Книга Страна Оз за железным занавесом - Эрика Хабер

в своем эссе из двух частей в том же издании. Генри М. Литтлфилд (1933–2000), увлеченный учитель истории, преподававший в старших классах средней школы в Маунт-Вернон, штат Нью-Йорк, опубликовал в 1964 году книгу «Волшебник страны Оз: парабола популизма». Эта сложная интерпретация первой книги Баума, в которой та представлена как политическая сатира, придала вес беззаботной истории. Статья Литтлфилда заставила ученых и критиков по-новому взглянуть на сказку Баума (1964, 47–58). В последующем интервью Литтлфилд признался, что статья возникла как итог задания, которое он дал своим ученикам, и поэтому сам он не относился к своей работе так серьезно, как другие. Но его выводы породили новые попытки интерпретировать серию – с точки зрения политики, психологии и истории. В 1992 году в весеннем номере «Баум багл» Литтлфилд опубликовал разъяснение своей версии. Будучи в детстве «ботаником», он читал и собирал книги серии Баума, включая и написанные Рут Пламли Томпсон. А в 1963 году взялся читать «Волшебника» своим дочерям и в это же время рассказывал студентам в летней школе о популистском периоде в США в 1890‐е. Чтобы заинтересовать учеников, он сказал, что книга Баума была опубликована в 1900 году и что, возможно, серебряные туфельки Дороти связаны с попытками финансовой реформы Уильяма Дженнингса Брайана, считавшего, что доллар можно обеспечивать не золотом, а серебром и таким образом облегчить жизнь фермерам. Преподаватель предложил студентам найти в книге другие переклички с историческими фактами. И вскоре они составили длинный список, расценив Болвашу как метафору борющихся фермеров, Жестяного Дровосека как обесчеловеченного безработного, вытесненного в процессе индустриализации, вспомнили президентов США, рассказывавших «сказки», а также выявили внешнее сходство между Уильямом Дженнингсом Брайаном и Львом.

Я написал эту статью, чтобы продемонстрировать, как иначе можно построить преподавание этого трудного периода американской истории. Популисты кажутся современным ученикам совершенно нереальными. Но благодаря Джуди Гарланд и телевидению, все дети знают о стране Оз. А Оз и Популистская Америка вдруг показались мне так похожи, что я подумал: что, если озорник мистер Баум имел ее в виду (Littlegield 1992, 24–25).

Хотя Литтлфилд пытался объяснить, что его аллегория не претендовала на научность, ученые и критики восприняли ее всерьез и развили множество забавных версий, которые раздражают биографов и верных поклонников Баума, убежденных, что Баум не преследовал никаких политических намерений и сочинял свою историю для развлечения детей.

Несмотря на совместные усилия поклонников, юных читателей, учителей, библиотекарей, популяризаторов и ученых, некоторые специалисты по детской литературе по-прежнему сомневаются в ценности произведений Баума. Но, независимо от продолжающихся споров о литературной и культурной ценности серии о стране Оз, она со временем переросла саму себя. Библиотека Конгресса, а также университетские и публичные библиотеки по всей Америке проводят крупные выставки, посвященные книгам о стране Оз, демонстрируя экспонаты из публичных и частных коллекций. Ежегодно тысячи фанатов съезжаются на конференции и фестивали, посвященные Бауму и его стране Оз. Ученые продолжают искать новые подходы к изучению его книг, расширяя спектр изысканий, который включает религиозные, философские, правовые, социополитические и гендерные исследования, а также Новый Историзм. Ныне электронная база данных Ассоциации современных языков на запрос о Л. Фрэнке Бауме выдает более 195 записей. Но еще важнее – что дети продолжают читать его книги, доступные теперь и в электронном формате на компьютерах и планшетах. Как бы то ни было, Баум и его серия о стране Оз на сегодня оставила свой очевидный след как в Америке, так и в других странах.

Глава 5

ОЗ СТАНОВИТСЯ ВОЛШЕБНОЙ СТРАНОЙ

Чтобы разобраться в этой удивительной истории, понять, почему Волков решил адаптировать американскую сказку Баума, и оценить значение того, что он сумел опубликовать свою версию в самые горестные годы Советской России, важно представлять политические и литературные обстоятельства, в которых создавалась эта книга. Сам процесс написания и публикации происходил совершенно по-разному в Соединенных Штатах и в Советском Союзе, где все, связанное с литературой, находилось под контролем государства, а не свободного рынка. Популярность автора или книги не гарантировала публикации и не определяла размер тиража. Более того, на протяжении тридцати лет сталинского режима занятие литературой и издательское дело были сопряжены с большими рисками: маневрирование на минном поле советской литературы было чревато непредсказуемыми осложнениями даже для официально признанных писателей. Как начинающий автор, Волков должен был одолеть длинную и сложную дорогу до публикации – более длинную и потенциально более трудную, чем Баум, поскольку быстро меняющийся политический климат в СССР в 1930‐е годы мог привести к политическому и личному краху тех, кто не следовал утвержденным художественным методам и предписанным социалистическим темам.

Долгая дорога в Изумрудный город

Выступления Максима Горького и Самуила Маршака на Съезде советских писателей в 1934 году оказали огромное влияние на Волкова, который в это время завершал учебу на физико-математическом факультете в Московском университете. Волков разделял мнение Горького о неудовлетворительном состоянии советской детской литературы и воспринял призыв Маршака к людям разных профессий писать книги для детей как стимул. Волков занимался образованием двух сыновей и работал учителем и школьным администратором, так что считал себя квалифицированным кандидатом, достойным откликнуться на призыв положить начало новой эпохе в советской детской литературе. В своих неопубликованных воспоминаниях он утверждал, что имеет представление о том, что нужно детям и что они любят читать. Он даже начал сочинять свою первую детскую книгу (Галкина 2006, 95).

Уже в 1931 году Волков приступил к исследованию исторических источников и читал литературу о царствовании Елизаветы Петровны (1741–1762). Это было необходимо для создания исторического фона в повести «Чудесный шар», предназначенной для подростков и посвященной первому в России полету на воздушном шаре. В отличие от переработанной истории Баума, «Волшебный шар» – полностью оригинальное произведение, прославляющее ранние достижения российской науки и техники. Из-за хитросплетений политики в области советской детской литературы начала 1930‐х годов и того факта, что Волков был абсолютным новичком в этой сфере, без спонсоров и связей он не смог убедить издателей присмотреться к его рукописи, хотя в ней и прославлялась история России и ее достижения. Работа над исторической повестью была завершена в марте 1936 года, но напечатана она была лишь в 1940‐м, через год после «Волшебника Изумрудного города». То, что Волкову удалось опубликовать переработанную версию американской сказки раньше, чем собственное оригинальное и с политической точки зрения вызывавшее меньше подозрений произведение, свидетельствует о капризной природе мира советской литературы в конце 1930‐х. В те годы ситуацию определяло