Книга Я стала злодейкой любовного романа - Кира Иствуд

Ты можешь верить мне или нет, но на магический факультет я записался с мыслью, что получится разгадать твой секрет. Помочь, если это возможно… Думаешь, много на себя беру? Наверное так и есть… Ты помощи не просила. Может, она тебе вовсе не нужна. Но ты мне не чужая, Виктория.

Несколько недель назад мне показалось, что ты вновь стала прежней… Такой, какой была до болезни. Но теперь, после сегодняшнего — не уверен. Может это было затишье перед бурей? 

Деккард сидит, перекрестив руки, смотрит напряжённо, словно ждёт, что я его оболью презрением. Или швырну чем-нибудь тяжёлым. Но я лишь вздыхаю и говорю:

— Спасибо.

— За что? — кривится он.

— За честность, Деккард.

— Ты не злишься на меня?

— А ты? — Я улыбаюсь через силу. — Мы были детьми, делали глупости. Судя по всему, я устроила всем «весёлые дни». Честно говоря, плохо это помню. Словно проснулась лишь пару недель назад, а остальное было сном.

Деккард хмыкает. Вид у него такой, точно он ожидает подвоха.

— Спасибо, что остался моим братом несмотря ни на что, — говорю.

— Странно слышать эти слова от тебя. Да и не за что тут благодарить.

— Жаль, что я не сделала этого раньше. Нет, правда. Я понимаю… На твоём месте, я бы тоже не была рада новому родственнику, да ещё которого ставят в пример и заставляют называть сестрой, хотя ты впервые её видишь. А потом она заболевает, а тебе с ней возиться. А после — терпеть выходки этого малознакомого человека, который умеет выражать лишь презрение.

— Я тоже подарком не был.

— Нет, но это был твой дом. Твой отец. А я просто пришла и внесла хаос, ничего не дав взамен. Бесконечная обуза. Тёмное пятно… А оставили меня лишь за красивое личико. Ты всё верно сказал… Удивительно, что вообще сидишь напротив и разговариваешь со мной, после того, как я себя вела.

— Перестань, — тихо говорит брат. — Тебя притащили силой. Ты к нам не особо-то и хотела.

— А ты хотел сестру? Не всегда происходит так, как мы желаем… Наши отношения далеки от идеала, Деккард. Но ты заступаешься за меня каждый раз, когда чуешь опасность, как тогда, на королевском балу. Сейчас приехал, чтобы помочь с женихом, хотя можно было послать любого слугу. Уверена, ты и от гнева отца меня прикрывал.

Деккард качает головой, плотно сжимает губы.

— Просто знай, — шепчу, — я благодарна, что ты рядом. Кроме тебя, у меня никого и нет. И если ты уйдёшь, я пойму. У тебя на это сто причин, и ни одной — остаться.

Деккард вглядывается в меня несколько долгих секунд, а потом порывисто встаёт, в два шага подходит ко мне.

— Виктория, — говорит.

— Что, Деккард?

— Ты всё-таки плачешь.

— Нет, — шепчу, а он вдруг наклонется и обнимает.

В этих объятьях ни грамма пошлости, одна теплота. Точно два человека встретились после долгой разлуки.

Я обнимаю его в ответ. Чувствую, Деккард на моей стороне. Даже если бы оказалось, что это я отравила Элизу, он всё равно защищал бы меня от всех. Злился бы, ругал, но защищал… Не смотря на все наши разногласия, недопонимания, ошибки… Потому что в этом и есть смысл «семьи», частью которой Викторию он считает. Считает несмотря ни на что.

— Спасибо, — говорю ещё раз.

Прямо сейчас я чувствую, что нашла ещё одну точку равновесия. Теперь мне кажется, что всё будет хорошо. В голову даже приходит безумная мысль — признаться во всём хотя бы брату. Но стоит об этом подумать, как странный холод сковывает изнутри. А потом я словно слышу идущее из угла комнаты шипение.

Из того самого угла, где стоит накрытое простынёй зеркало...

Глава 35

Деккард, кажется, ничего не слышит. А между тем, шипение становится громче. Оно походит на помехи от радио, от него болит голова и мысли путаются. Кристиния вновь хочет вмешаться, но кристалл на моей шее ей этого не позволяет.

Чувствую, как камень нагревается, жжёт кожу. Что бы случилось, не будь у меня его? От Кристинии хорошего ждать не приходится…

Я отстраняюсь от брата. Напряжение снова возвращается, накатывает, сковывая сердце.

— Извини, я так внезапно… — начинает оправдываться брат. Он принимает моё изменившееся настроение на своё счёт. Думает, будто я расстроилась из-за объятий.

— Нет, я… Просто устала.

— Да, вижу.

— Я рада, что мы, наконец, поговорили, Деккард. Мне это было нужно. Правда. Я тебе очень благодарна.

Мне ещё много хочется сказать, но дурацкое шипение мешает сосредоточиться, да и не выразить словами всех чувств, что бушуют внутри.

Повисает неловкая пауза. Потом Деккард откашливается, отводит взгляд, говорит:

— Тогда, спокойной ночи, Виктория. Касательно того, что произошло сегодня в саду… Постарайся быть осторожной. Если что, советуйся со мной. И держись подальше от принца.

«Это вряд ли получится», — думаю я, но забота приятна.

Я тепло прощаюсь с Деккардом. На брата теперь смотрю другими глазами. Да и он, кажется, растерян, что вместо осуждения и гнева, встретил понимание. Чувствую, что лёд между нами тронулся. Хотя пройдёт ещё немало времени, прежде чем он окончательно растает.

Когда дверь за Деккардом закрывается, то и шипение исчезает, словно кто-то опустил невидимый рубильник. Похоже, Кристинии не понравилось, что у дочери дела идут хорошо и без участия культа.

В мыслях всплывают её угрозы. Ведьма говорила, будто мне всё равно придётся прийти к ней. Якобы, она исполнит какое-то моё желание.

«Ты ошиблась, мама, — мысленно говорю я. — Единственное моё желание, чтобы ты оставила меня в покое».

Картинка происходящего складывается яснее. Я больше не чувствую себя так, словно шарю руками в темноте.

Если подруга Виктории, о которой говорил Деккард, это Элиза, то значит они знакомы с детства. А книга была написана из-за недопонимания. Элиза думала, будто её бросили… Помнит ли она об этом? Осознавала ли, что делает? Её кто-то надоумил, или история написалась спонтанно? Детская болезнь Виктории тоже, наверняка, связана с появлением книги, в которой она должна была играть роль злодейки. Роль, которая ей совсем не подходила… Не зря же после болезни характер Виктории так сильно испортился… Словно подстроился под сюжет.

Прерывая мои размышления, в комнату заглядывает Лили и предлагает набрать ванну. Моюсь как всегда одна. Вернувшись в комнату, переодеваюсь в ночнушку, забираюсь под одеяло и снова кошусь на закрытое тканью зеркало. Почему-то сейчас я совсем не боюсь. Чтобы не случилось завтра, я смогу справиться. Да, смогу!

Встречу с Аланом я намерена провести в деловом ключе, не поддаваясь чувствам. Выгоняю из головы лишние мысли. Мне столько всего нужно обдумать перед сном! Но едва касаюсь головой подушки, как проваливаюсь в объятья Морфея.