросят местное Р[ериховское] Общество. Также правильно известить сотрудников о Буэнос-Айресе, ведь там картины. Мы давно называли Аргентину. Также не забудем Кубу. Пусть найдут друзей в Канаде. Так можно устыдить Амер[ику]. Также не забудем присланных молодых людей из разных концов света. Самое неожиданное сочетание полезно. Друзья хорошо соберутся. Будем объединены и победим»[224]. Из этого видно, насколько широкие воздействия будут противостоять таким же повсеместным поползновениям злоумышленников. Конечно, в Австралию мы уже написали и послали некоторые книги. Не думаем, чтобы из Спенс[ера] Келл[ога] получился какой-либо толк, но все же не мешает, чтобы Ав[ирах] ответил ему, приведя письма Ф. Ст[окса] и Косгрэва и указав, что тот же Комитет Друзей, который отстаивал здание, теперь всецело на нашей стороне и продолжает энергично ту же культурную работу. Любопытно, что мое письмо Авинову дало полезное следствие. То же самое только что произошло и с Каменской, которая, будучи прямо запрошена через свою приятельницу, письменно дала заверение в доброжелательстве. То же самое произошло и с мадам де Во, которая прислала нам письмо вполне доброжелательное. Судя по Вашим письмам, то же произошло у Вас с Дабо (искренность его оставим на его совести). Теперь посылаю Вам мое письмо к Магоффину; если адвокаты найдут этот шаг полезным — перешлите его по адресу. Конечно, если явится какое-либо сомнение в своевременности этого воздействия, то лучше не посылать.

Была ли Франс[ис] в Бостоне, видала ли Стратфорда и Пеппера? Ведь по условию мы должны следующую книгу предложить Стратфорду. Также предлагала ли Франсис «Уорлд Юнити» статью мою «Монголиан Эпикс»[225]? Ведь, несмотря на всю Битву, мы должны продолжать культурную работу. В Риге именно это поняли, и напрягают все силы именно к издательству. Вы будете порадованы, что сегодня пришло оттуда извещение о выходе третьей части «М[ира] Огн[енного]». При этом цензор не только пропустил книгу, но и сделал надпись — «интересная книга». Оттуда же получили интереснейшую статью о