Книга Добыча принца - Франциска Вудворт

Ну вот, опять никакой почтительности и уважения, словно меня здесь и нет!

– Какую Алену? Твою соседку?! Ничего не понимаю…

Я только хмыкнул и позволил ведьмочке рассказать историю, в которую она ввязалась.

Крайне смутил один момент: почему дух бабки назвал ей мое истинное имя, которое знает лишь мой отец?! Если она настолько сильна, что в мире духов смогла получить это знание, неужели не понимала, что я не прощу ее внучку? Она моя по закону и не имеет ни опыта, ни сил, чтобы хоть как-то защититься.

Или дух хотел, чтобы я забрал ведьмочку из этого мира?

Я вспомнил момент вызова, когда увидел перед собой двух испуганных девчонок. Словно неразумных детей бросили на съедение хищнику. Одна до последнего не верила, что у них получится, а вторая не понимала, с какими силами затеяла игру.

Дослушав ведьмочку, я задал вопрос ее матери:

– Почему вы отказались от своей силы?

И понял, что обратился к ней на вы. Вот же ведьмочка, добилась своего! Поймав ее удовлетворенный взгляд, решил не менять обращения. Пусть потешится мнимой победой. Показывая неуважение к матери, я не добьюсь покорности от дочери.

– Только не говорите, что не понимаете, о чем речь. Вы инициированная ведьма, но, судя по ауре, давно не практикуете, отказались использовать силу. Почему?

– С чего вы взяли, что я буду открывать вам душу? – гордо вскинула голову женщина, сразу напомнив дочь.

– Мама!

– Что? Он демон! И если ты думаешь, что ваш договор делает его менее опасным, чем он есть, то заблуждаешься. Я не собираюсь отвечать на его вопросы!

– Тогда на мои ответь, – тихо произнесла моя ведьмочка, напряженная, словно струна. Даже кулачки сжала от волнения. – Почему ты тогда разозлилась на бабушку и увезла меня? Почему больше не допустила нашей встречи? Кем она была? Кто ты? Кто я?

Не выдержав взгляда дочери, она посмотрела на меня.

– Не стесняйтесь меня! – приглашающе махнул я рукой. – У нас договор с лунными ведьмами. Мы охраняем их и защищаем.

При упоминании лунных ведьм глаза женщины изумленно расширились. Готов поклясться, что она уже слышала о них или сама таковой является. Только почему другой цвет волос? У матери они вообще каштановые, но все равно теплого оттенка, отливающего рыжим.

– Мне все известно об инициации, – сообщил я. – Сила у девочек просыпается примерно от пяти до семи лет, и они проходят первый этап посвящения. Ваша мать провела посвящение? Что вас так разозлило?

– Мама, ты не на него смотри! Ты мне ответь!!!

Женщина стиснула стакан в руке, а потом залпом допила успокоительное и подняла глаза на дочь.

– В детстве я верила, что моя мама самая настоящая добрая волшебница. Мечтала быть похожей на нее и делать людям добро. Была невероятно горда собой, когда прошла первое посвящение в пять лет. Радовалась, что теперь и я смогу творить чудеса, быть своей маме помощницей.

На губах женщины играла светлая улыбка. Она на миг замолчала, и свет из ее глаз ушел, сменившись горечью.

– Но стоило пойти в школу, как мир уже не виделся в розовом цвете. В классе меня дразнили ведьмой и насмехались. Дети жестоки к тем, кто не похож на них. Меня сторонились и ненавидели за то, что учеба дается легко. Даже учителям жаловались, что нечестно ставить мне пятерки, ведь я ведьма и заранее знаю правильные ответы. И мне стали занижать оценки. Задавали множество дополнительных вопросов, ожидая, пока я запнусь, и тогда ставили четверку или тройку. Для учителей стало любимым развлечением завалить меня. Знаешь, Ира, как обидно, когда зубришь учебники от корки до корки, а тебе задают вопрос, на который там нет ответа? А потом говорят: плохо, что не изучаю дополнительную литературу! При этом одноклассника, списавшего у тебя домашнее задание и еле проблеявшего свой ответ, вытягивают на пять!

Она тяжело вздохнула.

– Я терпела. Мама учила быть снисходительной к людям, не держать зла, уметь прощать. Я старалась, правда. Делала уроки и бежала с ней в лес, впитывала передаваемые знания. Пока мне не исполнилось тринадцать лет.

Женщина запнулась, и дочь подалась к ней, смотря с сочувствием.

– Мам, что тогда случилось?

– Помнишь ворона бабушки Гришку?

– Да. Конечно!

– Не знаю, успела ли ты понять, что это не обычная птица. Они были связаны. Бабушка могла говорить с ним, как мы с тобой. На инициации я тоже обрела свое животное. На мой зов откликнулся олененок. Тишка… Тиша…

Пока было практически все так же, как и у лунных ведьм. Те тоже имеют свое лесное животное. Только инициацию проходят намного позже.

– Не знаю, как тебе это объяснить, но он стал частью меня. Родным существом. Моим другом, помощником. Я пропадала с ним в лесу, делилась своими печалями и радостями. Из-за меня он часто появлялся вблизи деревни, это и стало причиной трагедии. Через год деревенские мужики выследили его и убили. До сих пор помню цвет его крови на земле… Я прошла по следу того, кто это сделал. Прибежала к ним во двор, где за бутылкой самогона отмечали удачную охоту. Кричала, плакала. У меня была истерика, а подвыпившие мужики гоготали и предлагали мне и дальше приманивать зверье.

Да уж, не позавидуешь ей. С потерей зверя ведьма теряет часть своей души, невосполнимая утрата!

– А ночью постучали к нам в дверь и на порог положили заднюю ногу. Подношение, чтобы я не поднимала шума и молчала. Ногу моего Тиши…

– Мама, мне жаль… – У моей сердобольной ведьмочки блестели слезы на глазах. – А участковый? Их наказали?

– Ира, это деревня! Там каждый друг другу кум, сват, брат. Я по дурости попробовала обратиться в милицию, но мне сразу сказали, что еще надо разобраться, откуда у меня часть оленя. Может, это я его сама убила! И если не хочу штраф платить, лучше заткнуться и забыть.

– Ты из-за этого с бабушкой поссорилась?

Губы женщины сжались в линию, а в глазах я прочитал застарелую обиду, которую она до сих пор держала в сердце.

– Нет, не из-за этого. Где-то через полгода к матери пришел дядя Леня, один из тех охотников. У него колено болело, хромал. Мазь попросил… И она ему помогла!!! «Мы должны помогать всем, кто просит нас о помощи», – так твоя бабка говорила! А я после этого решила, что не быть мне ведьмой. Кому помогать? Этому быдлу? Тем, кто насмехается надо мной? Творит несправедливость? В моем сердце нет столько прощения! Будь Тиша жив, я бы осталась в деревне, ведь в городе с оленем невозможно жить. Но без него меня больше ничего не держало там. Закончила школу и уехала.

– Ох, мама… – с жалостью сказала ведьмочка.

– Ира, я хотела для тебя самого лучшего. Спокойного, нормального детства. Чтобы тебя не изводили в школе, чтобы ты могла завести друзей. Я не хотела видеть твоих слез из-за того, что ты не такая, как все. Будь моя воля, я бы никогда не привезла тебя в деревню, но тогда у меня было сложно с деньгами, я крутилась как могла. И бабушке я на лето тебя оставляла с одним уговором, чтобы она не втягивала мою дочь во все это. Но когда, вопреки всему, она нарушила мой запрет и провела твое посвящение… Я не простила ей.