Книга Гроза мафии - Борис Седов

* * *

В итоге Казак и Чемодан болтались в Финском заливе. Плавсредство, на борту которого они находились, являлось бывшим пограничным катером. Как сказал его хозяин Паша, здоровенный пузатый мужик с длинными обвислыми усами, эта посудина, носившая теперь имя «Черная Борода», была самым крупным агрегатом в питерской тусовке катерников-любителей. Разумеется, носовые автоматические орудия убрали, но, в общем и целом, катер сохранил свой военный вид. На нем имелась каюта с двумя койками, в которой коротали время ребята Сергея. Кроме Паши на судне находился его друг, выполнявший обязанности механика. Из оружия на корабле имелось два карабина «Сайга» и один автомат Калашникова. Как пояснил капитан, на море милиции нет, и иногда случается всякое. Сейчас «Черная Борода», деловито урча дизелем, рассекала волны в западном направлении. Еще раз оглядев горизонт, Казак поднялся на мостик, где стоял у штурвала Паша в дождевике и фуражке с каким-то фантастическим «крабом». Как и положено морскому волку, он курил трубку.

– Ну че, Серега, как тебе моя лоханка? – обратился он к Казаку.

– Нормальная. Это ты при конверсии купил, что ли?

– Именно. Собирались на иголки резать. Заплатил-то военным немного, а вот восстановление и переделка влетели в копеечку. Тут же стандартный экипаж – пять человек, а мы вдвоем очень даже легко управляемся. Правда, топлива жрет много, но это ладно. Зато понтов-то сколько! Я ж на флоте примерно на таком и служил. А теперь вот в капитанах.

– Слушай, а почему твой катер так странно называется?

Паша изумленно посмотрел на Казака.

– Ты что, не знаешь, кто такой Черная Борода? Эх, что с вас, с сухопутных крыс, взять! Пират был такой знаменитый. Эдвард Тич его звали. Отморозок каких поискать. Ходил с длинной черной бородой, в которую во время абордажа втыкал запалы для гранат. Всегда носил кожаный камзол, весь в пятнах крови и разных напитках. Пил только ром с порохом. Команда у него была тоже понятно какая. К нему шли те, кого даже другие пираты на свои суда брать отказывались. Можешь представить, что за ребята. Беспредельщики и отморозки того времени. Он их постоянно держал пьяными. Вот, к примеру, как-то он записал в своем бортовом журнале, дескать, ром кончился, на судне зреет бунт. А потом вечером добавил: взяли на абордаж судно, пополнили запасы бухла. Снова все хорошо. В общем, вроде вас был парень. Только вы на джипах ездите, а у него был корабль.

– И чем он кончил? – заинтересовался Казак.

– А чем такие ребята кончают? Те из пиратов, кто поумнее были, в конце концов договорились с властями. А этот же отморозок… Впрочем, власти английских колоний, ну там, где теперь южные штаты, долго его терпели. Он ведь награбленное сбывал в их городах по дешевке. Да и отстегивал, наверное, кому надо. Но потом то ли в цене не сошлись, то ли какой-нибудь губернатор слишком принципиальным оказался… В общем, закончил он жизнь как и положено пирату – на рее. Эх, веселое времечко было… Впрочем, как я понял, мы тоже сейчас вроде как пираты.

– Осталось только черный флаг поднять, – засмеялся Казак.

– Черный флаг, чтобы ты знал, пираты никогда не поднимали. Это все писатели выдумали. И вообще, черный флаг на морском языке означает, что на корабле чума. Моряки – люди суеверные, такую штуку без нужды вывешивать не стали бы.

– Кстати о птичках. Я вот так и не понял, как мы собираемся выслеживать наших товарищей? Море-то широкое… И вообще, может, они все-таки рискнули проскочить ночью?

– Серега, не парься. Фирма веников не вяжет. Море широкое, да в нем тоже есть свои дороги. Тем более, в Финском заливе, где и мели, и банки и черта в ступе. Да и к тому же – топливо, знаешь ли, расходуется, если по морю шастать. Это на суше, если у тебя бензин вышел – обидно, досадно, но особо страшного ничего не случится. А если в море?.. Будешь болтаться, как одно вещество в проруби, пока тебя на скалы или на мель не выкинет. Путь от Выборга до Питера не близкий. А это – кратчайшая дорога. А насчет ночи… Я в это не верю. Чтобы ты знал, подавляющее число кораблекрушений происходило не в открытом море, а возле берегов. Мели, рифы и прочая фигня. А Выборгский залив в этом смысле – непростое место. То есть, нормальный корабль со всей положенной аппаратурой – ему-то по фигу. Но если в у них такой был, они бы в столь заковыристые игры не играли. Так что тут еще с час ходу, а там, возле мыса, мы ляжем в дрейф, да и подождем ваших дорогих друзей. И устроим абордаж!

Что это был за мыс такой, Казак разглядел плохо. Видимость была хреновой – и он различил лишь выдававшуюся в море длинную полоску суши. Сушу можно было увидеть в бинокль и с другой стороны. Сергей понял смысл слов Паши про то, что «в море тоже имеются дороги». Тут было нечто вроде ворот. Близко к ним катер не подходил. «Черная Борода» болтался в дрейфе примерно в километре от берега. Чемодан продолжал околачиваться на корме, двое ребят безвылазно сидели в каюте, Казак торчал на мостике с Пашей, слушая его бесконечные байки про разные морские приключения. Капитан был, что называется, фанатом. Кто о чем мечтает, а вот Паша мечтал о настоящем океанском плавсредстве, на котором можно было бы бороздить не изученные до чертиков Финский и Выборгский заливы с редкими выходами в Балтийское море и Ладожское озеро, а еще и далекие южные моря. Только вот денег на это пока не было. Такие игрушки – не для богатых, а для очень богатых людей.

– А вот еще был такой колоритный персонаж среди пиратов. Он не пил, что было для той тусовки вообще-то из ряда вон. Но зато всегда одевался в роскошные и дорогие костюмы. Ну, представляешь, восемнадцатый век, всякие там атласные камзолы, башмаки с пряжками… И в таком вот виде он первым пер на абордаж. О! – прервал себя Паша. – Кажись, кто-то сюда прется. Вон, видишь – вылезает из-за мыса. По виду, рыбак. Но рыбаку сейчас тут делать абсолютно нечего. Я считаю – это как раз тот товарищ, который нам нужен. Начинаем наши игры!

Казак и не заметил, как дождь прекратился и несколько развиднелось. В бинокль было видно, что из-за мыса выползает судно – небольшой катер с непропорционально высокой рубкой, с торчащей над ней короткой мачтой.

– Зови своих, двигаемся на перехват, – бросил Паша и хищно ухмыльнулся. В самом деле, наверное, ему нужно было жить в те времена, когда джентльмены удачи брали корабли на абордаж.

Казак свистнул Чемодану и сбежал в каюту. Ребята там как ни в чем не бывало играли в нарды.

– Мужики, подъем! Боевая тревога!

Парни без лишней спешки взяли карабины, Казак прихватил автомат – и все вывалились на палубу.

Только сейчас Казак осознал мощь этой пограничной машины. Катер пер на полном ходу. Палуба слегка дрожала, форштевень бодро раздвигал волны. Некоторое время ничего не происходило. Незнакомое судно двигалось своим курсом, катер – ему наперерез. Но, наведя в очередной раз бинокль на «рыбака», Казак заметил, что тот стал делать некие странные маневры.

– Похоже разворачиваются, – прокомментировал Паша. – Теперь – никаких сомнений. Сам посуди, какой смысл добропорядочному капитану бегать от встречного судна? Браконьерить сейчас нечего. Да и про пиратов в Финском заливе никто не слыхал. Мы первые будем.