Книга На грани - Настасья Карпинская

– Мне надо было с ним все решить по-человечески, мы ведь… – он обрывает меня на полуслове.

– Не утруждайся, Нестерова. Потр*хались напоследок, молодцы! Я рад за вас! Счастлив, с*ка! – в этот момент раздается звонок в дверь. Ну кого еще нелегкая принесла? Совсем не вовремя. Бросаюсь к двери, чтобы быстрее выпроводить нежданного гостя, и все объяснить Денису. Я должна ему все объяснить. Распахиваю дверь и застываю как вкопанная, нервно сглатываю, понимая, что все… это конец.

– Ксюш, я, кажется, часы у тебя забыл, – Гриша стоит на лестничной площадке и нелепо улыбается.

– А вот и любовничек нарисовался. Твои? – Денис протягивает ему часы, улыбаясь, а я боюсь вымолвить даже слово.

– Да, спасибо, – Гриша забирает часы, явно не понимая, что происходит.

– Ну, тогда это тоже твое, – произносит Лавров и впечатывает с размаху кулак в лицо Грише. От неожиданности я вскрикиваю. Лавров отталкивает меня в сторону и выходит на площадку, нависая над Григорием.

– Уматывай нах*й отсюда, а то ноги переломаю!

– Что ты творишь?! Денис! – я пытаюсь оттянуть его от Гриши, но безрезультатно. Он отталкивает меня в сторону распахнутой двери.

– Я понятно выразился!? – Гриша на это лишь утвердительно кивнул, со стоном вытирая кровь, струящуюся из носа. Денис развернулся и, схватив меня за руку выше локтя, затолкал обратно в квартиру, захлопнув дверь.

– А теперь ты… Все-таки умеешь удивлять, Нестерова. Знаешь, а ты прям рекордсменка, бл*ть. Хоть медаль на шею вешай, – Лавров с каждым словом делает шаг в мою сторону, а я интуитивно отступаю. – Одна ш*лава мне рога наставила после года отношений, вторая предала после пяти лет брака, а ты… – он усмехнулся, оскалившись, – а ты… ты, бл*ть, уложилась в рекордные сроки, даже съехаться не успели.

– Лавров, да выслушай ты, наконец. Мы просто с ним поговорили. Попили чай. У него девушка появилась. Он пришел все расставить по своим местам… – я пытаюсь донести до него истинную суть ситуации, но понимаю, что мои слова теперь кажутся лишь жалким оправданием. Как же все нелепо.

– Рот закрой свой! – он приблизился ко мне вплотную и схватил ладонью за шею, сдавив ее. – Так расставили по своим местам, что он часики свои оставил в ванной. А ты вот мокренькая из душа выбежала. За*бись поговорили, результативно главное. Может мы тоже так на прощание «поговорим»? Как там это называется? Прощальный секс?

– Отпусти меня, – я вырвалась из его рук, отскочив в сторону. – Денис, поверь мне, пожалуйста! У меня ничего с ним не было, я клянусь тебе. Я же тебя люблю, тебя! – кричу, смотря ему в глаза. Но вижу в них только лед, обжигающий лед. Он уже все решил: и за меня, и за себя. Сделал выводы. Подвел черту. Волной накрывает осознание: чтобы я сейчас не говорила, он уйдет и слушать не станет.

– Любишь… любишь… говоришь… А ты меня спросила? Мне твоя такая бл*дская любовь на кой черт сдалась?

– Денис… пожалуйста… не поступай так.

– Раздевайся.

– Что?

– Раздевайся. Тр*хаться будем. На прощание. Кричишь же, что любишь. Как же любимому-то «не дать» напоследок? – он зло ухмыляется, сдергивая с меня халат. Шелковая ткань падает к моим ногам. В горле ком от обиды и понимания того, что я не могу до него достучаться. Всё до смешного глупо и нелепо. Это наш конец. Слезы наполняют глаза, смотрю на него сквозь пелену.

– Силой возьмешь? – произношу с горечью слова, не опуская взгляда. Хочу видеть его глаза. Пусть отпечатываются в моем сознании. Пусть служат моим самым больным воспоминанием и уроком на будущее.

– А тебя заводят такие игры? Так надо было сразу сказать. Я бы удовлетворил твои желания, – отрицательно качаю головой, не в силах произнести ни слова. Мне больно от каждой его фразы. Слезы струятся ручейками по щекам. – Знаешь, а ты хорошая шл*ха, качественная. Даже после твоего бл*дства встает на тебя, – он проводит тыльной стороной ладони по моей руке, а я крепко сжимаю веки, чувствуя, как горячие слезы сбегают по коже.

– Денис, уходи… пожалуйста… просто уходи…

– Уйду, Ксюш. Ты не беспокойся так. Обязательно уйду, – он запускает ладонь в мои еще влажные волосы, нежно поглаживая. Но эта нежность обманчива. И в подтверждение этому, в следущее мгновение Денис с силой сжимает волосы в кулак, притягивая к себе. – Как он тр*хал тебя? В какой позе?

– Никак, – шепчу сквозь зубы, морщась от боли.

– Как–он–тебя– тр*хал? – Денис громко произносит, выделяя каждое слово.

– Никак! – я кричу, пытаясь вырваться, но все безрезультатно. – Никак! Я не спала с ним! Не спала! – всхлипываю, не могу сдержать слезы. Не хочу перед ним плакать, но не могу сдержаться. Он разворачивает меня и толкает, заставляя лечь животом на спинку дивана. Удерживая захватом за шею, не позволяет даже двинуться. Да я и сама понимаю, что все бесполезно. Сжимаю пальцами покрывало и давлюсь слезами. Он медлит. Проводит ладонью по спине, сжимает ягодицы.

– Сладкая. Жаль, что шл*шка, – после этих слов он входит в меня резко и грубо, вызывая лишь боль и жжение. Стискиваю зубы и сжимаю ладонями ткань пледа. Я не кричала, не сопротивлялась, я сдалась. В этот момент поняла, что я устала любить за двоих… Он сейчас ломал все, что между нами было. Я не могу ему помешать это делать… С каждым его движением мы все больше подходим к краю. К краю пропасти, откуда уже не вернемся.

С последним толчком Денис кончил в меня, больно стиснув ягодицы, и отстранился, застегивая брюки. Я сползла вниз и осела на полу у дивана, уставившись в одну точку.

– За что ты так со мной? – я подняла взгляд, посмотрев прямо в его глаза, не скрывая ни слез, ни своей боли.

– Со шл*хами только так и поступают, – ответил, словно наотмашь ударил.

– Ты ошибся, Денис. В этот раз ты ошибся, – он сжал кулаки и хотел что-то ответить, но я опередила его. Поднявшись с пола, набросила халат. – Уходи… Выметайся к чертовой матери! Ты получил, что хотел, теперь пошел вон! Убирайся!

– С великой радостью, Ксения Викторовна! Надеюсь, больше не увидеться, – схватив куртку с вешалки и обувшись, вышел из квартиры, на прощание громко хлопнув дверью.

Вот и все – финал, конец сказки. Звонит телефон, бросаю на него равнодушный взгляд. Ника. Скидываю вызов и, зайдя на кухню, швыряю его на подоконник.

Какое-то время просто пребываю в оцепенении: ни боли, ни чувств, ни эмоций. На автомате выливаю кофе из чашек в раковину, споласкиваю, ставлю на полку, протираю стол. И уже дрожащими руками вытаскиваю из пачки сигарету, подкуриваю. Чувствую, как начинает накрывать. Физически ощущаю, как вдоль позвоночника поднимается холодная пустота, наполняющая меня до краев, поглощающая все, без остатка. Обида вырывается из меня слезами. Они катятся из глаз. Я уже не обращаю на них внимания. Только периодически смахиваю ладонью раздражающие соленые капли с лица и глубоко затягиваюсь сигаретой. Смотрю в окно и вижу, как Мазда Лаврова выезжает из моего двора. Тушу сигарету и срываюсь на плачь, зажимая рот ладошкой. Звонит телефон, снова и снова, нарушая тишину в квартире. Тянусь к нему и отключаю звук. Надо принять душ. Я до сих пор пахну Денисом. Не думаю, что это мне поможет сейчас, но все же стоит попробовать. Сил нет. Сажусь на стул, ставя локти на стол и опустив голову на руки. Больно, как же больно. В груди жжет так, что вздохнуть нормально не получается. Каждое его слово до сих пор звучит в моем сознании. Не знаю, сколько я так просидела, утирая слезы, всхлипывая, утопая в боли, любви и ненависти к нему, к себе, ко всему вокруг.