Книга Крючок для Пираньи - Александр Бушков

— Удивительно точно он меня определил, — осклабилсяКацуба. — Я такой…

— И вдобавок — нюанс, — сказала Света. — Насстарательно пасли. Сели на хвост уже в ресторане, парочка несуетливых, опытныхребят. Ничего не берусь решать окончательно, но не удивлюсь, если окажется, чтохвост за Нептуном приволокся.

— Так… А второй пункт?

— Ну, это гораздо примитивнее, — прищурилась Света. — Унего ко мне неудержимый мужской интерес. Дефицит тут на красивых и ярких баб,сам понимаешь. Правда, не рассчитываю, что он, едва слезши с меня, тут женачнет растроганно выдавать свои роковые тайны…

— Но попробовать-то его подвести к этому состояниюможно?

Света уставилась на него со столь обольстительно-блядскойулыбкой, что сидевший рядом Мазур, движимый той же неисповедимо мужскойлогикой, почувствовал в хаотической смеси и желание, и ревность, и неприязнь.

— Попробовать подвести можно всякого, геррштурмбаннфюрер, — промурлыкала она. — Как учат наши теоретики, и правильноучат, мужик после сорока начинает трахаться с особым ожесточением не радиприятности самого процесса, а оттого, что рвется самому себе доказать, какой онмолодец… У тебя еще остались «таблеточки истины»?

— Я и флакон-то не распечатывал, — оживился Кацуба.

— Технически, конечно, накормить его «эликсиром истины»несложно, — деловито сказала Света. — Но тут начинаются нюансы и вариации. Уменя в номере я его по вполне понятным причинам колоть не могу. На его хате —чревато. Таблеточки вызывают неудержимую тягу к откровенности, но всех прочихкачеств не подавляют. Что, если он, разоткровенничавшись, пожалеет о своейнесдержанности и решит меня срочно задавить? Я, конечно, отобьюся, но вся играполетит насмарку…

— Хату попробую организовать, — подумав, сказал Кацуба.— А что, если его напоить «эликсиром» еще в кабаке? Не смотрится излишнимавантюризмом?

— По-моему, нет, — уверенно сказала Света.

— Тогда делаем так, — что-то явно решив, сказал Кацуба.— Завтра шваркнешь ему химию в бокал еще в кабаке. Хата будет. Шишок снапарником встанут на подхвате. Потом Шишка я пущу за вашими хвостами, еслиопять объявятся. Больше всего во всей этой веселой истории меня угнетаетотсутствие языка, с которым можно всласть поговорить о тайнах и странностях…Иногда тянет меня даже… — он задумчиво глянул в выходивший на бак иллюминатор,задержал взгляд на стоявшей у борта Даше. — Нет, здесь последствия перевешиваютвыгоду… Словом, план кампании готов, извольте выполнять.

— Пушку бы, — пробурчал Шишкодремов.

— Мандраж?

— Расчет, — запротестовал Шишкодремов. — Кто бы они нибыли, давно начали класть жмуриков штабелями. Если против тебя будут стволы,никакими приемчиками не отмахаешься.

— Надо подумать, — сказал Кацуба. — Коли уж ты твердоубежден, что настал момент вооружаться. Но это, Робик, сложности усугубляет…

— Я за свою шкуру не боюсь, сам знаешь. Но чертовскиобидно будет вспорхнуть на небеса исключительно оттого, что в кармане в нужныймомент не оказалось ствола.

— Будет вам и кукла, будет и свисток… — задумчивопротянул Кацуба. — Я сегодня мягок, меня сегодня уговорить легко… Ну что,дружище Микушевич и дружище Вася? Скоро подойдем к «Вере», пора бы вамготовиться, Ихтиандры мои двоякодышащие…

* * *

…Мазур, с привычной сноровкой шевеля ластами, преодолелпоследние метры по косой линии. Посветил фонарем.

«Вера», достигнув дна, завалилась набок и лежала сейчас подуглом примерно восемьдесят градусов. Насколько удалось пока рассмотреть, корпусповреждений не получил. Мазур, сделав два сильных гребка, оказался над выпуклымбортом, опустился на старое железо, постучал рукояткой ножа. Борт выдержал,хотя ржавчина, конечно, тут же взвилась тяжелым облачком. Слегка скребнувкончиками ластов по борту, оказался над фальшбортом, перевесился вниз,посветил, присмотрелся.

Так… Надстройками «Вера» в свое время была не богата — однаневеликая ходовая рубка. Каюты (а там должны быть каюты, Катя о чем-то такомупоминала, кутеж в каютах под граммофон) располагались под палубой.

Мазур переместился еще на метр, посветил фонариком виллюминатор. Ничего не смог рассмотреть сквозь помутневшее стекло — какие-тонеопределенные контуры, только и удалось различить, что угловатые.

Поплыл над бортом, направляясь к килю, мимоходом покосился вВасину сторону — тот точно так же плавал, чуть ли не утыкаясь носом в борт,вдумчиво исследовал. Молодец, вообще-то, старается, Мазуру не приходитсяотписываться одному…

«Та-ак…» — сказал он себе мысленно, посветил фонарем гораздотщательнее. Понял, что ошибиться ни за что не мог. Запустил руку в черноеотверстие, посветил туда — открыто…

Насколько он помнил из рассказа Степана Ильича, иногдаудивлявшего Мазура самыми неожиданными знаниями, кингстоны на судах типа «Веры»располагались строго симметрично воображаемой плоскости, перпендикулярноделившей корабль на две половинки. Увы, чтобы обозреть парный кингстон, «Веру»придется перевернуть. Впрочем, особого значения это не имеет, и так ясно.

Восемьдесят лет назад кто-то открыл на «Вере» кингстоны —или, по крайней мере, один кингстон: Что ж, и одного достаточно. Если непринять мер вовремя — а их, сдается, так и не приняли.

Что ж, именно ему удалось раскрыть старую загадку? «Вера»затонула из-за открытого кингстона — но кого теперь разгадка интересует, и кчему ее приспособить?

Резкий стук металла о металл.

Мазур поднял голову. Вася, наполовину скрывшийся взеленоватом тумане — сюрреалистическое, признаться, зрелище, — яростножестикулировал, манил к себе.

Мазур поплыл в ту сторону, взглянул. Интересно… Легонькопровел затянутым в перчатку пальцем по идеально гладкому, даже слегкапоблескивавшему краю здоровенной дыры, куда без особого труда мог проплытьаквалангист. Жестом отослал напарника дальше, к носу. И сказал, умело складываягубы так, чтобы не выпустить загубник:

— Я — Дельфин. У нас тут кое-что интересное. В бортувижу приличных размеров дыру, прорезанную явно газосваркой.

— Что такое? — раздался в наушниках слегка искаженныйголос Кацубы.

— Кто-то проделал газосваркой дыру, чтобы забратьсявнутрь, — сказал Мазур. — Через рубку, видимо, не удалось попасть, может,завалило чем-то люк или скобы приржавели… Как поняли?

— Да понял, понял, — после короткого молчания отозвалсяКацуба. — Старая дыра?

— Не сказал бы. Совсем недавно проделана, края ещеблестят. Минутку…

Он подплыл к напарнику, присмотрелся и сообщил:

— Еще дыра. Практически идентичная. Кто-то оченьстарался, очень ему хотелось внутрь…

— Размеры?