Книга Дневник офисного муравья - Ирина Быстрова

– Да нет, – протянула Селезень. – Так… Вернулась вот из Австрии…

Опять!..

– …и думаю, может, встретимся?

– А зачем? – неожиданно для самой себя спросила я.

– Чего? – опять обалдела Селезнь.

Не надо было… Но раз вылетело, значит, придется выкручиваться. Или ну его на фиг, выкручиваться?

– Люсек, – решительно сказала я, – зачем ты это все делаешь? Я имею в виду все эти контакты со мной? На черта они тебе? Какая я тебе подруга? Или ты жаждешь покрасоваться? Похвастаться тем, как круто ты устроилась? В общем-то твое законное право. Но так ведь ты уже раз или два похвасталась. Зачем тебе еще? – Я выпалила все это на одном дыхании. Выпалила и умолкла.

Селезень помолчала немного и сказала неожиданно совершенно нормальным голосом:

– Знаешь, Ларина, от тебя я этого не ожидала. Вот если бы твоя Кэтрин это сказала, то ничего удивительного бы не было. Но ты…

– Ты о чем это? – холодно спросила я.

– Да о том, что я звоню тебе просто потому, что хочу пообщаться! – рявкнула Селезнева. – Потому что с тобой раньше можно было по-человечески разговаривать. Остальные, за редким исключением, вечно скалились да издевались, а ты вела себя пусть и индифферентно, но беззлобно.

А теперь, похоже, стала как все. – И Селезнева без единого предупредительного выстрела в воздух бросила трубку.

Вот такие приколы. Почему-то очень неуютно. Человек просто хотел со мной дружить, а я наплевала ей в душу. И еще более неуютно мне оттого, что у меня нет уверенности, что я наплевала ей, потому что это мое личное, непредвзятое мнение. У меня вот есть такое ощущение, что это флер от Кэтиного отношения к Селезню. Господи, что ж я за человек!

17 декабря, четверг. Рефлексирую на разговор с Селезнем. Да, вот такая я. Да, не могу проснуться на следующий день и оставить в прошлом все то, что было в дне минувшем.

Жалко ее? Жалко. И будь это лет десять назад или даже пять, я бы приняла ее в свои объятия, невзирая на то что мне это было бы поперек горла. Дружила бы и мучилась бы, мучилась… У меня много таких друзей, тех, которые через силу…

Поправка-было много. Вот я сейчас об этом задумалась и поняла, что все-таки они потихоньку где-то по дороге потерялись. Потому что отношения у нас были неестественными, вопреки, что называется, матушке-природе. Но натерпеться от этих странных отношений я успела по полной. И наверное, поэтому так взбрыкнула с Селезнем. И вот теперь маюсь.

Еще ведь не поздно все изменить. Можно позвонить Селезню и сказать: мол, Люсек, прости сердечно, день был отвратный, ты просто попала под горячую руку. И Селезень поверит, а если не поверит, то сделает вид, что поверила. Исчерпаем инцидент и… будем дружить, или как там будут называться наши отношения.

Но!

Организм на эти пораженческие мысли вдруг встрепенулся и заявил свое категорическое нет. Хватит, сказал он, не хочу, не желаю, не буду. И прав, прав, что уж тут врать самой себе.

В жизни и так миллион моментов, когда приходится давить в себе все свое. Работа с Беном, чудо Бенито, к примеру. Или жизнь в этом любимом, но безумном мегаполисе. Или присутственные места… о-о-о, лучше бы не вспоминала! Поэтому очень хотелось бы оставить себе хоть крохотный кусочек жизни, где этого можно не делать, в смысле не ломать себе чрезмерно. И пусть это будет дружба. Вот. Родила тезис.

И как-то сразу отпустило…

18 декабря, пятница. А я нашла себе работу!!!

Не в смысле новую. А в смысле что поделать.

Захожу вчера к О.Д., а у них там дым коромыслом. И все чуть не плачут.

– Что такое? – спрашиваю.

– Ужас, – отвечает Марта. – Не можем найти ошибку в расчетах.

О.Д., конечно, на вид спокойна, но только на вид.

– Надо отправлять, – добавляет О.Д., – а мы не видим. Глаз замылился.

– Давайте я, – предлагаю. – Все равно почти без дела сижу…

Смотрят с удивлением.

– А давай, – соглашается О.Д. И объясняет, в чем там суть.

Я беру таблицы и ухожу к себе. И нахожу ошибку в два счета.

– Не может быть! – восклицает Марта.

Проверяют и чуть ли не обнимаются от радости. И пытаются обнять меня.

– Может, еще что-нибудь надо? – спрашиваю я.

– Надо, – отвечает О.Д.

И они конкретно заваливают меня расчетами. И я теперь пашу как проклятая. И страшно счастлива. Потому что соскучилась по настоящей работе.

А шеф, между прочим, всю эту неделю неустанно рулит нами из-за бугра. Это мне в бухгалтерии сказали. То, что он мне не написал ни слова, еще не означает, что он оставил свои попытки руководить нашим офисом. Озадачил всех, начиная от О.Д. и заканчивая кадрами. Народ, правда, всерьез Бенитины наезды не воспринимает, с ушей стряхивает и продолжает жить и работать дальше. Бен это понимает и бесится от собственного бессилия. Приедет-наверняка устроит истерику.

А пока истерики устраивает его девица. Да! Да! Да! Она приходила. Сегодня, к концу дня. Забирала какой-то пакет в его кабинете. Мила быстро мне черкнула эсэмэску, чтобы я пришла и насладилась зрелищем.

И я насладилась. Метр восемьдесят, борцовский разворот плеч, и лицо как и купчихи Кустодиева. И выражение на нем такое же. Бену от семейных новогодних посиделок не отвертеться-зуб даю. Просто скрутят и усадят за стол. И коленкой придавят, чтоб не дергался. Интересно, где он ее раздобыл? Он ведь вроде высоких не жалует. Надо бы спросить у него, когда вернется.

19 декабря, суббота. Сегодня решила сделать предпраздничный подсчет финансов. Чтобы знать, каковы мои перспективы.

И перспективы оказались очень даже. Теперь мечтаю о том, чтобы смотаться в Испанию: погреться, покупаться и попрактиковаться в языке.

Итак, тугриков оказалось на удивление много. Конечно, ЗП у меня ломовая (учитывая тем более объем работы). Но денег скопилось много не только поэтому. Просто я почти ничего не трачу, кроме как на самое необходимое. Оказалось, что годы получения небольшой ЗП плохо повлияли на мой характер, а именно на те его органы, которые ответственны за трату денег. Они сжались, скукожились и затаились. И теперь их никак не растормошить. А еще я бухгалтер, и поэтому в голове все время трудится маленький, но упорный калькулятор. Считает, зараза, все, даже кусочки колбасы, которые я отрезаю. И скоро я стану закоренелой скрягой, все меня разлюбят, потом забудут, и окончу я свои дни…

Та-а-а-ак!!! Пора принимать меры. Завтра-сеанс шопинг-терапии. Пойду по магазинам и куплю себе на две… нет, на пять тысяч какой-нибудь ерунды, которую ни один разумный человек не купит. И главное-потом ни секунды не сожалеть об этом.

21 декабря, понедельник. Эксперимент с шопинг-терапией с грохотом провалился. То есть я цапнула кое-что, но на пять тысяч этого «кое-чего» не набралось, так, по мелочи получилось.