Книга Отравленные страстью - Анжелина Блэк

— С ними все хорошо, колдунья.

Не желая спорить, Кэймрон встал и направился к двери.

— Куда ты? — крикнула Яффа.

— Принесу тебе еды. И даже не пытайся убежать — на дверях охранное заклинание от ведьм. Стефания предвидела, что ты попытаешься смыться.

Чертова предательница!

Яффа запустила в Кэймрона подушкой, но та влетела в закрытую дверь и упала на пол.

Так. Хорошо. Дыши глубже, спокойнее…

Выдохнув, Яффа медленно приоткрыла глаза. Она покажет этому несносному вампиру, насколько она восстановилась.

Когда Кэймрон открыл дверь, держа в руках поднос с едой, Яффы в комнате не было. Волнение вмиг охватило его; он резко переместился в центр спальни, желая найти свою невесту.

Тихий плеск воды из ванной подсказал, где она.

Оставив поднос на тумбочке, он шагнул к двери. Несчастный кусок дерева отделял его женщины, предназначенной ему судьбой.

Его невеста. Единственная, кто способен вызвать в нем неукротимое желание.

Подавив порыв выломать эту дверь, и схватить Яффу, Кэймрон отступил. Его невеста еще слаба, поэтому он не будет претендовать на ее тело, пока она не поправится. Как бы сильно ему этого не хотелось.

Когда Яффа вышла из ванной, окутанная густым паром, он немедленно пожелал забрать свои слова назад. На ней было лишь короткое полотенце, открывающее гибкую шею и длинные, стройные ноги. Тяжелые мокрые пряди ниспадали до талии, змейками ложась на холмики грудей, едва прикрытые полотенцем.

Кэймрон сглотнул, глядя на нее. Его клыки удлинились и заныли.

Пить из нее… Брать ее кровь в тот момент, когда он в ней.

— Как дела, вампир? — лукаво спросила Яффа, нарочито медленно подходя к кровати. Увидев поднос, она вскрикнула от радости и мгновенно схватила его, начав есть.

— Боже, это восхитительно, — пробубнила Яффа, закатывая глаза от наслаждения. В данный момент она ела сладкий пирог, облизывая пальцы и щурясь от удовольствия.

А Кэймрон испытывал его, просто глядя на свою невесту.

Словно почувствовав его взгляд, она повернулась к нему, и повела плечом, отбрасывая волосы назад.

— Кэймрон, — тихо позвала она. Ее фиалковые глаза блестели.

Он моргнул, не в силах сбросить с себя наваждение.

— Я хочу отблагодарить тебя, вампир, — мурлыкнула Яффа, придвигаясь к нему. Краешек полотенца задрался, обнажая упругие ягодицы. — За то, что ты заботился обо мне…

Она наклонилась, лизнув его шею. Кэймрон застонал, сжав простынь в кулаке так, что ткань захрустела и треснула.

— За то, что спас…

Яффа обвила руками его шею, и заскользила ниже, к его груди, любуясь четко вылепленными мышцами.

— Не нужно меня благодарить, — хрипло произнес Кэймрон. — Я бы умер за тебя, если бы потребовалось.

Она коротко улыбнулась, и потерлась носом о его щеку. Повернув лицо так, чтобы ее губы оказались напротив его рта, она шепнула:

— Я знаю.

И поцеловала его. Нежный, легкий поцелуй превратился в нечто безумное, когда Кэймрон, отбросив все сомнения и обещания, набросился на нее, повалив на кровать. Его глаза засияли черным, в глубине вспыхнули алые искры.

— Моя, — пророкотал он, водя ладонями по изгибам ее восхитительного тела. Тела, созданного для него.

— Да, — согласно кивнула головой Яффа. Ее черные волосы рассыпались на подушках веером, обрамляя ее прекрасное лицо. Фиалковые глаза затуманились от страсти.

К черту. Он не будет больше ждать. Склонившись, Кэймрон попробовал на вкус ее сладкую плоть, и чуть не взорвался от удовольствия. Пряный, терпкий аромат ее тела заставлял его терять голову.

— Еще, — потребовала его невеста, изогнувшись. Руками она обхватила его голову, пальцами путаясь в темных волосах. — О, Кэймрон, пожалуйста!

Да. Да. Его невеста умоляет его. Это лучшее, что он слышал в своей жизни.

Сорвав с нее полотенце, Кэймрон устроился между ее зазывно раскинутых ног. Его член пульсировал от боли, желая оказаться внутри нее, клыки заметно удлинились.

Сгорая от нетерпения, он медленно погрузился внутрь ее тела. Не должен причинить ей боль. Только удовольствие.

Скользнув до упора, Кэймрон застонал от мучительного наслаждения, сковавшего его тела. И едва не кончил, услышав полный страсти стон его невесты.

Чувственно извиваясь всем телом, Яффа подалась вперед, желая чувствовать его еще глубже. Ее голова запрокинулась, открывая бьющуюся венку на шее.

Должен испить из нее. Погрузить клыки в ее плоть, находясь в ней. Соединиться.

Словно ощутив его намерения, Яффа приоткрыла глаза и шепнула:

— Я твоя, помнишь? Ты можешь делать, что угодно…

— Да, — согласился он. Его мышцы дрожали от напряжения.

Что угодно.

Он склонился, и пронзил клыками ее нежную кожу. Медленно… Как только кровь коснулась его языка, он сделал первый глоток и резко двинул бедрами, вонзаясь в ее разгоряченное, податливое тело.

Лучше, чем что-либо. Вкус его невесты на языке — лучшее, что с ним было.

— Я люблю тебя, колдунья, — проревел он, запрокинув голову. Ее плоть сжалась вокруг его члена — с криком Яффа кончила, содрогаясь от наслаждения. И он последовал за ней.

Откатившись в сторону, Яффа уставилась в потолок. Кэймрон лежал рядом — его рука по-хозяйски покоилась на ее животе, а сам он шумно и тяжело дышал, отходя от только что полученного наслаждения.

Странное дело, но сейчас Яффа чувствовала смесь из гордости, смущения и легкой паники. Вампир сказал, что любит ее. Было ли это криком, вызванным страстью и похотью? Или он всерьез заговорил о своих чувствах?

Повернувшись набок, Кэймрон притянул ее к себе, с нескрываемым удовольствием рассматривая ее тело.

— Ты очень красива, колдунья, — тихо и серьезно сказал он.

В наступившей тишине было слышно, как тикают напольные часы на первом этаже. Яффа сглотнула, и подняла взгляд, утонув в его глазах цвета зелени. И поняла, что пропала. Окончательно и бесповоротно.

Когда-то они с Анхель мельком разговаривали о любви. Королева сказала, что у волшебниц нет пары, как у оборотней, вампиров или демонов, и они вольны сами выбирать себе спутника. И добавила со смешком, что иногда судьба оказывается той еще шутницей.

В случае с Яффой судьба и впрямь распорядилась с юмором: она не только оказалась невестой вампира, но и влюбилась в него. Десятки лет Яффа жила с целью доказать всем, что она не хуже других волшебниц, что она может и будет одной из них, следуя незыблемым правилам и законам.

И она нарушила их все, влюбившись во врага своих сестер.