Книга Огненный поцелуй - Елена Арматина

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я не сказал, что отпущу ее невредимой. Я подарю ей жизнь. Вампира.

— У меня есть встречное предложение. Вы вернете мне сестру и отпустите нас, не причинив вреда. А я позабочусь о том, чтобы мой отец об этом инциденте не узнал.

— Есть маленький нюанс, Феликс. Я ХОЧУ, чтобы твой отец узнал об этом…

Пока Феликс и Оддо перебрасывались словами, будто танцуя на зыбкой почве, Дэн решил осмотреться. Обвешанный активированными всевозможными амулетами, он был совершенно невидим, неслышен и незаметен как для сканеров высших вампиров, так и для рядовых упырей.

Подойдя вплотную к неподвижно застывшему Мирану, он автоматически обнюхал его и замер. Запах страха и …Валерии. Он точно еще недавно был рядом с нею. Разорвать, раздавить и уничтожить. Таким был первый его порыв. А затем — проследить, допросить, и снова уничтожить.

— Мне очень жаль, что мы так и не договорились, Феликс, — зловещие слова заставили Дэна застыть.

Его удивили не сами слова, а насторожили действия Мирана. Будто повинуясь какой-то команде, он направил руку в сторону Феликса. Всего на мгновение блеснувший в его ладони камень заставил Дэна действовать.

Размахнувшись лапой, он ударил по вытянутой руке вампира. Луч, выпущенный из странного артефакта, который должен был бы попасть в спину Феликса, попал в угол стола и, срикошетив, слегка зацепил бок Оддо.

— Идиот! — взревел Оддо, но артефакт уже сделал свое дело.

В то самое время, когда по той стороне тела, которую задел луч, стала расползаться сизая дымка, парализуя и обездвиживая вампира, Дэн бросился на Мирана.

— Убить Феликса! — сипел, превращаясь в неподвижную статую Оддо.

Дракон еще не пришел в себя от изумления, когда Дэн шмякнул у его ног обезглавленное тело молодого упыря.

— Ты понял, какую участь приготовили тебе Сируэлы. Мне плевать, против кого из вас направлена их ненависть, но я намерен спасти девочку.

Феликс выдернул из посеревшей руки упыря артефакт. Направил его в сторону окна. Послушный мыслям мужчины, державшего его, сверкнувший луч превратил бархатную занавесь в камень.

— Лера здесь, я чувствую ее, Дэн. Дай мне минуту, я хочу понять, где именно она находится.

Дэн нетерпеливо застыл у все еще закрытой двери, затем вернулся и спрятал тела вампиров за массивным письменным столом. Он был удивлен, но глаза вампира вполне разумно смотрели на него. Луч парализовал тело и лишил его воли, но не разума. Первым его порывом было уничтожить врага. Но все же он не стал этого делать. Сняв с шеи один из артефактов, он накинул его на шею вампиру и активировал его. Ледяное тело тотчас оказалось скованно золотыми мерцающими струнами.

— Не уходи, Оддо, — издевательски прорычал он. — На еще будет о чем с тобой поговорить…

— Дэн, я уже могу показывать дорогу.

Длинный гулкий коридор, один зал сменяет другой. Помещение за помещением были позади. Мужчины уперлись в глухую стену.

— Не может этого быть, — Феликс кружил на одном месте, глаза от напряжения закатывались, раскинутые в стороны руки дрожали от усилий. — Я не мог ошибиться. Она где-то здесь, может, под нами?

— Нужно искать подвал, — прорычал Дэн. — Ты заметил, какая гулкая тишина вокруг? Неспроста это. Как бы не было западни.

Будто в ответ на его сомнения, в дальнем углу раздался шорох, во много раз усиленный эхом цокот когтей.

Глава 40. Очнись, деточка!

Прижавшись спиной к прохладной каменной стене, Маркус сжал ладонями свою голову. Спиной он чувствовал вампиров, притаившихся по другую сторону стены. Ловушка для детей Дамира Чутхи была расставлена и вот-вот захлопнется.

В клетке, прямо перед его глазами извивалась в муках девушка, отравившая его кровь. Девушка, сделавшая его слабым. Девушка, заставившая его холодное сердце биться так, как бьется оно у простых существ. Он слышал скрип ее зубов, судорожное дыхание тела, бившегося в агонии. Не так давно, лет пять назад, и он был в таком же состоянии, как и эта девушка.

Рожденный простой женщиной, он решил пойти по стопам своего отца, Оддо Сируэла. В каменном мешке, превращаясь в вампира, вскармливаемый кровью живых существ, он провел почти три года. Он знал, что ждет Валерию, и от этого ему становилось еще хуже. Судя по золотой клетке, в которой ее заточили, отец решил позволить ей жить. А что дальше? Гарем Оддо Сируэла? Этот человек отравлял все, чего касался. Его самого, его брата. Их мать тоже не стала исключением. Она не пережила случившегося, когда ее любимые дети исчезли на долгие три года. Точно так же он погубит и эту девочку. После того, как сломает ее и использует.

Что делать? Ослушаться отца и помочь девушке, судорожно цеплявшейся руками за шелковые простыни? Или исполнить его волю? Его душа обливалась кровью, глядя на горевшую от жара Валерию. И все же ослушаться отца у него не хватало силы воли.

Но помочь ей, объяснить, чего ждать от ее нового тела и хоть чуточку облегчить страдания, он мог.

Поднявшись на ноги, Маркус подошел к клетке. Магией она была закодирована так, что могла пропускать только существ его крови. Маркус убедился, что кроме Валерии и его самого в пещере больше никого нет и открыл клетку.

Он осторожно лег возле девушки, положил холодную руку ей на лоб. Девушка замерла, получив неожиданное облегчение.

— Тшшшш, Лера, все пройдет. Не сразу, но пройдет.

Кожа ее была необыкновенно горяча. От нее так вкусно пахло. Он вот уже два года, как победил свою жажду, но запах крови, все еще бежавшей по ее сосудам, сводил его с ума. Приоткрытые губы манили. Глаза, полыхавшие алым огнем, смотрели на него и обещали, обещали… А желанное тело было так близко, и так беспомощно!

***

— Очнись, девочка, очнись, — твердил за гранью сознания чей-то голос. Кровь, отравленная ядом вампира, сейчас, именно в этот момент убивала меня. Не давала мне свободно вздохнуть, шелохнуться. Заставляла биться в конвульсиях тело. Мне казалось, что боль пропитала каждую клеточку моего тела.

— Очнись, Валерия. Ты меня слышишь?

Ценой огромных усилий, я смогла сконцентрироваться. Я лежала с закрытыми глазами, но будто в кино видела, как вдруг вспыхнувший огонь разогнал сизую субстанцию, сковывавшую мое тело все больше и больше. Сначала очистилась голова, затем вспыхнув, очистились легкие. И я смогла сделать первый и такой долгожданный вдох.